Орден мраморной Горгоны

Кащей прикинул траекторию падения выбитой двери и прорезал мечом-кладенцом в полу огромную дыру. Под полом оказался погреб. Разрезанные доски упали на бочонки с продуктами, но сейчас не стоило думать о спасении запасов еды. Кащей достал из кармашка автоматический бур-аннигилятор и бросил его в подвал. От удара с землей бур включился и вонзился в землю. Лазерные лучи вырвались из отверстий по бокам набалдашника, превращая землю вокруг него в пустоту на расстоянии одного метра, и в результате бурения появлялась шахта двух метров в диаметре. С каждой секундой бур ускорял работу, и шахта углублялась все быстрее и быстрее. Из погреба на Кащея подуло теплым воздухом: аннигилирующаяся земля и порода превращались в тепловую энергию.

Мертвецы выбили дверь, когда шахта ушла в глубину метров на девятьсот.

– Ага! – воскликнул говорящий стоявшему в отдалении Кащею. Дверь упала на пол и частично повисла над дырой в погреб. – Ловите его, парни! Кто последний – тому ветер в голове, а не мозги!

Первые мертвецы пробежали по лежащей двери. Ее перевесило, дверь накренилась, ударив бегущих вторым эшелоном по нижним челюстям, и скользнула вниз, прямиком в только что созданную шахту. Находящиеся в предвкушении скорого пиршества мертвецы улетели в самую глубокую из искусственно созданных ям на планете, следом за ними полетели еще несколько торопыг. Последние четверо, видя такое дело, остановились и обошли яму слева и справа.

– Отдай нам свой мозг! – пока еще миролюбиво предложил мертвец справа. – Обещаем: ты после этого проживешь немало времени…

– …пытаясь отнять мозги у других людей, – договорил за него Кащей. – Знаю я ваш сетевой маркетинг: сначала отдай свое, а потом ищи еще трех и более, чтобы вернуть собственное и получить немного сверху. Ну, допустим, так оно и будет. А что случится, когда раздадут последние мозги на планете?

– Не знаю.

– А я знаю: крышка вам будет, от гробика.

– Никто не вечен, – отмахнулся мертвец. – Отдавай мозги, хватит лапшой кормить.

– Возьми, если получится.

Мертвецы набросились на Кащея одновременно слева и справа. Меч-кладенец в его руках бесшумно разрезал воздух и прошел сквозь тела мертвецов, словно тех и не было.

– Ой! – сказал ополовиненный мертвец справа на прощание и улетел в шахту. – Сказал бы сразу, что тебе мозги нужнее. А то все «возьми, если сумеешь»…

– Мне извиниться? – крикнул ему вслед Кащей.

– Извинениями сыт не будешь! – прокричал мертвец. – Только мозги загладят твою вину передо мной!

– Так и быть, – решил Кащей. – Поднимись, я тебе оставлю кусочек!

– Он еще издевается…

Кащей начал считать секунды, но звука падения тел о дно шахты так и не дождался и глянул вниз: далеко-далеко в глубине, среди полезных и бесполезных ископаемых виднелась крошечные полоски красных лазерных лучей.

Не стоило ждать, что бур проделает сквозное отверстие и выйдет с той стороны планеты: во-первых, там находился океан, а проделать в нем дыру невозможно. Бур всего лишь превратит в пустоту небольшое количество воды, после чего отключится или взорвется из-за короткого замыкания. Во-вторых, аккумулятор в буре не из самых мощных, и опустошит запасы электричества примерно на четырехкилометровой глубине. Выбраться оттуда не сумеет даже абсолютно не реагирующий ни на какие раздражители мертвец: высокое давление и температура быстро превратят живой труп в сплющенный пепел.

В дом вбежал еще один мертвец.

– Ваши ушли в подполье, – сказал Кащей, указывая на яму. – Готовятся к революции.

Мертвец остановился, заметив в руке Кащея меч, и повернул голову, услышав позади вежливое покашливание.

– Можно вас перебить? – спросил Шанкар. – Впрочем, чего я спрашиваю?

Не успел мертвец протянуть руки к Шанкару, как увесистая дубина ударила его по голове, и мертвец полетел в пропасть. Далеко-далеко внизу внезапно вспыхнуло яркое пламя. Огненный вихрь стремительно приближался к поверхности, и в дома стало значительно светлее.

– На крыше никого не осталось?

– Никого. Иначе я за тобой еще не прилетел бы, – ответил Шанкар.

– Отлично… Бежим!

Они выбежали из дома и вскочили на ковер-самолет. Тот пулей взмыл в небо. Пламя вырвалось на улицу следом за беглецами. Кащей и Шанкар ощутили обжигающий ветер, и Кащей добавил ковру скорости.

В окнах разбились стекла, и через пустые рамы на краткий миг вырвались яркие языки пламени, а затем взрывная волна ударила по хлипкому зданию и разметала его по парку. На месте дома вырос девяностометровый столб ярко-красного пламени, вокруг дома мгновенно скукожились и рассыпались прахом трава и листва, а растения крупнее задымили и вспыхнули, словно факелы. Горящие обломки дома – сломанные в щепы бревна, оконные рамы и двери падали по округе, увеличивая площадь пожара.

– Забавно, – прокомментировал Кащей: мимо них пролетали золотые монетки, выброшенные взрывной волной с крыши и создающие незабываемый вид. Довершило небывалую картину выброшенное взрывом бревно. Оно пролетело мимо ковра-самолета, плавно вращаясь вокруг продольной оси, и по дуге устремилось к новеньким домам в отдалении. – Кому-то сейчас сильно повезет…

Атаковавшие дом мертвецы бросились врассыпную, сгорая при невыносимой температуре. Деревянные дома загорались, словно спички, и через считанные минуты парк и его окрестности были полностью охвачены огнем. Крохи оставшихся в живых людей торопились прочь из города: никаких сил не хватило бы противостоять огню, и пожар предстояло банально переждать на безопасном расстоянии, а затем отстроить новые дома на пепелище или вовсе возвести город в другом месте.

– М-да, – сказал Кащей, глядя на огненный столб. – Через сотни лет местные жители будут рвать на себе волосы от ярости.

– Почему? – удивился Шанкар.

Ковер-самолет отлетел от пламени на расстояние, когда ветер перестал быть обжигающим, но все еще оставался горячим, и повернул в сторону спасенных с крыши.

– Потому что сгорающий газ в будущем будет стоить немало денег, и сейчас мы видим, как сгорают огромные состояния счастливчиков из будущих поколений. Из-за нас они останутся бедняками и не смогут умереть от нескромности.

– Может, все же погасим костерок? – миролюбиво предложил Шанкар. Будущее будущим, но далеко не факт, что случится именно предсказанное Кащеем. – Пусть умрут от нескромности, чем от холода.

– А как?

– Понятия не имею.

– Я тоже. Пусть горит, мне не мешает, – сказал Кащей. – Само погаснет лет через двести с небольшим…

– Через сколько?!! – ахнул Шанкар, задумавшись над тем, что ему при всем желании не дожить до времен окончания пожара. И срок жизни, до сих пор казавшийся огромным, быстро уменьшился до размеров песчинки из песочных часов, превратился в слабый огонек свечи, готовый погаснуть при малейшем дуновении ветра. Нахлынуло непреодолимое чувство тоски по будущему – оно навсегда останется закрытым и неизвестным. Через два века лет никто и знать не будет о том, когда загорелся газ, и люди будущего равнодушно назовут жителей современности безликим термином «далекие малообразованные предки», а ученые объявят: костер служил местом религиозного поклонения богам огня, примитивные люди водили вокруг него хороводы и устраивали праздничные жертвоприношения. – Увидеть бы, что случится через три века…

Кащей предпочел проигнорировать сказанное. Он как никто знал, насколько сложно жить в мире, где все меняется день за днем, и нет ничего постоянного. Только привыкнешь к простому человеческому счастью, как оно бесследно исчезает, и в душе на долгие годы поселится тоска по яркому, но крошечному мгновению бесконечной жизни. Только веселье и оптимизм позволяли ему более-менее безболезненно переживать такие моменты.

– Знатный костер, правда? – спросил Кащей. Факел пылал, озаряя окрестности красным светом, и в небо уходил черный хвост дыма. В ближайшие десятилетия о чистоте северных снегов придется позабыть. Снег покроется копотью и начнет таять при первых лучах слабого весеннего солнца. Зато появился источник постоянного огня. Согреет зимой, просушит весной и осенью, а летом приманит к теплу миллиарды комаров и мошек, и местные птички набьют пузо до отказа и разжиреют на обильной еде. Зажравшихся птичек съедят голодные лисы и волки, а, объевшись, перестанут гонять и поедать кроликов, и те расплодятся не хуже комаров. Местные жители не будут успевать их ловить и съедать, так как на место одного съеденного кролика придут два. Через год-другой местные жители завалят планету дешевым мясом и шапками-ушанками, но сами до конца дней своих не смогут видеть надоевшую до чертиков крольчатину.