Орден последней надежды. Тетралогия

– Что же касается вашего желания, – начал было он, но я быстро перебил старого рыцаря.

– Сэр Джофруа, – заявил я серьезно, – мое желание выступить вместо вас связано не с каким-то глупым обетом, или минутной прихотью. Дело в том, что сегодня я вспомнил вашего сына!

Рыцарь судорожно вздохнул, глаза его расширились.

– Мы сражались плечом к плечу у стен Орлеана, – продолжил я, молясь о том, чтобы ни голос, ни лицо меня не выдали. – И я не оставлю в беде семью боевого товарища!

– Что ж, – шепотом проговорил рыцарь, и, несмотря на громкие взрывы хохота и гомон толпы я прекрасно его расслышал, – так тому и быть. Мой бедный мальчик и оттуда, с небес, присматривает за нами.

– Когда начнется бой? – деловито спросил я.

– Как только умрет тот несчастный, – пожал плечами старый рыцарь. – Пойдемте со мною к шерифу графства, я представлю вас.

Едва колокол близлежащей церкви отбил трижды, как осужденный испустил дух, и пытка закончилась. Но толпа и не думала расходиться, заведенная, она жаждала еще более интересного зрелища. Представители двух враждовавших семей должны были сойтись в смертельном бою, в воздухе пахло кровью, и толпа отчетливо различала этот сладкий аромат.

Помост быстро убрали, привычно установили четыре невысоких, по пояс, столба. Дружно, в десяток рук натянули веревки с флажками, означающие границы ринга. Оглядев происходящее я криво усмехнулся. Похоже, что принцип "глаз за глаз" человеку гораздо ближе и понятнее, чем невнятное "подставь врагу другую щеку". И даже божий суд – это поединок с оружием в руках. Ну и кто тут говорит о победе христианства над язычеством?

Проревели трубы, хрипло и угрожающе, и толпа затихла. Вперед выступил шериф графства сэр Вильям Трассел, немолодой уже воин с жестким лицом и холодными глазами. В наступившей тишине он громко заявил:

– Властью данной мне государем нашего славного королевства, его величеством Генрихом VI Ланкастером я объявляю, что сейчас состоится божий суд. В согласии с заветами предков и нашими традициями бой будет идти до тех пор, пока одна из сторон не признает себя побежденной.

В толпе загомонили. Шериф окатил горожан ледяным взглядом и устрашающе рыкнул:

– Как я слышал, в обычай некоторых подданных нашего государя вошло помогать одной из сторон в поединке. Заверяю, со мной такие фокусы не пройдут! Я не позволю превращать божий суд в насмешку!

Он махнул рукой, и за его спиной цепью растянулись арбалетчики.

– Зарядить, – скомандовал шериф, и скрежет натягиваемых воротов заставил людей поежиться.

Я оценивающе оглядел наших противников. Подобно нам с Артуром на них были простые кольчуги и легкие шлемы. Жаль только, что вместо привычного меча мне пришлось вооружиться боевым топором. Если с мечом я еще так себе, то боевой топор – не самое сильное мое место. Впрочем, точно так же вооружили остальных.

– Барон Вибних выставил лучших из своей дружины, – ухмыльнулся Артур. – тут они и останутся.

Набрав побольше воздуха в грудь он гаркнул:

– Гюнтер, грязная скотина, сегодня ты станешь мясом для моего топора!

Гюнтер, здоровенный как медведь детина, в ответ крикнул что-то крайне оскорбительное. Я оценивающе глянул на своего противника. В отличие от меня тот держал боевой топор вполне умело. Команды к началу поединка все не было, и я посмотрел на шерифа. Рядом с сэром Вильямом стоял какой-то воин. Шериф качал головой, тот, судя по рубящим взмахам руки, на чем-то настаивал. Подбежал сержант арбалетчиков, зашептал на ухо сэру Вильяму. Шериф оглянулся на конный отряд, медленно теснивший толпу лошадьми. Всадников в полной броне было не менее трех десятков.

Глаза шерифа сузились, и он коротко кивнул. К собравшимся присоединились сэр Джофруа и неизвестный мне дворянин с баронской цепью на груди. Судя по тому, что с сэром Поингсом они обменялись еле заметными кивками, это и был барон Вибних. С воином, что до того беседовал с шерифом у барона было несомненное фамильное сходство. Говорили недолго, вскоре вновь заревели трубы, морщась, шериф объявил:

– Вместо Джона Гонта барон Вибних выставляет своего сына, сэра Бартоломью!

Рыцарь легко перепрыгнул через канат, насмешливо отсалютовав мне мечом.

– Несправедливо! – рявкнул Артур, от неожиданности я подскочил на месте, едва не выпустив топор из рук. – Мы требуем замены оружия!

– Хорошо, – устало буркнул шериф. – Чего вы конкретно требуете?

– Чтобы нашему бойцу разрешили сменить топор на меч, как у его противника, – Артур обличающе указал на рыцаря, тот обидно рассмеялся и бросил нечто, от чего все его сторонники закатились в хохоте.

– Справедливо, – кивнул шериф, и добавил:

– Если это все, я пожелал бы начать поединок.

Подошедший сэр Джофруа сунул мне меч, с настойчивостью в голосе заявив:

– Берегитесь, Бартоломью неплохой боец. Азартен, любит хитрые удары. Ну, с богом!

Он перекрестил меня и отступил от канатов. Артур оскалился, не отрывая взгляда от противника:

– Ну что, сэр Робер, с мечом-то оно привычнее?

– Неужели это было так заметно? – с досадой спросил я.

– Смеетесь? – удивился сквайр. – Да вы держали его словно девчонка, – он коротко и зло ухмыльнулся.

– А сейчас? – фыркнул я.

Искоса оглядев меня Артур коротко кивнул:

– Теперь вы похожи на человека.

И тут же рявкнул:

– Мы готовы, сэр Трассел.

Тот махнул рукой, давая сигнал трубачам, и мы медленно пошли вперед. С лязгом сшиблись мечи, раз и другой. Пока что мы с сэром Бартоломью приглядывались друг к другу, рядом вовсю уже грохотало и лязгало. Похоже Артур и Гюнтер уже не раз сходились в бою, повадки друг друга изучили прекрасно, и теперь стремились побыстрее покончить с противником, чтобы придти к товарищу на помощь.

Я сделал пробный выпад, рыцарь ловко отбил его и тут же проверил, хорошо ли крепится моя рука к туловищу. Щит зазвенел, отбивая тяжелый клинок. Я пригнулся, пропуская следующий удар, и сам перешел в атаку. И тут же противник ловко пнул меня в бедро, а я покатился по земле. Толпа взревела от восторга, когда сэр Бартоломью ринулся следом, стремясь покончить со мной одним ударом. Прыгнув вбок Артур ухитрился мощным взмахом топора задержать рыцаря, и тут же чуть было сам не лишился головы.

Перекатившись, я ловко вскочил на ноги. Рявкнул, осердясь на себя: