Орден святого понедельника

– Роман Петрович!
– пророкотал Киврин.
– Мышь долетела удачно?

– Вполне, - сказал Роман.

– И стол, - вдруг сказал я.

Мы обернулись. Возле стола стоял А-Янус и смотрел на белого мыша. Белый мыш стоял на зеленом сукне и рассматривал А-Януса. Два путешественника во времени смотрели друг на друга: мыш-первопроходец и будущий маг-контрамот, которому предстоит направиться в прошлое и, может, действительно строить и обучать големов, а может, найти там, в прошлом, первопричину грустного будущего... Но скорее всего, ему предстоит тяжелая работа путевого обходчика на Стреле Времени: шаг за шагом, день за днем проверять качество дороги, по которой двигалось человечество...

– Надо поспешать, - сказал Федор Симеонович, - у Януса Полуэктовича осталось не так уж много времени.

– Еще несколько месяцев, может быть, год, - сказал Ойра-Ойра.
– Будем проверять и еще раз проверять.

Федор Симеонович взглянул на меня, шумно вздохнул.

– Что, р-ребята, - сказал он с улыбкой, - грустное будущее не по нраву? Н-ничего, н-ничего,- знать - это еще не достигать.

Я пожал плечами. Витька скривил физиономию. Эдик вежливо улыбнулся.

– Вот п-помню, - продолжил Федор Симеонович, - не т-так давно - т-тогда еще якобинцы в силе были - г-гадалок р-развелось, как м-мать-и-м-мачехи по оврагам. Ну я т-тоже сходил: к самой з-знаменитой в-во в-всей Шампаньской п-провинции. Н-нагадала мне п-пять д-дуэлей на следующую н-неделю...

Киврин полез за платком, выдерживая паузу.

– И что?

– не выдержала Стеллочка.

– Обманула, - грустно сказал Федор Симеонович, - одиннадцать 6-было д-дуэлей, м-милая.

Стеллочка засмеялась. А с меня, словно по волшебству, спало напряжение последних дней. Даже магистры повеселели.

– Ну, п-пойдем, К-кристо-младший, - сказал Киврин и жестом поманил дубля Кристобаля Хозевича за собой.

– А было ли это грустное будущее?
– задумчиво сказал Роман, провожая их взглядом.

– Нет, я все-таки побежал, - заявил Витька, растворяясь в воздухе.

– Роман Петрович, - вдруг произнес А-Янус, - если вы не возражаете, я заберу мышь.

– Конечно, - сказал Роман, - он - ваш.

Янус Полуэктович удалился, неся белого мыша на ладони. Народ потихоньку стал рассасываться.

Эдик тихо отошел к големам. И пока Стеллочка поила их молоком, разложил на полу коробочки, отвертки и взялся настраивать новую версию своего этического усилителя.

– Чего стоишь?
– сказал Ойра-Ойра.
– Включай "Алдан".

– Что будем делать?

– Как что! Работать, конечно. До обеда еще час. И словно свежий воздух хлынул мне в легкие. Я снова был счастлив: сейчас рассчитаем источник проблем, довинтим големов и...

– Роман, - спросил я осторожно, - а что за Левиафан намерен всплыть к концу века?

– Вспомни будущее, - сказал Роман.
– Ты что, не видишь?

И я увидел. Но это была совсем другая история.