Орел и грифон

— Что же, я посрамлен, — сказал он, — признаться, я до последнего не верил, что ты сможешь превзойти Оуюн в колдовстве. Но Черная Жаба явно любит тебя больше чем ее — и благодаря ей, по крайней мере, пока, мы можем не бояться ромеев под стенами хринга.

— Все боги хранят тебя, муж мой, и я молюсь им непрестанно, — горделивый вид и надменный взгляд Неды плохо соответствовал ее смиренным словам, когда бывшая княжна в очередной раз подтвердила свою негласную роль соправителя каганата. Сам Эрнак, воинственный и храбрый Эрнак, побаивался ее — точнее тех темных сил, которым она так истово служила и которые так щедро вознаграждали ее за службу. Неда не собиралась делиться с супругом всеми своими секретами — как например, что столь впечатлившее всех колдовство оказалось возможным лишь потому, что седьмицу назад колдунье тайно доставили из Константинополя небольшой ларец из черного дерева, в котором хранились волосы, частицы крови и слюны басилевса. Константин умело берегся от яда, заставляя всех, кто подносил ему вино и пищу предварительно пробовать ее, но против искусства, способного причинить вред по одному лишь нечаянно оброненному волоску или закатившемуся под ковер обрезку ногтя он оказался бессилен.

— Что ты будешь делать дальше, великий каган, — спросила Неда, — пойдешь за Дунай, как обещал этому жупану? Или же, наконец, выполнишь обещание, данное Ярополку?

— Твой брат, да, — Эрнак невольно поморщился, будто вспомнив, — я как раз послал за ним. Боюсь, ему придется еще немного подождать — я не могу идти на Запад, не закончив дела на востоке. Но время Редвальда еще придет и твой брат вернет трон своего отца.

— Рад это слышать, — послышался голос от входа и в тронный зал шагнул молодой человек в расшитой золотом алой свите, штанах из выделанной оленьей кожи и высоких сапогах. Темно-зеленый плащ на его плечах украшало изображение оскалившего пасть черного медведя — священного зверя королевского дома Тюрингии. Медведь скалился и с золотой гривны на шее и на бронзовой пряжке широкого пояса. Небрежно поклонившись кагану и его супруге, юноша встал перед троном, с вызовом глянув на Эрнака. Тот же, снисходительно улыбнувшись, сделал знак стражникам выйти вон.

— Я тоже вас оставлю, — Неда гибко поднялась с трона, спускаясь по каменным ступеням — у меня еще остались дела в святилище. Когда закончишь здесь — зайди ко мне, братец.

Ярополк кивнул, невольно залившись краской, когда женские пальцы дразняще погладили его по щеке. Когда Неда покинула хринг, юноша перевел взгляд на Эрнака.

— Я слышал о том, что случилось под Белградом, — сказал он, — моя сестра принесла тебе победу, которая не стоила каганату ни одного воина.

— Так она говорит, — поморщился Эрнак, — и я позволяю всем думать, что это ее заслуга, хотя и не могу знать наверняка. Мы с тобой мужи крови и стали, благородных кровей — чего бы мы стоили, если бы полагались лишь на женские чары? Может быть, Жаба-Земледержица и впрямь сдвинула землю, как говорит Неда, а может просто дождь подмыл берег и вызвал оползень, как часто бывает на Дунае. За жертвы, что я принес Хар-Меклэ, можно было уничтожить все войско ромеев, а не только одного императора.

— Но ведь когда он мертв...

— Да, его армия не двинется дальше — но уйдет ли она из-под Белграда? Даже без сербов ромеи остаются еще грозной силой — и остаются ей стоя на Дунае. А на востоке никуда не делись болгары — и они продолжают наступать, хотя сейчас им и не видать легкой победы, на которую они надеялись вместе с Константином. Увы, мой дорогой родич, пока враг на востоке не разбит, я не могу думать о Тюрингии.

— Тогда позволь мне это сделать самому! — воскликнул Ярополк, — если ты не можешь отправить войск. Саксонский бастард завяз в войне со франками, у него мало войск на восточной границе. Я соберу всех, кто бежал в Аварию от произвола Редвальда, выступлю на запад и...

— И погибнешь в первом же бою, — покачал головой Эрнак, — без моих людей у тебя не наберется и тысячи воинов.

Ярополк промолчал, понимая, что крыть ему нечем: в Аварию, от Редвальда бежали в основном лучане, черные хорваты и иных соплеменники его родни по матери.Имелись среди беглецов и бавары и даже тюринги, но всех их набиралось от силы несколько сотен — явно недостаточно, чтобы брать с боем трон новоявленной империи.

— Ты брат моей жены, — продолжал каган, — я, конечно же, помогу тебе...когда придет время. Ты обязательно взойдешь на отцовский трон — если не будешь торопиться.

— Но когда?! — возопил Ярополк, — я уже устал ждать!

— Терпение — одна из важнейших добродетелей владык, — улыбнулся Эрнак, — мне тоже нелегко далась эта мудрость. Ты приблизишь свое торжество, если поможешь мне окончательно расправиться с болгарами -и тогда у меня высвободятся силы для похода на запад. Однажды я уже посадил на трон Тюрингии одного короля, пусть он и отплатил мне черной неблагодарностью.

— Я не Крут, — мотнул головой Ярополк, — я помню добро и всегда готов отплатить тебе за то, что ты приютил меня в своих владениях. Я хотел бы помочь тебе и с болгарами, хотя...ты ведь сам говоришь, что у меня мало людей.

— Для того, что я задумал, их хватит, — рассмеялся Эрнак, — для начала я начну с болгарами переговоры о мире — сейчас, когда Константин мертв, они охотно пойдут на это. Однако втайне я пошлю тебя за Карпаты, в днепровские степи. Туда не так давно перекочевали мадьяры — у них какие-то раздоры с хазарским каганом и они ищут нового покровителя. Я пообещаю им поддержку — если они примут мою сторону в войне с болгарами. Говорят, что мадьяры вступили в союз с какими-то славянами из днепровских лесов — что же, привлечем к войне и их. Когда я прерву переговоры и нападу на болгар на Дунае, мадьяры и славяне атакуют их владения в низовьях Днепра и Буга.

— А причем тут я? — недоуменно спросил Ярополк.

— Ты сын Германфреда, короля Тюрингии, брат нынешнего императора, — пояснил Эрнак, — вождям мадьяр польстит, что на переговоры с ними послали столь важную птицу. Особенно если ты отправишься в днепровские степи со своими людьми — ну и я тоже дам тебе кого-нибудь из тарханов с небольшой свитой. Так мы вернее заключим союз. А когда болгары будут разбиты, а я буду пить кумыс из черепа Омуртага — тогда мы и двинемся на Тюрингию всей своей мощью и вернем тебе Скитинг и всю державу Редвальда. Ну как, согласен?

Ярополк внимательно посмотрел в зеленые глаза и, решительно кивнув, крепко стиснул протянутую ему руку.

Уже вечерело, когда Ярополк, оседлав аланского жеребца, направился в Жабаль — в здешних болотах его сестра проводила даже больше времени чем возле мужа. Он ехал сначала долиной Тисы, потом двинулся вверх по Егричке. Когда шум лягушек вокруг стал совсем уж оглушительным, почва под копытами коня предательски захлюпала от влаги, а деревья все чаще сменял тростник, высотой в человеческий рост, Ярополк остановил коня. В тот же миг заросли раздвинулись, выпуская вперед Неду. Она была не одна — рядом с ней шел могучий мужик, в кожаных штанах и безрукавке волчьего меха, наброшенной прямо на голое тело. Угрюмое лицо обрамляла густая черная борода, голые плечи, руки и даже бритый череп покрывали замысловатые татуировки. На груди его красовался серебряный амулет с изображением жутковатого лика полузверя-получудовища. В руках незнакомец держал что-то длинное, замотанное в черную ткань.

— Я знаю, куда тебя посылает мой муж, — вместо приветствия сказала колдунья, — что же, не худший из его замыслов. Тебе это путешествие точно пойдет на пользу, да и мне не помешает побольше знаний о народах, что живут по ту сторону Карпат.

— Я уже дал согласие Эрнаку, — нетерпеливо сказал Ярополк, — так что если ты звала меня только за тем, чтобы...

— Не дерзи мне, брат, — глаза Неды опасно сверкнули и Ярополк замолчал, — я не стала бы вызывать тебя понапрасну. Мы хотим сделать тебе подарок — я и Чернояр.