Орёлъ i соколъ

Алжирец посмеивался над Ходжахметом, не прямо в лицо – такого себе никто здесь не позволял, но завуалировано, путем иносказаний, чисто по-Восточному посмеивался. Говорил Ходжахмету, – мы, о великий, сравниваем твои свершения со свершениями Чингис-хана и Тамерлана, но ты, о великий, все тяготеешь к западной истории и подбираешь себе примерами для подражания близких тебе по крови и по культуре. Так почему бы тебе не выбрать примером Александра Македонского? Он ведь был европейцем, как и ты?

– Я и Юлий Цезарь, я и Атилла, я и Карл Великий и Иван Грозный в одном лице, – отвечал Ходжахмет.

– Но почему не Батый и не Мусса ибн Нусайра? Батый – человек с Востока – дошел до Германии, а предводитель арабского мира Мусса ибн Нусайра взял Севилью, Кордову, Малагу и Сарасгоссу! Или почему ты не султан Баязид Молниеносный, что взял у европейцев Константинополь и сделал Турцию европейской страной? В тебе очень много голоса крови, Ходжахмет, – говорил Алжирец, – и этот зов крови может сильно помешать тебе.

Алжирцу не нравилась Катя Мельникова.

Но он был тайно влюблен в ее служанку Лидию.

Алжирцу очень нравилось наблюдать, как та занимается гимнастикой – растягивая свое прекрасно тренированное тельце в продольных и поперечных шпагатах.

Но взять в жены служанку?

Это было бы слишком!

А взять Лиду в наложницы?

Катя бы сразу тогда нажаловалась Ходжахмету и не отдала бы…

Ах, во всем виноват этот Зигмунд Фрэйд! ….

Лидия была теперь главной ответственной служанкой.

Она и ее дочка все время присутствовали при всех процедурах их госпожи, и главное – выносили к госпоже младенца, дабы Катя покормив и поиграв с Сашей-Сеидом, снова отдавала бы маленького на попечение Лиды.

У Лиды ведь уже был некий материнский опыт!

Сейчас маленький спал в своей комнате под присмотром Милы и Ирочки, а Катя с Лидой лежали под пальмами на краю мраморного бассейна с морской водой и пили зеленый чай с жасмином.

– Слушай, Катя, а ко мне, как мне кажется, не равнодушен наш главный по охране, – сказала Лида.

– И что? – спросила Катя, отламывая кусочек пахлавы.

– А то, что они меня круглые сутки на камеру снимают, – недовольно фыркнула Лида, – ни на секунду не могу расслабится, ни раздеться, ни заголиться, все как только начну гнуться или на растяжки садиться, сразу моторчики в камерах пищать начинают – он все на пленку снимает, а потом, наверное мастурбирует что ли?

– Ну ты уж скажешь!

– А что? А что я еще подумать могу? Ты Ходжахмету пожалуйся, пусть он этому Алжирцу по загривку надаёт! А то он и тебя примется снимать!

– Ну уж!

– А то! С него станется.

Помолчали.

Катя снова задумалась, вспоминая своего Сашу Мельникова.

А Саша Мельников был рядом.

Буквально за четырьмя или пятью стенами – в каких-нибудь пятидесяти метрах от своей жены.

Но не знал об этом.

И она не знала. …

Сашу привели к Заир-паше на собеседование.

Огромная комната начальника научного департамента была заставлена самыми удивительными предметами.

Здесь были и мраморная Ника Самофракийская, и Венера Милосская, и Аполлон Бельведерский, десятки мраморных и алебастровых ваз, древние механизмы – часы, золотые статуэтки, включая натурального Оскара, и иные артефакты, происхождения и назначения которых, Саша определить сразу не взялся бы.

– Настоящая? – спросил Саша, показывая пальцем на Нику.

– Нет, копия, – ответил Заир-паша, – но копия буквально атом в атом и молекула в молекулу, это еще Пакистанец, когда был жив, освоил технологию электронного копирования. Сканировал оригинал в Лувре и потом материализовал в мраморе, как раньше с изображениями на компьютере поступали – сканировал – потом на принтер – вжик – и готово!

– Здорово! – восхищенно воскликнул Саша, – а с живой женщиной так можно?

– Что? – переспросил Заир-паша.

– Ну это… Сканировать, а потом вжик – и готова копия!

– Это пока не получается, – ответил Заир-паша.

– А почему не получается? – спросил Саша.

– Потому что тело скопировать можно, а душу бессмертную Бог копировать не дает…-ответил Заир-паша, – при копировании мертвые тела только получаются, годящиеся разве на пересадку органов…

– Значит пробовали? – спросил Саша.

– Пробовали, – кивнул Заир-паша и вдруг спохватившись, сощурил глаз, – что то много вопросов, уважаемый, вы не из КГБ случайно?

– Если только из Белорусского, – добродушно улыбнувшись, ответил Саша и тут же предложил Заир-паше взглянуть на свои часы от фирмы Тиссо.

– Эти фокусы я знаю, – сказал Заир-паша, – посмотрим на вас в настоящем деле. …

Глава 7 1.

– Мы поставим во главе каждого из государств просвещенного короля-мусульманина,- сказал Ходжахмет,- или просвещенную королеву-мусульманку, – поправился он, поглядев в сторону принцессы,- Давайте вспомним, как процветали и Испания и Португалия при арабах? И Малага и Сарагоса! А что принесла им реконкиста и изгнание арабов? Мрак средневековья?

– Но сударь, согласитесь, что именно после реконкисты в Испании и в Португалии появились Колумб и Васка да Гама, и обе эти страны стали метрополиями великих империй! – возразила принцесса.

– Ах, полноте вам, ваше величество, арабы открыли Америку еще до Колумба, и останься Испания мусульманской, империей она стала бы гораздо быстрей, не пережив, кстати говоря, ужаса средневековых инквизиций.

– Но отчего же тогда в Америке Колумб не обнаружил Корана и мечетей? А нашел только индейские пирамиды Теночтлана? – ехидно спросила принцесса.

– Он плохо искал и вообще, Ваши христианские историки все подтусовали, – сказал Ходжахмет, – но кабы вы остались под дланью короля-араба, то наверняка не проиграли бы Англии своего главного сражения и сохранили бы статус морской державы.

– Правь Испания морями, – пропела принцесса на мотив британского гимна.

– Вот-вот, – кивнул Ходжахмет, – и я про тоже самое.

– К чему вы клоните? – спросила принцесса.

– Я хочу заключить с Вами особый конкордат с особыми кондициями, – ответил Ходжахмет, – я хочу предложить вам брак с моим сыном Сеидом, тогда по кондициям нашего конкордата вы станете королевой объединенной континентальной Европы со столицей в Париже…