Орёлъ i соколъ

И вот однажды на восьмое что ли марта, когда все изрядно уже выпили, Старцев взял, да и рассказал тот самый анекдот.

Мол, спросили француза, что лучше, иметь жену красивую, но ветреную, или некрасивую и верную? И француз ответил, де лучше есть торт с товарищами, чем дерьмо в одиночку.

И Данилов запомнил этот анекдот.

И запомнив его, решил для себя, что рано или поздно, но припомнит это своему обидчику.

Внешне тогда он ничем не выдал себя, и даже хохотнул для приличия вместе со всеми гостями.

Но про себя подумал – чёрту душу продам, но тебя убью, а жену твою иметь буду долгими ночами на твоей могиле! …. …

Заседание Совета Ставки было назначено на тринадцать.

Но собравшихся в предбаннике генералов в зал отчего-то долго не запускали – дежурный офицер сказал, что в зале работают специалисты-взрывотехники с обычной рутинной проверкой, а задержка еще происходит оттого, что Старцев и Данилов синхронно задерживаются – оба звонили из своих штаб-офисаов, но ожидаются теперь с минуты на минуту.

Генералы курили, развлекались предложенными прохладительными напитками (в ассортименте), рассказывали друг-другу анекдоты из своей прежней, богатой сексуальными историями – гарнизонной жизни.

Только генералы Долгов и Гречушников стояли поодаль и не принимали участия во всеобщем веселье.

В тринадцать сорок, когда было уже выпито два ящика боржома и ессентуков семнадцатого номера, когда было рассказано и обхахотано сто сорок пять анекдотов про задницу, прибыли Старцев и Данилов.

Оба синхронно с противоположных коридоров.

Как сговорились что ли!

– А где Цугаринов? Что-то Цугаринова третий день не видно, на спецзадании что ли? – поинтересовался генерал Задорожный.

Ему не ответили.

Всех попросили рассаживаться.

Председательствовал Старцев.

Он объявил повестку заседания.

Доклады начальников департаментов, обобщающее резюме Командующего и потом – особый доклад Заместителя Командующего… Всем по пятнадцать минут.

Первым докладывали:

Ерохин и Бочкин,

Потом – Грабец, Мижулин, Заробко,

А за ними -

Мельников и Луговской.

Ерохин – начальник разведки Западного ТВД доложил о состоянии дел в Европе.

Картина была безрадостная.

Европа сдалась без какого-либо сопротивления.

Теперь в Мадриде и в Монте-Карло Ходжахмет вел политические переговоры о будущем устройстве Европы…

– Я обращая ваше внимание, товарищи, на то, что Ходжахмет намеренно и подчеркнуто отделяет Британию от континентальной Европы, – подчеркнул Бочкин, – это важный аспект для понимания политики Ходжахмета.

– А как с сопротивлением? – поинтересовался генерал Задорожный.

– Каким еще таким сопротивлением? – переспросил Бочкин.

– Ну, резистанс французский, как во Вторую мировую, – пояснил Задорожный.

– Ну ты даёшь! – покачал головой Старцев и знаком предложил Бочкину садиться.

Грабец и Мижулин докладывали по состоянию наших резервных сил.

Была связь с двумя лодками в Атлантике и с двумя лодками в Тихом океане.

Лодка, что находилась подо льдом Северного Ледовитого, на связь не выходила с четверга.

– Какой у них ресурс? – спросил Старцев.

– Две три лодки вышли в моря за неделю до катаклизма, и поэтому имеют еще достаточно ресурсов для продолжительного автономного плавания, но двум лодкам пора возвращаться на базы, ресурсы их подходят к концу, как по продовольствию так и по усталости экипажей.

Еще заслушали начальника Восточного отдела.

Про Китай не было никакой информации.

Похоже было на то, что все спутники, работавшие над Китаем – были выведены из строя.

И более того, вся агентура – практически вся – тоже безмолвствовала и не выходила на связь.

Старцев говорил немного.

Он сказал, что Восточным отделом совместно с Научным департаментом подготовлены мероприятия, которые в скором времени должны дать позитивные результаты. Что ответственными лицами за это являются Цугаринов, Матвеев и новый сотрудник -Булыгин-Мостовой.

– Надо вжарить, – с места сказал Задорожный.

– Что? – переспросил Старцев.

– Да я говорю, что покуда лодки еще плавают, надо бы вжарить. А то потом и нечем будет!

Старцев поморщился и жестом показал Задорожному, чтобы тот охладил свой пыл.

Наконец, слово для специального короткого доклада предоставили генералу Данилову.

Он встал к маленькой трибуне за спиной председательствующего, обвел всех долгим взглядом и задержав глаза на Долгове с Гречушниковым, коротко им обоим кивнул.

– Товарищи, – начал Данилов, – я хочу поднять самый архиважный вопрос, в этот исключительно сложный для всего мира момент, насколько правильно и четко выполняет Резервная Ставка и ее Командующий, возложенные на них и на всех нас задачи?

Старцев встрепенулся.

Присутствующие генералы и старшие офицеры тоже оживились и встревоженно поглядели на докладчика.

– Да, товарищи, – продолжал Данилов, – вопрос доверия к Командующему. Как правильно повел он себя впервые после катаклизма дни, все ли его решения направленные на спасения нашей страны от терроризма были правильными, это самый серьезный вопрос момента истины.

Старцев встал.

Но выросшие по бокам Долгов и Гречушников мгновенно достали из карманов пистолеты – по два в руках у каждого и направили их на Старцева и на сидевших за столом генералов.

– Спокойно, товарищи, спокойно, – сказал Данилов и тоже достав из кармана пистолет, продолжал, – мы имеем предъявить генералу Старцеву конкретные обвинения. И просим собравшихся членов Совета Ставки выслушать эти конкретные обвинения.

Долгов обвел присутствующих долгим и тяжелым взглядом.

И во взгляде этом была накопившаяся за долгие годы ненависть ревнивого завистника к счастливым обладателям и пользователям красивой жизни.

Во взгляде этом как бы звучало: всем воздам, никому не забуду, все теперь отниму!