Орел приземлился

Девушка, которая не смогла удовлетворить некоторые весьма эксцентричные требования Гарвальда накануне ночью, сказала плачущим голосом:

– Простите, мистер Гарвальд.

Человек прошел через двор и исчез. Гарвальд повернулся к девушке:

– Ладно, одевайся и сматывайся.

Она испугалась, затряслась от страха и, как загипнотизированная, смотрела на него. Сладкое чувство власти, почти сексуальное по силе, охватило его. Он схватил ее за волосы и жестоко дернул.

– И научись делать, что тебе велят. Понятно?

Девушка убежала, в открытую входную дверь вошел младший брат Бена Рубен Гарвальд. Он был низкого роста, болезненный на вид, но черные глаза на бледном лице непрерывно двигались, ничего не упуская. Сейчас глаза его с неодобрением смотрели вслед девушке.

– Зря ты это, Бен. Этакая грязная телка. Ты можешь схватить что-нибудь.

– Для этого изобрели пенициллин, – сказал Гарвальд. – Ладно, что тебе надо?

– Там к тебе тип какой-то. Только что приехал на мотоцикле.

– Я видел. Что ему нужно?

– Не говорит. Хитрый ирландишка, воображает уж очень. – Рубен вытащил половинку пятифунтового билета. – Велел мне отдать это тебе. Сказал, что у тебя может оказаться вторая половинка, если с ним увидишься.

Гарвальд неожиданно рассмеялся и выхватил порванную пятерку из рук брата:

– Это мне нравится. Да, я обязательно этим займусь. – Он подошел к окну и начал рассматривать половинку купюры. – Похоже, настоящая. – Потом обернулся, улыбаясь: – Интересно, у него еще есть, Рубен? Посмотрим.

Рубен вышел, а Гарвальд в хорошем настроении подошел к буфету и налил себе стакан виски. Возможно, это утро в конце концов принесет не только убыток. И вообще может оказаться очень интересным. Он уселся в кресло у окна.

Дверь открылась, и Рубен ввел в комнату Девлина. Тот промок насквозь, с плаща текло, а кепку он снял и отжал над китайской фарфоровой вазой, полной луковиц.

– Посмотрели?

– Ладно, – сказал Гарвальд. – Я знаю, что вы, чертовы мики, [6] все психи. Не тяни. Как зовут?

6

Ирландцы.

– Мерфи, мистер Гарвальд, – сказал Девлин, – как на духу.

– Я верю этому тоже, – сказал Гарвальд. – Ради бога, сними ты свой плащ. Испортишь этот чертов ковер. Настоящий Аксминстер. В наши дни, чтобы его достать, отдают состояние.

Девлин снял плащ и отдал его Рубену. Тот вспыхнул от злости, но тем не менее взял плащ и сложил на стуле у окна.

– Ладно, миленок, – сказал Гарвальд. – Время у меня ограничено, так что к делу.

Девлин вытер руки о пиджак и вытащил пачку сигарет.

– Мне сказали, что вы занимаетесь транспортом, – сказал он, – помимо прочего.

– Кто сказал?

– Да ходят такие разговоры.

– Итак?

– Мне нужен грузовик. Трехтонка армейского образца.

– И это все? – Гарвальд еще улыбался, но глаза насторожились.

– Нет, еще мне нужны «джип», компрессор, распылитель и два галлона краски цвета хаки.

Гарвальд громко рассмеялся:

– Ты что собираешься делать? Открывать собственный второй фронт или еще что?

Девлин вынул из нагрудного кармана большой конверт и протянул его:

– Здесь пятьсот фунтов, чтобы вы были уверены, что я не трачу зря ваше время.

Гарвальд кивнул брату, который взял конверт, открыл его и пересчитал деньги:

– Он говорит правду Бен. И притом новенькими пятерками.

Рубен отдал деньги Гарвальду. Тот взвесил конверт на руке, бросил его на кофейный столик перед собой и откинулся в кресле.

– Ладно, поговорим. На кого ты работаешь?

– На себя, – ответил Девлин.

Гарвальд, ни на мгновение ему не поверив и не скрывая этого, не стал спорить:

– У тебя, должно быть, заваривается хорошее дельце. Может, нужна помощь?

– Я сказал вам, что мне надо, мистер Гарвальд, – сказал Девлин, – одна трехтонка, «джип», компрессор и два галлона краски цвета хаки. Если вы считаете, что помочь не можете, я могу достать в другом месте.

Рубен сердито произнес:

– Кем ты себя воображаешь, черт возьми? Войти сюда – это одно, а выйти бывает не так легко.

Лицо Девлина побледнело, и когда он обернулся к Рубену, голубые глаза, холодные и отрешенные, казалось, были устремлены далеко.

– Так?

Он протянул руку за стопкой пятерок, не отпуская левой рукой в кармане курок «вальтера». Гарвальд с силой хлопнул по деньгам.

– Это тебе обойдется, – тихо сказал он, – в хорошую круглую сумму. Скажем, две тысячи фунтов.

Он посмотрел в глаза Девлину с вызовом. Наступило молчание. Девлин улыбнулся:

– Бьюсь об заклад, у вас была крепкая левая рука в молодости.

– И до сих пор, парень, – Гарвальд сжал кулак. – Лучше, чем у кого бы то ни было.

– Хорошо, – сказал Девлин, – подкиньте пятьдесят галлонов бензина в армейских канистрах, и мы договорились.

Гарвальд протянул руку:

– Идет. Выпьем за это. Ты что пьешь?

– Ирландское виски, если у вас есть.

– У меня все есть, парень. Все, что угодно. – Он щелкнул пальцами. – Рубен, как насчет виски нашему другу? – Рубен стоял в нерешительности, лицо у него было напряженное и злое, и Гарвальд сказал тихим опасным голосом: – Виски, Рубен.

Брат подошел к буфету, открыл его, и стали видны десятки бутылок внизу.

– Вы для себя ничего не жалеете, – заметил Девлин.

– А как же иначе? – Гарвальд взял сигару из ящика на кофейном столике. – Ты заберешь все в Бирмингеме или где-нибудь еще?

– Где-нибудь около Питерборо, на шоссе А будет как раз, – сказал Девлин.

Рубен подал ему бокал:

– Ты чертовски привередлив, а?

Гарвальд вмешался:

– Нет, все правильно. Знаешь Норман-Кросс? Он на А, милях в пяти от Питерборо. Там в нескольких милях от дороги есть гараж, его называют гаражом Фогарти. Сейчас он закрыт.

– Найду, – сказал Девлин.

– Когда хочешь получить товар?

– В четверг, двадцать восьмого и в пятницу, двадцать девятого. В первую ночь я возьму грузовик, компрессор и канистры, а во вторую – «джип».