Орёл расправил крылья

Значит, у «Аненербе» развязаны руки. Они будут работать над созданием новой технологии, не боясь гнева небес. Поразительное везение, словно среди дерьма отыскать золотую монетку.

– Вы понимаете, что рассказанное солдатом, не должно быть раскрыто никому вне базы? – спросил Рихтер у гипнотизёра, когда тот посещал его кабинет. – Любое лишнее слово расценим как измену.

Австриец Эрик Нойман всем своим видом пугал, бледный и тощий, под большими глазами залегли мешки. Длинные волосы затянуты в хвостик на затылке. Голос под стать: тонкий и шепелявый.

– Мои сеансы строго записываются и отправляются наверх, к самому Гиммлеру, - промямлил он. – Иначе нельзя, это указано в документах под моей подписью. Я должен доложить об успешном сеансе гипноза немедленно.

– Ишь ты! – хмыкнул Рихтер. – Не волнуйтесь на сей счёт, рейхсфюрер будет осведомлён, в своё время. Не ваше дело вмешиваться в политику, Нойман.

– Думаете, я не знаю, что творится на базе? – Гипнотизёр улыбнулся, отчего лицо сделалось тошнотворно-кислым. – Здесь обитает живой инопланетянин и я хочу получить допуск к нему.

– А встречу с самим Гитлером не желаете? – нахмурился штурмбаннфюрер. – Ваша наглость не знает границ. За одно упоминание о пришельце я могу запереть вас в камере на оставшуюся жизнь…

– У меня есть связи в правительстве! – Невозмутимость Ноймана поражала. – Многие высокопоставленные чины в СС проходили медицинскую комиссию, когда я работал в Берлине. Стоит мне…

– Шантаж со мной не пройдёт! – резко прервал Рихтер. – Зачем вам, обычному мозгоправу, инопланетное существо?

– Насколько я понял, вы не способны вытащить из него информацию, - ответил Нойман. – А пытки могут его убить. Что ж, я изучу огромный мозг существа, дабы получить доступ к знаниям. Возможно, он восприимчив к гипнозу, как и обычные люди.

Рихтер задумался, отпив кофе из чашки. А ведь неплохая идея! Этот сукин сын действительно весьма талантлив. Но за попытку шантажа он получит штрафные санкции, в своё время.

– Я выпишу разрешение, - кивнул он. – Но не забывайте об одном. Любые опыты с пленным строго регламентировать со мной и ни с кем другим. Я не хочу, чтобы вы рылись в мозгу пришельца, он слишком ценен.

– Я ведь не хирург, дорогой штурмбаннфюрер, я всего лишь психиатр, умеющий заглядывать за грань подсознания.

Рихтер скривился от подобного обращения, но спустя пару минут выписал бумагу на имя Ноймана. Вскоре гипнотизёр исчез за дверью, а вслед за ним появился новый посетитель.

Инженер Лэнг выглядел измотанным, под круглыми очками залегли тёмные круги. Лицо покрывала недельная щетина, а волосы торчали едва ли не клочками.

– В чём дело? – спросил Рихтер. – Что с вами такое, дружище? Будто выбрались из-под земли и сто лет не видели солнца…

Лэнг воспринял шутку без энтузиазма, присел на стул и вытащил блокнот, исписанный цифрами.

– Мы не сумеем наладить производство инопланетного металла, - сказал он, голос казался осипшим. – Лучшие химики день и ночь пытались воспроизвести его формулу в лаборатории, всё без толку. Элементы, входящие в его состав, отсутствуют на Земле. Так что проще сварить новый корабль из обычной стали, чем пытаться совершить переворот в науке. Если только не знаете адрес планеты, на которой добывают руду?

Рихтер тоже не оценил юмор учёного. Но вновь доставать пистолет из ящика стола не стал, Лэнг правда выложился на полную.

– Что насчёт компьютера? – спросил он.

— Вот с этим есть прогресс, - кивнул Лэнг. – Электронно-вычислительная машина управляет всеми системами корабля, буквально встроена в диск, подобно артериям и венам переплетается между отсеками. Наши опытные лингвисты разобрались в иероглифах, сумели понять, как входить в опции меню сенсорного дисплея. Нашли управление двигателем, жизнеобеспечением, питанием вспомогательных систем. Проблема в том, что энергетические ячейки корабля почти опустели, как я понял они подзаряжались от главного ядра, которое повреждено. Оно же является и двигателям корабля, поразительная технология!

– Может пустить туда Шаубергера? – Рихтер почесал щёку. – Этот мужчина куда головастей, чем ваша команда!

– Ни в коем случае! Мы не можем ему доверять! Он не благонадёжный…

– Естественно, не хотите, чтобы кто-то снял сливки с вашей победы. Лэнг, советую хорошо выспаться. Потому что работы предстоит адова куча. Так или иначе, мы начнём строить летающие «диски», с двигателем пришельцев или Шаубергера.

Инженер молча поднялся и вышел, демонстративно хлопнув дверью.

Лэнгу придётся смириться и поделиться славой с другими. Тщеславие подобно сильному дождю, если уж накрывает, то с головой и без пощады.

Глава двадцать шестая

Иосиф Сталин любил проводить время на Кунцевской даче. Особенно весной, когда сад благоухал цветами, тёплый воздух наполнялся сладким ароматом, а солнце висело в зените. Изумрудное здание окружали многочисленные террасы, одна из которых вела сюда. Вождь народов с удовольствием спускался к деревьям, прогуливаясь и раздумывая о судьбе страны.

День не задался с самого утра. Мало того, что его разбудил звонок из Кремля, так ещё и закончился табак в любимой трубке. Просто смешно: обычно запасов хватало на год, а тут резко пропало зелье из закромов. Пришлось вызывать машину из Москвы, при этом до смерти напугав охранника, что не позаботился удовлетворить нужны вождя. Так или иначе в течение часа у Иосифа было скверное настроение, словно тучи омрачили лицо, а в глазах метались искры молний.

Он не собирался возвращаться в столицу, по крайней мере сегодня. Если так надо, пусть товарищ Ежов тащит свой упрямый зад сюда. Небось вновь нашёл улики, что артиллерийским огнём накроют врагов народа. Сталин предчувствовал бурю, сердце предательски сжималось в груди. Он дотронулся до розы, ощутив прилив нежности, а затем оцарапался об один из шипов. Вот она истина жизни: за милой красотой скрывается хищный оскал монстра.

С другой стороны, он ведь сам этого хотел, назначая Ежова на пост главы Наркома Внутренних дел. Пусть считают вождя параноиком, плевать. Но множество людей недовольно решениями Сталина, и лишь вопрос времени, когда вражеский кулак нанесёт удар в тыл.

Иосиф вернулся в здание, пытаясь избавиться от плохих мыслей.

Огромная прихожая метров пятьдесят в поперечнике встретила его уютной тишиной. Краем зрения он уловил движение охранников, которые поспешили спрятаться в комнате, чтобы не раздражать спокойствие вождя. Все стены облицованы деревянными панелями, висели вешалки для гостей, но большее внимание уделялось картам Европы и мира. Иосиф с минуту смотрелся в зеркало, пытаясь пригладить непослушные усы. Срочно вызвать парикмахера, иначе станет похожим на дикаря.