Ореол

– Очаровательно, – признал Шеон. – Но, увы, не обнадёживающе. Всё куда серьёзней, чем мы думали. Помочь тебе будет нелегко. Будем думать над этим. А пока спи, Василий. Набирайся сил.

– Может, я и так уже сплю, – недовольный, что до сих пор не разобрался в новой ситуации, сказал человек. – И вообще, кто вам дал право меня похищать? Я своего согласия не давал, это точно. И что вы намерены делать со мной дальше?

– С твоей помощью мы планируем значительно ослабить альтаирский народ и остановить его распространение по галактике, – чётко ответил белый мотылёк.

– Вы считаете альтаирцев народом? Если так, то вы их никогда не остановите. Там всё паршиво, должен вам сказать.

– Ты поделишься с нами своими знаниями?

Василий хмыкнул.

– Может быть. Но моё сотрудничество обойдётся вам в копеечку. Так просто я вам ничего не скажу.

Он был настроен весьма решительно.

– Вась, мы можем попробовать справиться с ними, – робко подала голос Айна, и её сестра согласно кивнула.

– Отмечаю активность инфрапространственной флюктуации, – тут же оповестил всех лемур. Василий посмотрел на него и, подумав, хитро спросил:

– Скольких людей ты видишь здесь, малыш?

Лемур неуверенно поёрзал на месте и насупился.

– Только тебя, – последовал тихий ответ.

– А другие скольких видят? – обратился к остальным Трубачёв.

– Ты здесь один, – подтвердил догадку Шеон.

Мужчина оценивающе глянул на своих подруг и широко улыбнулся.

– Инфрапространственная флюктуация, значит. Забавненько.

– Ты устал, Василий. Ты должен поспать, – настаивал на своём белый мотылёк. Захотелось ему возразить, но глаза сами собой начали слипаться. Тело ослабло и вытянулось на жёстком покрове из длинных перьев. – Вот и молодец. Засыпай. Скоро ты нам понадобишься. Скоро мы сможем положить конец этой войне…

Василий провалился в глубокий сон. Последние слова глипа-мотылька ещё звучали эхом в его сознании.

Война. Он помнил войну.

Общий сбор земного флота на орбите Кроана. Якобы, почётный эскорт ответственных послов. И как только краши могли поверить в эту несусветную ложь?

Тридцать тысяч беспилотных самолётов. Десять миллионов бойцов. Пятьдесят восемь тысяч боевых роботов. Почти сто пятьдесят тысяч беспилотных танков. Бомбы, ракеты, мины. Лучевое, кварковое, рельсовое оружие. Возглавлял силы вторжения генерал Павел Волков. Боевой мужик, бесстрашный, прямой и честный. На тот момент ему уже стукнуло шестьдесят шесть.

Кроан большой тёмно-синей сферой застыл под ногами космических наблюдателей. Три гигантских многомиллиардных мегаполиса – три светлых круга на поверхности планеты, расположенные треугольником – будто огромный трёхглазый краш всматривался в пустоту.

И вот отдан сигнал. Вся скопленная мощь, направленная на планету, была спущена с поводка. Двадцать минут тряски и бешеного стука сердца. Высадка прошла успешно. Битва за Кроан началась.

Главные удары, как хорошо помнил Василий, наносились по трём огромным мегаполисам, каждый размером с Францию. Второстепенным ударам подверглись двадцать два других стратегических объекта. И вот же ирония судьбы – на всех второстепенных направлениях был достигнут успех. А три города крашей уверенно отбивались, держа мощную оборону.

Волков перегруппировал и перенаправил силы, начав штурм самого большого города, и ему сопутствовал успех. Правда, краши жили большей частью под землёй, так что борьба в верхнем городе сменилась бесплодной осадой бесконечных подземных лабиринтов.

Как в тумане возникла странная картинка. Тёмный круглый тоннель, по которому вдоль стен в одном направлении летели тысячи крашей. Тоннель метров трёх в поперечнике, и человек в нём вполне поместится. А где же человек?..

Ага, вот и он.

Воздух засветился. Потолок в точке прорыва пространства сделался зыбким, и вот в тоннель опустился, пройдя сквозь материю, отважный паладин землян. На нём мощная броня. В зубах зажата дымящаяся сигара. Руки сжимают огнемёт.

Краши оборачиваются и замирают. В полумраке виден блеск многих тысяч маленьких глазок. Вот по маленьким круглым телам прошлись и накопились искорки, и в сторону чужака двинулась мощная волна ветра и электричества.

Но технология, позволившая человеку без всяких фокусов пройти буквально сквозь земную толщу и добраться до этого тоннеля, не подвела – собранная разрушительная мощь прокатывается дальше, даже не задев воина.

На лице – довольная ухмылка победителя. Огнемёт выплёвывает длинную струю огня, и на границе сознания слышится отчаянный телепатический писк умирающих крашей.

Горите, мышки, горите!

Следующий коридор. Продолжаю зачистку. Тьма наваливается, пытаясь остановить человека, но отступает перед жадной силой огня. Вперёд и вперёд, дальше, к самому сердцу подземного города.

Но разве могло это закончиться хорошо?

Тьма сильней. Тьма умеет ждать.

Два краша. Небольшие круглые летуны, чья шерсть вздыбилась и выпрямилась, став подобной иглам.

Два краша. Они удобно разместились в пустых глазницах пленённого человека. Шерстинки-иголки впиваются в кости и плоть. Электрические сигналы направляются прямо в мозг несчастного. Он видит не своими глазами, а их, и это сводит его с ума. Команды приходят откуда-то сверху. Он больше не может контролировать собственное тело и поворачивает оружие против своих же товарищей. Только затем, чтобы погибнуть от их огня. От того самого огня, который был таким близким и родным, но который не прощает предателей. Пусть даже это предатели поневоле.

– Скоро мы сможем положить конец этой войне, – звучит далёкий незнакомый голос.

Скоро.

Но пока – война продолжается.

Глава четвёртая. «Вихри враждебные веют над нами». §2. Роман Елизаров

Видимо, генерал несколько кривил душой, когда говорил, что корабль не резиновый – отдельные каюты нашлись для всех. Не бог весть что, конечно. Три на четыре метра, узкая койка, рабочий стол, шкаф, пара стульев. Отдельный санузел. В углу нашлось место для терминала бортового компьютера.

Вполне себе даже ничего, если не обращать внимания на дурацкую бежевую расцветку стен и полное отсутствие постельного белья. Пластиковый пузырь подушки, колючее одеяло и жёсткий матрас. Роман не удивился, если б обнаружил на столе алюминиевый подстаканник.

Он забросил чемодан в шкаф, оставил кроссовки под дверью и устало приземлился на постель. Медленно стал раздеваться. Не вставая, подвинул к изголовью стул. Повесил на спинку куртку. Скинул свитер, рубашку, джинсы и остался в одном синем облегающем комбинезоне. Глиповская одёжка оказалась весьма удобной. Нигде не жала. Имела систему терморегуляции: на улице в ней не холодно, а в помещении не жарко, хоть три шубы на себя надевай!