Орфей спускается в ад

ДЖЕЙБ. Вот как? Не знал.

ЛЕЙДИ. Я была уверена, что при нем торговля пойдет лучше. Так и вышло.

ДЖЕЙБ. Еще бы!

ЛЕЙДИ. Вэл, подайте стул Джейбу. Ему надо сесть.

ДЖЕЙБ. Нет, садиться не хочу. Хочу взглянуть на новую кондитерскую.

ЛЕЙДИ. Конечно! Обязательно посмотри, Джейб! Вэл, включите свет в кондитерской! Слышите, Вэл! Я хочу, чтоб Джейб взглянул, как я ее отделала. Мне есть чем похвастаться.

Вэл проходит в кондитерскую и включает там свет: зажигаются лампочки под арками; освещается изнутри проигрыватель-автомат.

Пойди посмотри на нее, Джейб. Мне в самом деле есть чем похвастаться!

Джейб смотрит на нее несколько секунд, затем, медленно волоча ноги, идет к сияющей призрачным светом кондитерской.

С улицы начинают доноситься возгласы зазывалы и звуки органчика, сперва едва слышные, затем все более и более громкие, отчетливые.

Сиделка идет с Джейбом, поддерживая его за локоть.

ВЭЛ(повернувшись к Лейди). Он похож на саму смерть!

ЛЕЙДИ(отойдя от него). Тсссс!

Вэл заходит за прилавок.

СИДЕЛКА. Прелестно! Просто прелестно!

ДЖЕЙБ. Вот-вот. Так уж прелестно, что дальше некуда!..

СИДЕЛКА. Никогда не видела ничего подобного!

ДЖЕЙБ. А другие, думаете, видели?

СИДЕЛКА(проходит обратно в лавку). Кто это все так разукрасил?

ЛЕЙДИ(с вызовом). Я разукрасила. Сама.

СИДЕЛКА. Да что вы?! Нет, в самом деле, прелесть как хорошо.

Выкрики зазывалы и бравурная мелодия органчика доносятся теперь очень громко и отчетливо.

ДЖЕЙБ(идет обратно). Цирк, что ли, приехал или карнавал сегодня?

ЛЕЙДИ. Что?

ДЖЕЙБ. Да вон на шоссе кто-то горланит. Вроде цирковой зазывала с органчиком.

ЛЕЙДИ. Нет, это не цирковой зазывала! Рекламное шествие — объявляют о торжественном открытии кондитерской Торренс сегодня вечером.

ДЖЕЙБ. Как ты сказала — что они там объявляют?

ЛЕЙДИ. Открытие нашей кондитерской! Утром обойдут весь Глориоз Хилл, а днем — весь Сансет и весь Лайон. Иди поскорее сюда, Джейб, и ты увидишь их. Они как раз проходят мимо. (Возбужденная, бежит к двери, распахивает.)

Музыка все ближе и ближе.

ДЖЕЙБ. Шустрая у меня женушка, мисс Портер! Во что мне влетит эта проклятая затея?

ЛЕЙДИ. Пустяки, Джейб. Совершеннейшие пустяки — не поверишь, как дешево. (Она разговаривает теперь с истерической оживленностью.) Я наняла их за бесценок.

ДЖЕЙБ. И большой этот самый «бесценок»?

ЛЕЙДИ(закрывает дверь). Сущая ерунда: семь пятьдесят в час! А обойдут все три города в графстве!

Звуки затихают вдали.

ДЖЕЙБ(с немой яростью). Шустрая у меня женушка, мисс Портер!.. Шустрая, говорю! (Выключает свет в кондитерской.) Папаша ее, Итальяшка, тоже шустрый был старичок, да сгорел!

Лейди вскрикивает.

(Медленно, с угрожающей усмешкой.) У него был виноградник на северном берегу Лунного озера. Новая кондитерская вроде бы смахивает на этот виноградник. Но Итальяшка дал маху. Здорово дал маху. Вздумал привечать черномазых. И мы сожгли его. Спалили и дом и сад со всеми виноградными лозами. И сам Итальяшка сгорел, пытаясь погасить огонь! (Отворачивается.) Мне, пожалуй, пора наверх.

ЛЕЙДИ. Ты сказал — «мы»?

ДЖЕЙБ. Меня чего-то трясет…

СИДЕЛКА(поддерживая его за руку). Да-да, пойдемте наверх.

ДЖЕЙБ. Пошли… (Идет с сиделкой к лестнице.)

Снова доносятся звуки органчика.

ЛЕЙДИ(кричит). Джейб, ты сказал — «мы»? Ты сказал: «Мы сожгли»?

ДЖЕЙБ(остановившись у нижних ступенек лестницы и обернувшись к ней). Да, я сказал: «мы»! Я сказал: «Мы сожгли». Ты не ослышалась, Лейди.

СИДЕЛКА. Потихоньку, ступенька за ступенькой, ступенька за ступенькой… Не волнуйтесь, мистер Торренс, не волнуйтесь…

Они медленно поднимаются вверх.

Шествие проходит перед самой лавкой, зазывалу, быть может, даже видно в окно.

ГОЛОС ЗАЗЫВАЛЫ(выкрикивает в рупор). Не забудьте, друзья, сегодня вечером торжественное открытие кондитерской Торренс! Бесплатная выпивка! Раздача подарков! Не забудьте: сегодня вечером торжественное открытие кондитерской!

Возгласы его стихают.

Джейб и сиделка скрываются наверху.

Органчик умолк.

Хриплый крик Джейба.

СИДЕЛКА(сбегает вниз, кричит). У него кровь хлынула горлом! (Бежит к телефону.) Доктора Бьюкенена! (Повернувшись к Лейди.) У вашего мужа кровь горлом!

Снова громкая, бравурная мелодия органчика.

ЛЕЙДИ(она, видимо, так и не слышала, что ей сказала сиделка. Вэлу). Вы слышали, что он сказал? Он сказал — «мы» это сделали! «Мы» сожгли дом… сад… виноградные лозы… Итальяшка сгорел, сражаясь с огнем…

Свет на сцене меркнет, звуки органчика затихают.

Картина вторая

Наступил вечер. Заходит солнце.

Вэл один. Стоит как вкопанный, почти у самого просцениума, в центре, застыл в настороженной позе — так, прислушиваясь, стоят дикие животные, почуявшие близкую опасность. Слегка нахмурившись и повернув налево голову, внимательно вглядывается за пределы сцены. Отрывисто пробормотав что-то, достает сигарету и подходит к входной двери. Открывает ее и стоит у порога, всматриваясь куда-то в даль. Весь день, не переставая, шел дождь и вскоре польет снова, но как раз сейчас ослепительное солнце проглянуло на мгновение сквозь разрывы в облаках.

Почти одновременно неподалеку — женский крик: громкий, хриплый крик восторга и ужаса. Женщина подбегает ближе — крик повторяется. За окном появляется Ви Толбет, ослепленная и словно обезумевшая; одной рукой прикрывает глаза, другой — судорожно ощупывает стену, пытаясь найти вход в магазин; дышит тяжело и прерывисто.

Вэл отступает в сторону, берет ее за руку, чтобы помочь войти. Несколько мгновений она стоит, ничего не видя перед собой, бессильно прислонившись к овальному стеклу двери и пытаясь отдышаться.