Оригиналы

— Нет, а у тебя? — Я пытаюсь перевести «стрелки» на него.

— Неа. Какая у тебя любимая еда?

— Бекон.

Дейв смеется так громко, что даже люди, стоящие через три прохода, смотрят в нашу сторону. Когда смех затягивается, я понимаю, что он смеется надо мной.

— А что? — недоуменно спрашиваю я.

— Ничего-ничего. Просто бекон… Я имел в виду любимое блюдо.

— Любое, в составе которого есть бекон, — говорю я, перед тем как надеть наушники, чтобы прослушать недавно вышедший компакт-диск. Это заставляет Дейва перестать задавать вопросы. Я слушаю музыку и наблюдаю, как он бродит туда-сюда; парень выглядит немного потерянным без нашей болтовни. Пытаясь понять его, я вдруг осознаю: он и сам себя еще не понял.

Стараясь вести себя обыденно, он минует несколько проходов, прежде чем останавливается перед лестницей, ведущей на второй этаж. Я смотрю, как он останавливается, поворачивается ко мне и жестом показывает, что пойдет наверх, по случайному совпадению попав в ритм песни, играющей у меня в наушниках. Я киваю, показываю пальцем на наушники, сообщив ему, что собираюсь еще послушать.

Когда он исчезает из поля зрения, я вздыхаю свободно: подпеваю и постукиваю большими пальцами по коробке от компакт-диска, которую держу в руках. Первая композиция заканчивается, начинается баллада; и тут кто-то касается моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу… Шона, в черных джинсах и черной рубашке, волосы его как-то еще больше всклокочены, чем обычно. Он взволнованно смотрит на меня, а в его руке — такой же компакт-диск, как и в моей.

Я снимаю наушники.

— При-и-и-ивет, — говорю я, вытаращив глаза и улыбаясь.

— Привет. — Он выглядит таким же радостным от встречи со мной, как и я от встречи с ним. — Хороший, правда? — спрашивает он, показывая на коробочку от компакт-диска в моей руке.

— Невероятный, — киваю я, прежде чем как бы случайно взглянуть на лестницу.

Шон шагает ко мне и заглядывает в глаза.

— Я думал о тебе все выходные. Хотел позвонить, но не знал, вдруг твоя мама ответит… Не могу поверить, что мы вот так вот столкнулись здесь!

Еще один нервный взгляд в сторону лестницы.

— Знаю. Это просто безумие.

— Не хочешь выпить кофе или что-то типа того?

Еще один быстрый взгляд, на этот раз он все-таки замечает.

— Ты пришла сюда с кем-то? С мамой?

— Нет! То есть да, я пришла кое с кем, но не с мамой…

— Привет, Келли! — Дейв направляется к нам из противоположного угла. Я замечаю знак «Лифт» у него над головой; конечно, он должен был вернуться этим путем. Дейв останавливается прямо рядом со мной, немного ближе, чем следует.

— Здорово, Господин Начальник, — кивает Шон. — Популярное местечко.

— Думаю, да. — Дейв смотрит на меня. — Пойдем?

Одного быстрого взгляда хватает, чтобы увидеть: Шон ревнует. Взгляд затуманивается, черные брови сурово нахмурены, как будто он готовится уничтожить злодея на своей планете Супергероя. За исключением, пожалуй, того факта, что злом являюсь я.

— Вы пришли вдвоем? — просто чтобы быть уверенным, спрашивает он, осуждающе глядя на мое платье.

— Угу, — говорит Дейв, шагнув ближе ко мне, как будто желая обозначить свою территорию. Мне хочется оттолкнуть его, но я спохватываюсь: мама впервые разрешила пойти на свидание. Это шаг к лучшему. Если я напортачу, она больше никогда не разрешит.

И к тому же меня убьет Элла.

— Пойдем, — отвечаю я. Дейв поворачивается к выходу из магазина. Я кладу компакт-диск на место и отхожу на шаг от Шона. — Увидимся в классе, — тихо говорю я. Больше нечего сказать.

Видимо, Шон соглашается. Он разворачивается и уходит.

Глава 11

— Расскажи об этом еще раз, — говорит Элла в понедельник за завтраком. Хотелось бы, чтобы она была более чувствительной: она знает, что после свидания с Дейвом я случайно столкнулась с Шоном. От этой мысли мне становится тошно.

— Эл, я все рассказала тебе вчера, когда вернулась домой, — говорю я, закатывая глаза. — Дважды. — Я все еще в пижаме; мама ушла по делам, когда я встала.

— Ты могла забыть что-то, — говорит она. — Давай еще раз все проговорим. Я собираюсь встретиться с ним меньше, чем через час!

Хотя я уверена, что она уже знает свидание вдоль и поперек, до таких маленьких мелочей, как, например, то, что весь фильм он сидел с поднятой на подлокотник левой ногой. Я опять ей все рассказываю, жуя хлопья и тяжело сглатывая каждый раз, когда думаю о Шоне.

Бетси, должно быть, знает, о чем я думаю, потому что она вступает в разговор, когда я делаю слишком долгую паузу — она тоже уже запомнила все подробности.

— Но он не пытался поцеловать тебя? — спрашивает Элла, когда я закончила. — Всего лишь обнял? — Она выглядит немного обиженной. Ревнующей. С чего бы ей такой быть? Кем-то, кто выглядит так, будто у нее украли ее свидание в кино.

— Всего лишь обнял, — уверяю я.

— Покажи мне, как он делал это, — говорит Элла, вставая из-за стола. Она двигается неловко, как будто не уверена, что ее перебинтованная лодыжка поддержит ее: но та выдерживает. Я смотрю на нее с открытым ртом.

— Хочешь, чтобы я повторила объятие? — спрашиваю я со смешком. Она кивает, улыбаясь, как безумная. У меня в арсенале есть осторожная улыбка. Я редко пользуюсь ею, но когда смотрю на Бетси, то вижу, что она в точности отражает лицо Эллы.

У меня по спине начинают ползти мурашки.

— Я точно не собираюсь обнимать тебя, — говорю я и опять смеюсь. — Не так.

— Сделай это, — говорит Элла. — Давай же!

— Элла! — говорю я. — Ты знаешь, что значит обниматься. Это было только объятие. — Невозможно не думать о руках Шона, обнимающих меня в пятницу вечером. Это было объятие.

— Хорошо, — говорит она. Унося свою тарелку в раковину, смотрит на меня суровым взглядом. Несмотря на ее колебание секунду назад, идет она хорошо; мама разрешила ей пойти в школу. — Думаю, нужно попытаться заставить его обнять меня опять.

— Уверена, это не будет для тебя проблемой, — говорит Бетси с набитым ртом.

— Определенно, — мечтательно произносит Элла.

Я бросаю взгляд на часы, раздумывая, когда же мама вернется.