Орки и русские - братья навек!

2.

Однако лично для меня их дальнейшая судьба загадкой отнюдь не является. А теперь и для всех вас - после полувекового периода неизвестности.

Вот как это всё происходило на самом деле.

Задействовав на оптимальную мощность систему оптической маскировки своего разведывательного челнока и выйдя из оного наружу, Своллен в соответствии с инструкцией обошёл его по периметру и лично убедился, что маскировка абсолютно безупречна и никакой здешний человек при любых мыслимых обстоятельствах его машину нипочём не увидит. Даже и днём. Сейчас-то, ночью да ещё и при затянутом тучами небе, темень стояла - хоть глаз выколи, причём в самом прямом значении данного слова, -- такого риска вообще не существовало. Даже самого майора от не совсем уж и мелкого членовредительства спасали лишь специальные очки - с инфракрасной подсветкой и с встроенным микротепловизором.

Похлопав по-дружески рукой по корпусу кораблика, Своллен направился в сторону ближайшего селения людей.

Вообще-то, говоря по правде, соваться во всякие аборигенские населённые пункты, а затем в них и адаптироваться, разведчик не любил. Лишний риск. Ибо там всегда масса разнообразного народа, и поневоле непременно вляпаешься в какую-нибудь неприятную историю, ведь, не знаючи толком местных обычаев, где-то в каких-то мелочах -- да проколешься, спортачишь. А спортачишь - значит, привлечёшь к себе ненужное внимание, со всеми вытекающими...

Самое дрянное - если ты случайно сорвёшь миссию на планете, по своему развитию уже подошедшей к выходу в Большую Вселенную. Именно подобные миры и предпочитала наиболее охотно присоединять к себе Великооркская Империя. Причём присоединять тихо - 'без шума и пыли', как выражаются местные. И ещё весьма желательно, чтобы в процессе аннексии ни орки и ни аборигены ощутимых потерь, даже моральных, не понесли, и в результате между ними не вспыхнуло никому не нужной вражды. Что в дальнейшем было бы чревато неприятными последствиями для их сосуществования в едином государстве.

В общем, лучше уж предварительно разговорить кого-нибудь из местных, ну а уже потом, с его помощью, -- 'влиться в дружную семью' небольшого поселения.

И Своллен, проклиная в душе и людей - хотя, к слову, и сам был человеком, -- и начальство, вышел к просёлочной дороге и бодро зашагал к деревне. Идти пришлось по обочине грунтовки, так как дорога была поистине адская, иначе и не скажешь. Не то, чтобы она утопала в грязи, нет, ничего подобного, дождь ещё только собирался пролиться на иссохшую поверхность, а до этого его не случалось уже недели три, и сейчас стояла удушающая жара. Просто местная колёсная техника за время своей многолетней эксплуатации накатала в ней такие глубокие колеи, что в них можно было провалиться почти по пояс! Взрослому. Ну а ребёнок, в осеннюю пору, так и вообще бы утонул.

Однако фортуна ему улыбнулась. Не дойдя до ближайших домов шагов примерно полтораста, он повстречал первого жителя этой деревни. Уже само по себе неплохо. Правда, человек этот вёл себя несколько странновато. В процессе передвижения его преизрядно пошатывало из стороны в сторону, а иногда он даже падал. Но потом, видно, собирался с силами, снова подымался и продолжал целеустремлённо шагать вперёд. Больной, что ли? Случайно - не заразный? Надо бы с ним поосторожнее...

К тому времени на небе откуда-то из-за туч вынырнула луна, и в её неверном свете даже без ночных очков стало видно, как абориген бестолково машет руками, а иногда он неуклюже отпинывал со своего извилистого пути камешки и комья засохшей грязи. И ещё он противным заунывным голосом что-то пел.

Своллен остановился и внимательно прислушался - оказалось, туземец пел о каком-то 'шумящем камыше', о 'гнущихся деревьях' и о 'тёмной ночи'. Причём почему-то постоянно повторял один и тот же куплет.

Подождав, когда землянин приблизится к нему шагов на семь - его рост и комплекция приблизительно соответствовали аналогичным весьма внушительным (для человека, разумеется, не для орка) параметрам имперца, что очень даже хорошо, -- майор задействовал против деревенского жителя малый ментальный артефакт - с функцией подавления воли. Заодно, уже совершенно машинально, произвёл сканирование внешности мужчины и - с помощью системы мимикрии - перенёс её и на себя.

Затем отдал приказ - на чистейшем русском языке, между прочим, (залитая перед высадкой база четвёртого ранга - это вам не что-нибудь!):

– Эй, любезный, ну-ка, подойди сюда!

– Щас...
– - Туземец, прекратив - ну наконец-то!
– гнусное измывательство над слухом разведчика и, похоже, утратив прежнее распрекраснейшее расположение духа, неспешно и решительно направился к Своллену.

Пока тот подходил, майор планировал в отношении него очередные шаги. Во-первых, следовало отвести обезволенного туземца на свой корабль и там его по-хорошему обследовать с применением всех доступных медицинских средств, а потом допросить под стационарным ментоскопом, во-вторых, затем затереть человеку оперативную память и погрузить его длительный летаргический сон в медкапсуле, а самому тем временем занять его место в деревенской общине, предварительно изменив в той же самой капсуле надлежащим образом свой реальный облик. Мимикрия тут уже не прокатит, она - на короткий срок. В-третьих...

– Ты кто такой, чёрт тебя возьми!?
– на повышенных тонах, но заплетающимся языком спросил остановившийся в шаге от него туземец.
– И какого хрена ты тут раскомандовался? Да я тебя...

Он дыхнул на майора, и тот сразу же почувствовал какой-то странный и неуловимо на что-то знакомое похожий запах. Своллен непроизвольно отстранился и неприязненно поморщился. Ну и ароматище, однако ж.

Похоже, что весь неадекват землянина объясняется его банальнейшим алкогольным отравлением! Ну кто бы мог подумать... Это ж сколько надо вина или пива вылакать, чтобы дойти до такого скотского состояния. Литров десять, наверное, никак не меньше. Или, как альтернатива, - жители Земли просто генетически не переносят спиртосодержащие напитки? Но тогда зачем они их вообще употребляют? А ведь употребляют, и довольно часто - разведывательные микродроны, разбросанные по всему миру, сей факт давно уже зафиксировали. Да и местные телепередачи нечто подобное иногда транслировали.

– А ну, отойди от меня на три шага!
– скомандовал имперец.

– Ах, ты...

А ведь ментальный посыл, похоже, на этого субъекта подействовал весьма и весьма слабо! Или - вообще не подействовал? Своллен мельком взглянул на артефакт - тот был выполнен в виде небольшого пистолетика с раструбом и смотрелся в его руке игрушкой. Может, я промахнулся? Да не может быть... Сейчас этого типа ещё разок 'променталю'...

Он направил раструб аппарата на землянина и надавил на кнопку.

– Эй! Это что у тебя за херовина?
– нехорошим тоном полюбопытствовал пьяница.
– Пистолет, что ли? Ах ты, зараза!

И тотчас же майору, никак не ожидавшего такого 'подарка судьбы', прилетело по левому уху. Крепенько так прилетело, а главное - неожиданно. Разведчику не помогла ни продвинутая и обеспечивающая прекрасную реакцию нейросеть, ни отработанные навыки рукопашного боя. Короче говоря, очнулся он только через несколько секунд - лёжа на пыльной землице. Ментального подавителя в руках уже не было, зато в правом кармане брюк лежал игольник. За ним-то Своллен чисто машинально и опрометчиво и потянулся. Даже, кажется, достал...

На этом месте его сознание отключилось сызнова. Дальше - тьма...

Попинав ещё немножко лежащего под его ногами хмыря, Саня Жихарев слегка утомился - не так же просто его сейчас пошатывает, верно?
– - и потому решил сие занятие временно прекратить. А может, и не временно... Пожалуй, с этого гада уже и впрямь достаточно, получил своё - и довольно. А то ведь, ежели уж слишком шибко в данном деле упорствовать, то потом от участкового не отбрешешься. В случае, если сверх всякой меры чужака 'отрихтуешь' -- тогда, глядишь, пятнадцатью-то сутками и не отделаешься!