Орленок

Я отрицательно помотал головой:

— Отдам не дороже, чем за пятнадцать.

— Вы неправильно торгуетесь! — буркнул Бехтеев, как-то понял, что меня не переубедить, и с улыбкой протянул мне руку: — Но спорить не буду. Так что договорились.

Пожав лопатообразную ладонь, я умотал к рундуку, в который затолкал рюкзак Кольцовой, и, не вытаскивая его наружу, чтобы не засветить реальное количество добытых ядер, нашел нужные. Потом вернул верхний клапан и крышку рундука на свои места, вернулся к Геннадию Романовичу, вручил надписанные пакетики и спросил, есть ли у него тестер. Чисто из вежливости, ибо прекрасно знал, что каждый уважающий себя покупатель Искр пользуется своим.

Как и следовало ожидать, идти за моим не потребовалось — Воздушник влез во внутренний карман куртки, достал «стеклянную палочку», сунул нос в первый пакет и вопросительно уставился на меня.

— Энергетические узлы… — сообщил я. — Заметно упрощают обретение и раскачку умений.

Мужчина несколько секунд пристально вглядывался в мои глаза, затем кивнул, тщательно рассмотрел ядра, хотя, вне всякого сомнения, видел их не первый раз, потыкал тестером, убедился, что перед ним именно «пятерки», достал из другого кармана точную копию моей чековой книжки. Выписав и вручив мне чек, еще раз пожал руку, затем заявил, что будет ждать звонка, ибо «троечки» тоже нужны. А после того, как я пообещал набрать в любом случае, поднял настроение, сообщив, что Петр Семенович и его люди вернулись к цивилизации двадцать шестого числа, соответственно, на заимку Докукиных мы можем не заглядывать…

…Последние часы пребывания в Пятне мы с Олей убили на дальнейшую раскачку прозрения. Нет, невидимость, конечно же, не накидывали — первые часа два просто «тянулись» к энергетической системе Бехтеева прямо из своих кресел, а после того, как это удалось, стали изучать ее во всех подробностях. И пусть одновременно с падением плотности естественного магофона падала и скорость увеличения площади «пятна», цепляемого этим навыком, зато он продолжал развиваться быстрее, чем в «нулевке».

Тренировку прервали только тогда, когда почувствовали, что магофона, как такового, больше нет, расстроено переглянулись, дождались швартовки «Бродяги» к пристани форпоста «Дальний», пожелали Геннадию Романовичу всего хорошего, вытащили из рундуков свои рюкзаки, выбрались на настил и, не оглядываясь, потопали к стоянке.

«Порыв» обнаружился на том самом месте, на котором мы его оставили, что тоже добавило настроения. А потом я слегка обломал Кольцову решением наведаться в душевую гостиницы. Возражать напарница, само собой, не стала, но вещи собирала без души. Я ее понимал, как никто другой — приводить себя в порядок дома было бы в разы приятнее. Но в сложившейся ситуации терять несколько часов впустую однозначно не стоило, поэтому показал пример куда более энергичных сборов, в процессе «заиграл» из сейфа гарнитуру из своего мира и шустренько уволок девушку мыться. А через несколько минут, врубив воду, услышал приветствие Дайны и сварливо пробормотал:

— А тут стало грязновато…

Намек был понят влет:

— Микрофонов действительно хватает, но я их вот-вот задавлю… Все, можешь говорить свободно.

— Спасибо, солнце! У нас возникла серьезная проблема…

— Рассказывай!

Рассказал. Во всех подробностях. Само собой, не забывая мыться. Потом изложил свою идею, ответил на несколько уточняющих вопросов и услышал вердикт:

— В принципе, неплохо. Но в твоем плане не хватает размаха и кое-каких штрихов, способных послужить катализаторами ответной реакции…

— В работу берешь? — устало спросил я, почувствовав, что БИУС просто развлекается.

— Мог бы и не спрашивать…

— А что скажешь по поводу акции прикрытия?

— Если вы с Олей шарахались по «тройке» всего один световой день, то могли добыть больше десяти ядер только в том случае, если сталкивались со стайным зверьем. К примеру, со стадом кабанов. А с них, как ты понимаешь, добываются однотипные навыки. В общем, к вашему приезду я переложу из криоконтейнера в запасной термос семь рывков, четыре усиления тела и три регенерации. С учетом того, что скидывать их ты будешь всем подряд и не в сезон, заработаем порядка пятисот пятидесяти тысяч…

— Плевать на сумму! — буркнул я, намыливая голову второй раз. — Самое главное, чтобы информацию о том, что мы и в этот раз мотались в «троечку», можно было проверить.

— Потоцким будет не до этого! — хохотнула Дайна и порадовала: — Я уже нарыла информацию о восьми родах, которых они так или иначе обидели, и почти уверена, что смогу «пристегнуть» к планируемой межродовой войне как минимум Верховцевых, Митковых и Квитницких. А ведь я пока анализирую информацию из открытых источников…

— Красотка!

— Ага! — сыто мурлыкнула она, затем дала понять, что с этой темы можно съехать, и резко сменила тему: — Игнат, тут дежурному по форпосту захотелось трепки: он не смог подглядеть за моющейся Ольгой и решил заменить камеру в душевой прямо сейчас.

— Он уже там?! — спросил я, вырубая воду и стартуя в сторону выхода из душевой.

— Нет, конечно! В данный момент распаковывает коробку с запасными.

— Значит, успею! — обрадованно выдохнул я на бегу. И действительно успел, вывалившись в коридор аккурат в тот момент, когда вконец охамевшее тело в засаленном комбинезоне, перчатках жуткого вида и с инструментальным кофром на левом плече, видимо, надетыми для антуража, подошло к двери женской раздевалки.

Миндальничать с ним я не собирался, поэтому сорвался в рывок, вышел из него прямо перед дежурным и помешал ему вцепиться в ручку:

— Женская раздевалка занята.

— Понимаю. Но я дежурный по форпосту и пришел сюда не просто так, а для того, чтобы найти и устранить сбой в системе энерговодов, способный вызвать серьезнейший пожар!

Я демонстративно достал телефон, врубил диктофон и поднял повыше:

— Будьте любезны, опишите, пожалуйста, характер сбоя или сигнал, вынудивший вас покинуть рабочее место и примчаться к женской раздевалке.

— Зачем?

— Не люблю, когда кто-либо пытается вломиться к моей женщине. Так что прямо сейчас выясню номер вашего начальства и инициирую проверку. И если выяснится, что сбоя, способного вызвать серьезнейший пожар, не было, то я изобью вас до полусмерти и заплачу соответствующий штраф.

— До полусмерти — из-за какого-то сбоя? — «удивился» он для того, чтобы придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.

— Из-за смертельного оскорбления… — холодно уточнил я и потребовал прямой контакт начальника.

— Но я еще в коридоре!

— Только потому, что не успели открыть дверь.

— Я хотел постучать, дождаться ответа и попросить поторопиться, вот! — протараторил он.

— Что ж, постучите, дождитесь и попросите… — «нехотя» согласился я, немного подождал и добавил к его просьбе свою: — Оль, почти уверен, что этот прохиндей врет. Так что можешь особо не торопиться.

«Прохиндей» изобразил оскорбленную невинность, но на всякий случай отошел в сторону. И стоял там до тех пор, пока Кольцова не вышла в коридор. Потом пробурчал себе под нос что-то непонятное, просочился между мной и стеной, зашел в раздевалку и плотно закрыл за собой дверь.