Орленок

Мужчина нисколько не обиделся — пожал мне руку, пожелал хорошего дня, запрыгнул в свой внедорожник и сорвал его с места в режиме гоночного болида.

— Тоже любитель скорости… — прокомментировала этот старт Кольцова, с моей помощью опустилась в свое кресло и жестом, ставшим привычным, погладила переднюю панель «Стихии»: — Но наша красотка создана для гонок, а «Мастиф» — нет.

— Так и есть… — мурлыкнула Дайна мне в ухо и решила повредничать: — Только ты, гад, отказываешься это понимать, поэтому всю дорогу вел машину, как древняя развалина, выжившая из ума еще в прошлом веке!

Это утверждение было гнусной инсинуацией: я «тупил» от силы час. Но по уважительной причине — наслаждался восхитительным «послевкусием» от утреннего занятия любовью и параллельно перебирал пряди Олиной гривы. Зато после того, как моей женщине стало не хватать адреналина, поддал газку.

Увы, высказать бестелесной вредине свое «фи» не было возможности, поэтому я сел за руль, нашел в памяти навигатора адрес поместья Докукиных и тронул машину с места. Пока катили по городу, соблюдал ПДД. А на трассе первым делом набрал Харитона Павловича, сообщил, что мы в пятнадцати минутах езды, и предупредил, что не на «Порыве», а на «Стихии».

Встретили нас в привычном режиме, проводили от КПП до гаража, и от парковочного места до кабинета главы рода, а там начались сюрпризы. Самый первый — предложение поговорить тет-а-тет — я вежливо отверг, заявив, что от Ольги у меня секретов нет. Докукина-старшего это почему-то не обрадовало, но он коротко кивнул, предложил нам располагаться поудобнее и несколько минут сотрясал воздух впустую, задавая «обязательные» вопросы, отвечая на мои и философствуя по делу и без. Мне это очень быстро надоело, поэтому я собрался, было, взять быка за рога, но не успел — хозяин кабинета задал первый серьезный вопрос сам:

— Говорят, что вы опять ходили в Пятно?

— Ходили… — подтвердил я. — А кто говорит?

Харитон Павлович не стал строить из себя партизана:

— Мои Слуги. Заметили один из катеров Бехтеева, проплывавший мимо нашей заимки, и сделали напрашивавшийся вывод. Ибо знают, что в сезон дождей на промысел ходите только вы.

Я пожал плечами — мол, считаем необходимым, вот и ходим, и мужчина поинтересовался нашими успехами.

— Сбегали к ареалу обитания зверья третьего ранга, порубились со стадом кабанов и одиночными хищниками, поработали над тактикой ведения боя в паре и так далее. В общем, потренировались по обычной программе. Правда, прилично вымотались, но это было предсказуемо и не удивило.

— Кабаны — это стремительные рывки, усиления тела и регенерации?

Я утвердительно кивнул и по совету Дайны немного обострил разговор:

— Да. И большую часть Искр я уже пристроил.

— А почему не предложили нам?

— Честно говоря, из-за крайне неприятного послевкусия, оставшегося от разговора с юристом из Императорского банка: по его мнению, у предложения помочь с получением льгот по налогообложению не могло не быть второго дна хотя бы потому, что перед тем, как озвучивать подобные предложения, глава любого дворянского рода обязан проконсультироваться со своими юристами.

— Он прав… — кивнул старый интриган. — В том, что я просто не мог не проконсультироваться с юристами. Но почему-то забыл сообщить, что раз глава какого-либо дворянского рода предлагает помощь, значит, берет на себя ответственность за все возможные проблемы.

— Верно, об этом он не сказал ни слова… — бесстрастно подтвердил я. — Тем не менее, мне не полегчало даже сейчас. Ведь, будь я на вашем месте, сообщил бы обо всех возможных проблемах во время первого же разговора и дал слово их решить. Тем более — мальчишке-добытчику с амнезией. Вы же, увы, промолчали. Поэтому мне больше не хочется обсуждать альтернативные варианты выплаты виры — вы в курсе, чем меня оскорбили ваши люди, знаете номер моего банковского счета, и в состоянии самостоятельно решить, какая сумма мне причитается.

Пока я излагал свои мысли, взгляд Докукина-старшего медленно, но уверенно темнел. Но держать лицо этот аристократ умел просто прекрасно, так что после того, как я замолчал, расстроенно вздохнул:

— Неожиданно…

Зря — я, конечно же, воспользовался и этой фразой в свою пользу:

— Даже так? Что ж, значит, вы не пробовали ставить себя на мое место. А жаль. Впрочем, бывает и такое. Поэтому мы, пожалуй, откланяемся.

Откровенно говоря, совет БИУС-а закрутить гайки основательно пугал, ибо грозил враждой с достаточно влиятельным и сильным аристократическим родом. Но Дайна и в этот раз не ошиблась в своем анализе: вместо того, чтобы оскорбиться, Харитон Павлович убедительно изобразил раскаяние, посетовал на слишком серьезную загруженность делами рода, признал свои «просчеты», пообещал выплатить «достойную виру» в «ближайшие часы» и попросил не рубить с плеча. И, заодно, не уезжать, не встретившись с его невесткой и «любимым внуком», которые, вроде как, нас ждут не дождутся!

— Нахмурься, расфокусируй взгляд, поразмышляй и иди навстречу… — буркнула бестелесная помощница. — Лишних денег не бывает. А этот клещ все равно не отцепится: ему нужен прямой выход на Максакову и возможность в следующем учебном году пристроить в Академию Искусств одну из внучек. Причем не абы куда, а в группу, в которую будет зачислен один из внуков Императора…

…Александра Ярославовна и Петр Семенович нас действительно ждали. Первой хотелось Искр и знаний, а второй изнывал от желания похвастаться результатами трехнедельного пребывания на тренировочной заимке. Причем не мне, а Ольге. Чтобы она впечатлилась, поняла, что ей может обломиться, и быстренько придумала хоть какой-нибудь способ скорейшего воссоединения влюбленных сердец. Докукиной я продал всего одну Искру регенерации. Тем самым — как язвительно выразилась Дайна — правильно запрограммировал промышленную ленточную пилу по металлу и сучковатым бревнам типа Харитона Павловича. А начинающего ловеласа обломала его же матушка, при первом же взгляде на меня и мою напарницу заметив помолвочные кольца, сделав напрашивавшийся вывод и поздравив нас с этим событием. К слову, Кольцова тоже потопталась на самолюбии парня, признавшись, что теперь по-настоящему счастлива, не впечатлившись рассказом об умопомрачительном рывке в его развитии и рассказав, с какой легкостью я справлялся со зверьем третьего ранга каждый раз, когда она делала ошибки. В общем, чаепитие прошло… сложно и закончилось достаточно быстро: Александра Ярославовна жаждала как можно быстрее отловить свекра и вцепиться в его глотку, ее сын устал держать лицо и мечтал свалить к себе, чтобы пострадать в одиночестве, а нам хотелось вырваться из этого «гостеприимного» дома и перевести дух.

Вырвались. И отходили от «полученного удовольствия» всю дорогу до Залесья. Хотя нет, не так: отходила Ольга — невидящим взглядом смотрела в переднее стекло, бездумно перебирала пальцы на моей правой руке и изредка хмурила брови. А я слушал прямой репортаж из кабинета Харитона Павловича и изо всех сил держал лицо. Ибо некоторые выражения госпожи Докукиной, устроившей по-аристократически спокойный разнос «любимому свекру», то злили, то изумляли, то вызывали желание заржать. Впрочем, конечный итог воспитания «невесть что возомнившего о себе старого хрыча», «имевшего глупость оттолкнуть почти прирученного мальчишку», порадовал. Во-первых, «старый хрыч» перечислил на мой счет не сто тысяч рублей, как планировал до разноса, а триста. А, во-вторых, согласился не давить на «парня, который не умеет гнуться» и «дать ему остыть». В смысле, отложить переселение Петра Семеновича в Бухту Уединения до марта-апреля. К сожалению, не обошлось и без классической «ложки дегтя»: продавливая перенос даты переезда сына в наш поселок, Александра Ярославовна пообещала свекру не пускать процесс моего приручения на самотек и придумать убедительную причину, которая позволит изредка заглядывать к нам в гости. Но задуряться по этому поводу я счел бессмысленным, поэтому показал Кольцовой уведомление о зачислении средств, вместе с нею поржал над текстом в графе «Назначение платежа» и выбросил Докукиных из головы…

…До Полоцка добрались только в восьмом часу вечера, накатавшись по области до одурения, зато «слив» Шиловым, их потенциальным соратникам и силовым структурам анклава целые инфоблоки убийственного компромата на Потоцких, встретившись со всеми моими постоянными клиентами и заработав почти четыреста тысяч. Администратора тюнингового ателье вызвонили по дороге, так сходу загнали «Стихию» в отдельный бокс и убедили начальника смены заняться ею вне очереди. После того, как вышли на улицу и посмотрели на чистое небо, усыпанное неожиданно яркими звездами, решили пройтись. Правда, уже через несколько минут пришлось активировать жар, ибо к этому времени воздух успел остыть градусов до четырех выше нуля, но нисколько этому не расстроились. Ведь ветра практически не было, навык, очень неплохо раскачавшийся за время пребывания в Пятне, согревал тела как бы не лучше автомобильной печки, а прогулка по вечернему городу, стоявшему в мертвых пятничных пробках, доставляла куда больше удовольствия, чем езда.

Первые полчаса бездумно шли в сторону центра, любуясь архитектурой особо интересных зданий, заглядывая в витрины магазинов, ресторанчиков и многочисленных кафешек, ревниво поглядывая на дорогие автомобили и обсуждая все, что попадалось на глаза. Потом проголодались, завалились в чем-то понравившуюся забегаловку «Рыбный Мир», возле которой хватало очень дорогих машин, заняли вовремя освободившийся столик у панорамного окна и сделали заказ. После ухода официанта Кольцова взглядом показала на темно-серое спорткупе, припаркованное на противоположной стороне улицы, и усмехнулась: