Орнамент с черепами ч.1

 Он стоял на ступеньку ниже и сзади, глядел через плечо Эситеи в старинную рукопись, дышал ей в шею и ухо. Что отвлекало. Но дикеофора все равно старательно изучала план.

 - Вот!
– неожиданно сказала она, указывая на небольшой значок, помечающий склон Джаюрнара.
– Я нашла. Это, наверное, и есть "водная ловушка". Я вчера прочитала, что частью защиты Меар была водная ловушка.

 Она осторожно перевернула ветхий лист. Склон горы был там изображен более подробно.

 - Думаю, здесь изображена подземная река - глядя на странные линии, предположил Астайнар.
– Точно не знаю. В первый раз такое вижу. Но за три века река могла изменить свое течение.

 - Астайнар, - Эситея развернулась лицом к воину. Он оказался слишком близко. Она отшатнулась и смутилась.

 - Что?
– в полумраке выражение лица ее спутника было невозможно разобрать.

 - Оставьте мне эти планы. Я скопирую. Вы увидите, как точно. Переведу пояснения и вам передам. Листы настолько ветхие, что вот-вот развалятся.

 - Верхний лист - да. Он нам нужен. А ловушка мне не нравится. То подкуп вождей, то какая-то ловушка. Как-то это все бесчестно.

 Эситея пожала плечами, осторожно взяла драгоценную рукопись и поднялась еще на ступеньку выше.

 - Решать, конечно, вам, дартанаям. Но поверьте, что степняков будет столько, что честными путями вы с ними ни за что не справитесь.
– Астайнар поморщился, но она твердо закончила свою мысль.
– Я за старинные, проверенные способы защиты Меар.

 Воин промолчал, и Эситея решила действовать сама по себе. Спустя несколько дней она заглянула на окраину Древнего города к охотнику Нузе, называемому горожанами Нуза-паук за невысокий рост, длинные руки и короткие кривые ноги. Нуза лучше всех в городе был знаком с горами вокруг Меар. Он часто продавал на рынке каких-то странных, слепых и бледных животных, выловленных в горных недрах. Знахари делали из подгорных тварей зелья, весьма подозрительные с точки зрения городской дикеофоры, но популярные. И сам Нуза-паук был странным. Жена от него ушла без объяснения причин, но в его дом постоянно наведывались девицы сомнительного поведения, и без женского внимания охотник не страдал. Эситея шла к Нузе безбоязненно, ибо он был труслив, городскую дикеофору опасался. И, когда она попросила его проводить ее на место, указанное на принесенном ею плане, отказаться не посмел.

 - Э-э-э, госпожа дикеофора, приходите завтра на рассвете. Только оденьтесь потеплее, и плащ ваш, это, мешать вам будет. Под горой там холодно и мокро. Куртку бы вам и штаны теплые. И сапоги на толстой подошве.

 На следующий день девушка пришла к Нузе с первыми лучами солнца. Выйдя из дома, она уловила в своей душе легкую тревогу. Являлась ли она предупреждением дикеофоре, сказать было трудно. Эситее не хватало опыта. Один разок она и вообще приняла за такое предупреждение последствия легкого отравления. Так же было муторно, тревожно и тошновато. Дикеофоре было стыдно даже и вспоминать о том диком промахе. Поэтому она и не обратила внимания на тревогу в душе. Ну не отменять же заранее запланированное путешествие из-за такой сомнительной причины.

 Охотник оглядел Эситею в сапогах, штанах и длинной куртке, одобрительно кивнул. Затем почти неслышно свистнул, на свист прибежал его пес-альбинос по кличке Мармал. Животина не просто странная, а прямо-таки страшная, с обвислыми ушами, с редкой белой шерстью, с внимательными розовыми глазками и со сверхъестественным даже для собаки чутьем. Пес безошибочно определял тех, кто относился к нему настороженно, а таких было большинство, и платил тем же. Поскольку Эситея пса уважала, то у них проблем со взаимоотношениями не было. Мармал выпрыгнул из-за угла, поставил передние лапы ей на живот, повел носом, тихо гавкнул, здороваясь, и побежал к хозяину.

 За город они выбрались через лаз в городской стене, и пошли вверх по малозаметной тропке, по сухой траве, среди вечнозеленых туй и можжевеловых деревьев, немного припорошенных снегом. Довольно быстро дикеофора сообразила, что Нуза ведет ее на Запретную гору, где было множество хороших пастбищ для скота, но выгонять скот туда горожане опасались. Там иногда бесследно пропадала скотина. Некоторые меарцы, презрительно посчитав древний запрет дурацким суеверием, иногда все же выгоняли скот на эту гору. Но, не досчитавшись к концу недели нескольких овец, подчинялись старинному обычаю, решив для себя, что это не суеверие, а народная мудрость.

 Тропка завела путников в туманную лощину. Каменные глыбы выявлялись из тумана и нависали над путниками. Внезапно Нуза нагнулся, протиснулся под одной из нависающих над тропкой скал, и исчез внутри горы. Пес с легкостью нырнул за ним. Эситея не без труда проскользнула следом. Не удержалась и упала на колени на бугристую поверхность лаза. Тихо зашипела от боли. Вокруг было темно, прохладно и тихо. Затем Нуза впереди зажег факел. Проход в подгорное царство напоминал кастрюлю, из которой пытались вынуть тесто, но до конца дело не довели. А потом тесто окаменело. Неровная серая поверхность с морщинистыми выростами маслянисто блестела в свете факела. Охотник поднес факел к одному из выростов и внимательно его осмотрел.

 - Сухой, - пробурчал он по завершении осмотра.
– Значит, это, пока безопасно. Лаз водой не зальет. Пойдемте, госпожа.

 Эситея осторожно встала на ноги и, пригнувшись, последовала за своим проводником по узкому проходу, радуясь тому, что на ней обувь с толстой подошвой. Она отлично поняла, о какой опасности говорил охотник. Иногда подгорная вода стремительно поднималась и могла за считанные мгновения затопить любую пещеру до потолка.

 Очень скоро узкий лаз расширился. Неяркий свет факела освещал только небольшое пространство вокруг, но блестящую струю воды впереди девушка увидела.

 - Госпожа, осторожно идите за мной.

 Эситея спустилась вниз. Нуза вставил свой факел в расщелину, покряхтывая, согнулся, вытащил из-за каменного морщинистого укрытия лодку-плоскодонку. Перебрался в нее и помог перебраться спутнице. Пес запрыгнул сам и ловко проюркнул на нос лодки. Там горкой лежали незажженные факелы. Охотник укрепил свой, зажженный, на носу лодки и оттолкнул шестом плоскодонку от камня. Течение подхватило пловцов и понесло вперед. Нуза мастерски отталкивался шестом от стен пещеры и сталагмитов, мимо которых их проносило течение. Иногда стены угрожающе нависали над маленькой лодочкой, Эситея испуганно пригибалась, но ее не задело ни разу. Путь был выверен. Наконец течение вынесло их в огромную пещеру, своды которой терялись в темноте наверху, а по дну бесшумно несла свои темные воды широкая подземная река.

 - Это река Дангава. Она, это, уходит под гору с нашей стороны, а выходит из горы у степняков. И по степи течет к морю.

 Девушка промолчала. Она видела, что Нуза внимательно отмечает одному ему известные приметы местности, позволяющие сориентироваться, и не хотела ему мешать. Кругом царила подгорная темнота, рассеиваемая только тусклым светом факела на носу лодки. Наплывали спереди и оставались позади застывшие светлым камнем водные потоки. То будто невероятной высоты водопад разбивался в каменные брызги на берегу реки, то витые колонны выплывали из темноты, отражаясь в темной воде, то будто страшная голова горного чудища наблюдала за пловцами каменными провалами глазниц. И звучала завораживающая музыка пещеры. Капельки воды капали с нависающих, причудливо изрезанных сталактитов в воду темной реки в своеобразном ритме. Время от времени течение сужалось, лодочка проплывала сквозь резную каменную колоннаду в следующий зал пещеры, иногда чуть розоватый, иногда золотистый, или серый с зелеными узорами, хорошо заметными в тусклом дневном свете, льющемся через редкие отверстия в своде пещеры.

 Глядя снизу на отверстия в сводах, девушка поняла, почему на склонах горы пропадали овцы. Они просто падали вниз, в подгорное царство, и течение реки уносило их вперед.

 Сколько прошло времени, Эситея сказать бы не смогла, но, наконец Нуза направил лодку поближе к стенам пещеры, служивших берегом подземной реки. Вглубь стен уходили проходы. В одном даже светился выход из-под горы наружу. Они миновали тот проход, медленно двигаясь по мелководью. Охотник направил плоскодонку в следующий проход, в канал, ответвляющийся от основного русла реки. Вода там была неподвижной. Но дно уходило все ниже и ниже. Нуза промерял глубину шестом, и в какой-то момент длины шеста не хватило, чтобы нащупать дно канала. Плоскодонка остановилась, Эситея подняла глаза. Они уперлись в тупик.