Оружейница

Миновав промзону, мы около десяти минут ехали среди нетронутой природы, и вот, наконец, появился Демидовск. Даже с моего места в колонне была заметна украшенная праздничная арка, установленная перед КПП, и поднятый шлагбаум

Мы доехали!

Сашка!!! Ты где?!!

Демидовск 40 число 02 месяца 22 года. 15 часов 35 минут Саша

Сегодня утром в новостях сообщили, что первый после мокрого сезона конвой с переселенцами из Порто-Франко прибудет во второй половине дня, и что по этому случаю сегодня День Первого Конвоя.

У меня замерло сердце! Неужели! Неужели они приедут сегодня! Меня начал бить мандраж. Всё, натурально, начало валиться из рук. Сначала, за завтраком, я расколотила чашку, потом, по дороге на работу, чуть не вписалась в «шишигу». На работе часа два сидела, тупо уставясь в монитор, и не могла понять, что же там изображено. Потом попёрлась на револьверный участок и пошарахалась там. В конце-концов меня изловил Генрих Карлович, накапал валерьянки и приказал проваливать домой, ибо мой КПД на сегодня равен даже не нулю, а отрицательной величине.

Слава богу, никого не задавив по дороге обратно, я оставила машину перед домом, вошла и рухнула на диван в гостиной.

Я так и не поняла, сколько там пролежала, но привёл меня в чувство звук подъехавшего «индусика». Я только успела сесть на диване, как в гостиную вплыл Настин живот, а уже за ним — она сама.

Увидев меня, она изменилась в лице, стремительно подошла ко мне, обняла и, прижав лицом к своему пузику, стала гладить по голове и говорить какие-то утешительные глупости. Всё шло к грандиозной истерике, но тут вмешался некто третий. Видимо, почувствовав волнение матери, Наськина дочка заворочалась и… наградила меня основательнейшим пинком в губы. Я отдёрнула от неожиданности голову, встретилась взглядом с Настей и почувствовала, как, помимо воли, мои губы растягиваются в улыбке.

Настя хихикнула и решительно потащила меня на кухню, где вручила нож и приличную сумку с мелкой местной картошкой, а сама, гремя кастрюлями, развила бурную деятельность, заявив, что «раз сегодня ожидается куча народу, то надо и приготовить поесть соответственно».

Примерно через час, когда я уже заканчивала битву с картошкой, с улицы донёсся знакомый рокот двигателя Ифы, и через минуту к нам в кухню ввалились «четверо с довеском» — семейство Горобцов.

Шуму стало ещё больше, Настя мгновенно напрягла всех, даже короеда. Татьяна Николаевна и Оля занялась приготовлением салатов, включая, естественно, солидный тазик оливье, Олега Павловича припрягли месить тесто для пирога, ну а мелкий «помогал» всем, находясь, похоже, во всех углах кухни одновременно.

Поставив в духовку здоровенный пирог, Наська цапнула Олег Палыча и куда-то ненадолго испарилась, а вернувшись, продолжила священнодействовать.

Когда пирог испёкся, всё было, в общем, готово. Салаты уже стояли в холодильнике, кастрюля с картошкой, напротив, укутана одеялом. Я заглянула в поисках пакета с солью в нижний шкаф и, обнаружив там целую батарею бутылок с вишнёвкой и несколько с местными крепкими напитками, с запозданием сообразила, что Настя, пользуясь своим положением домашнего шеф-повара, потихонечку заранее приготовилась к сегодняшнему дню. Господи! Только бы у них всё было нормально!

Закончив готовку, мы сидели на могучих табуретах и поглощали по-быстрому наструганные Наськой бутерброды, когда Оля вдруг подняла голову и, вынув из ушей наушники карманного приёмника, сообщила: — Только что передали. Конвой уже переправился через Ориноко и сейчас выходит из Речного.

Я удивлённо посмотрела на неё: — А разве от Речного…

— Обычно да, едут сами, — перебила меня Оля, — но меня просветили, что, когда приходит первый, после сезона дождей, конвой из Порто-Франко, комендачи специально встречают его в Речном и ведут колонну до центральной площади, а там уже торжественная встреча.

Тут Настя, запихивая одной рукой в рот недоеденный бутерброд, другой схватила меня за плечо и потянула за собой.

— Теве пова… — она пропихнула остаток бутерброда внутрь себя, — тебе пора одеваться.

— Так вроде бы…

— Пошли, пошли, — Настя затащила меня к себе в комнату, — Вот!

Первое, что я почувствовала, войдя к ней — это довольно сильный запах автомобильного полироля. К пустующей кровати была прислонена моя «асфальтовая» ножка. Было видно, что над ней здорово потрудились, и она сверкала как новенький «бумер». Рядом на покрывале лежали отглаженные топик и юбка с поясом, с ТОГО вечера, а перед кроватью стояла правая босоножка…

У меня всё стало расплываться в глазах. Наська, которой я как-то в подробностях рассказала о том вечере, втихую всё для меня приготовила.

Усевшись на кровать рядом с ножкой, я разделась, сняла обычный протез…и наткнулась взглядом на протянутый Настей пакетик.

— Это тебе, — она смутилась и шаркнула ножкой.

В пакетике были чёрные и, скажем так, весьма эротичные стринги и бюстик. Я подняла взгляд на Настю, та потемнела и смутилась ещё больше.

— Ну чего ты так смотришь? Мне действительно хочется братика или сестричку, вот я и решила посодействовать.

От такого Настиного пассажа я сложилась на кровати втрое и смогла нормально дышать не раньше, чем через пару минут. Проржавшись, я надела Наськин подарок, кстати, действительно весьма симпатичный и пришедшийся по размеру, потом быстро упаковавшись в протез и прикид, отправилась в свою спальню делать макияж.

Наська вошла вслед за мной и, увидев как я зависла в размышлении над коробкой с тенями, громко заорала: — Оля! Иди сюда! Помоги маме накраситься, а то она от волнения такое нарисует, что от неё гиены шарахаться будут!

Вот зараза!

Демидовск 40 число 02 месяца 22 года. 15 часов 58 минут Настя

Мы вышли из дома и уселись в «индусика». Маму я безо всяких отправила на пассажирское место, а то, не дай бог, ещё впишется в кого-нибудь. Старшие Горобцы уселись за нами, а Оля и короед — в заднем отсеке. Проверив, на всякий случай, не забыла ли Оля видеокамеру, я уселась за руль, и мы поехали в сторону центральной площади.

Возле неё нам, в отличие от обычных дней, пришлось здорово повертеться, прежде чем удалось припарковать «индусика». И это несмотря на то, что Демидовск строился по стандартам провинциального американского города, где на двух человек — одна машина. Это мне как-то подробно объяснил мой одноклассник Игорь Шереметьев, его отец как раз занимался строительством.

Народу было не просто много, а очень много, я такое количество людей в одном месте последний раз видела ещё на Старой Земле. Мы потихоньку протолкались вперёд и пристроились там, откуда была видна улица, ведущая к южному КПП.

— Пап, смотри, какие классные машины! — короед дернул Олег Палыча за руку и показал на три хищного вида автомобиля, которые я уже пару раз встречала на улицах города. Возле среднего стоял высокий и худой старик во френче с отложным воротником. Он повернул свою совершенно седую голову в нашу сторону, и я с изумлением узнала в нём Аверьянова.