Оружие Древних

— Ответь, — сказал Улнар. Маррод взглянул на него:

— Отвечу, когда придет время. Смотрите туда!

Из открытой двери на песок выпрыгнули несколько наемников, за ними хартоги. Пятеро встали против двух десятков. Завидя убитых наемников, хартоги остановились. Пленники освободились и были вооружены! К тому же их стало больше… Неуверенность и страх читались на лицах хартогов. Один из незнакомцев на их глазах убил семерых, красноволосая и вовсе была легендой…

— Дайте я скажу, — Далмира вышла вперед. — Слушайте меня, хартоги! Торвар мертв, и у вас больше нет хозяина. Вы свободны, вам больше не нужно сражаться и умирать в Круге. Идите домой.

— Если Торвар мертв, кто заплатит нам наши деньги? — оглядываясь на товарищей, крикнул кто–то из наемников.

— Подойди–ка сюда, я тебе заплачу! — угрожающе произнес один из хартогов, взвешивая в руке тяжелое копье. Бывшие бойцы Круга сплотились и двинулись к ним, оставшиеся в живых наемники попятились и под насмешки исчезли в ночи.

Хартоги окружили их. Далмира оглядывала их, но не видела знакомых лиц.

— Мы слышали о тебе, красноволосая, — сказал один. — Говорят, ты билась в Круге наравне с мужчинами.

— И была единственной, кому удалось сбежать, — добавил второй.

— Есть среди вас Расстиг, Тарлен, Оллок? — вглядываясь в лица рабов, спросила она. Мужчины качали головами.

— Расстиг погиб две луны назад, — сказал один из хартогов, — Тарлена я не знаю, среди нас его нет.

— А Оллок? — живо спросила Далмира.

— Торвар убил его, — сказал кто–то, — а потом и своего брата.

Далмира вздохнула. Да, жизнь бойца Круга была короткой, выживали немногие.

— Ты знаешь кого–то из них? — спросил Улнар.

Далмира качнула головой:

— Нет. Все, кого я знала, умерли. Возьмите все, что хотите, и расходитесь по домам, — сказала она хартогам. — Возвращайтесь к родным.

Ошалев от неожиданной свободы, хартоги плакали и обнимались, а некоторые сводили счеты с теми, кто заставлял их выходить в Круг, и в ночи звучали их предсмертные крики.

— Теперь эмонгир наш, — сказал Маррод, вкладывая меч в ножны. — Это хорошо.

— На кой он нам сдался, — проворчал Хаггар. — Надо убираться отсюда и поскорей, пока не пришли гротхи. Пойду, поищу свою секиру.

Когда десятник скрылся в эмонгире, Маррод подошел к Улнару.

— Скажи, ты знаешь человека по имени Эндор?

Улнар замер.

— Что ты сказал? Эндор — мой отец! Откуда ты…

— Он и мой отец, — глухо отвечал Маррод. — Ты не эльд, как я, ты — полукровка, но у нас один отец, и мы братья, и последние, в ком есть еще кровь Древних.

Маррод вытащил висевший на шее медальон на цепочке из золотых и железных колец:

— У тебя я видел такой же.

— Да, мне подарил его отец!

Маррод кивнул:

— Я знаю. Теперь я знаю. А ты еще не знаешь ничего.

— Где отец, он жив? — Улнар шагнул к брату. Маррод покачал головой.

— Там, в подземельях Анвинора, я видел его тело. И нашел вот это, — эльд протянул Улнару свиток. — Прочти. Здесь его последние слова о мне… и о тебе.

Улнар развернул свиток. Отец! Мгновенно выступившие на глазах слезы мешали читать. И свиток перепачкан кровью.

— Это его кровь? — спросил воин.

— Да, — ответил Маррод. — Он умер от ран. Как истинный эльд, с мечом в руке.

— Позволь, я оставлю свиток себе.

— Бери. Я принес его для тебя.

Далмира и Шенн смотрели на братьев. И только сейчас девушка поняла, в чем была их схожесть. Не в чертах лица, а в несгибаемой воле. Чувства ее смешались. Она ненавидела Маррода, а Улнар был ей дорог, но теперь они братья, и… она не знала, как себя вести.

— Я был у себя на родине, — глухо сказал Маррод. — Мой народ уничтожен гротхами, Эльденора больше нет, там не осталось ничего, кроме трупов и пепла… У меня остался только ты, брат. Я должен был найти тебя. И нашел.

— Да за эту новость одан осыплет нас асирами! — воскликнул вернувшийся десятник. — Эльденора больше нет!

— Ты что: радуешься, коротышка? — угрожающе произнес Маррод. Глаза его налились тьмой, а рука потянула меч из ножен. Улнар шагнул к нему, готовясь встать между бойцами, но, к его удивлению, Хаггар притих:

— Ничего я не радуюсь. Просто это… невероятно!

— Значит, эльдов больше нет… — медленно проговорил Шенн. — Маррод, я скорблю по всем погибшим, и неважно, эльды это или арны. Всем одинаково больно терять своих родных. Теперь то, что погубило эльдов, угрожает и Арниру.

— А ты велел оставить стагнир в Анвиноре! — сердито сказал Хаггар. — Теперь гротхи двинутся на Арнир, и многие наши братья погибнут!

— Я не могу отдать стагнир одану, — упрямо сказал Шенн. — Не могу.

— Значит, это сделаю я! — сказал Маррод. Фагир удивленно воззрился на него:

— Ты? Нет, я надежно закрыл стагнир в подземельях. А ключ выбросил. Никто его не найдет.

— А я не пойду в Анвинор, — спокойно ответил эльд. — Стагнир находится в Долине Ветров, моей родине. Это на севере, и я один знаю туда дорогу.

— Этого не может быть! — сказал Шенн.

— Может, — Маррод пристально взглянул на него. — Мы, эльды, создали «Гнев Игнира» уже давно, но оружие не помогло нам. Эти наездники на чудовищах или гротхи, как вы их называете, ударили слишком быстро. Машина не успела выстрелить… Я видел останки деревянной башни, и диски лежали там… Надо лишь добраться до Долины Ветров, это в нескольких днях пути отсюда.

— С чего ты взял, что мы отправимся туда? — спросил Хаггар.

— А как же награда одана? — напомнил Маррод. Десятник дернул себя за бороду:

— А ведь точно! Если мы принесем стагнир, одан наградит нас! Все, как мы и хотели!

— Ты клялся мне, Хаггар! — напомнил Шенн. Десятник осклабился:

— Э-э, нет, фагир! Я клялся, что не возьму тот стагнир, что лежит в подземельях! И клятвы не нарушил. А тебя, мастер, не поймешь, когда ты на нашей стороне, а когда… Чтобы я хоть раз еще связался с фагирами!

— Брат, ты со мной? — спросил Маррод.

Улнар кивнул:

— Я готов идти. Нам надо остановить гротхов, и ты, мастер, должен нам помочь!