Оружие Победы
Шрифт:
— Ни за что и никогда, — горячо ответил я. — До русской земли много охотников было. И всех их победили. И немецких рыцарей, и шведов, и поляков, Наполеона непобедимого. И фашистов то же самое ждет. Будет на нашей улице праздник.
— Да-то Бог, — вздохнул дядя Федор.
В деревне, куда мы пришли, нас расквартировали. Хозяйка принесла нам со двора охапку соломы, расстелила ее на полу, накрыла какой-то дерюгой, произнесла с горечью:
— Больше ничего нет. Простите, что плохо принимаю.
— Ничего, не бары, — ответили ей. — Спасибо и на этом. Земельку покидаем, заснем и так. Лишь бы тепло было.
Утром
Без праздников, без выходных, на жестоком морозе люди отдавали работе все силы. На квартиры возвращались еле волоча ноги. Горячее ели только утром и вечером. Обед заменял замерзший в кармане в ледышку кусок ржаного хлеба. Он не оттаивал даже у костра — верх подгорал, а внутри оставался лед.
Когда узнали о разгроме немцев под Москвой, общему ликованию не было предела.
— Ну вот, дядя Федор, — торжествующе сказал я, — начинается праздник на нашей улице.
Дядя Федор рукавицей вытер слезы.
Но до общей радости и праздника было еще далеко. В первых числах января на трассу пришли повестки. Впереди у меня еще была целая война…»
Виктор Николаевич Зимин (г. Кстово).
Следы рва можно видеть и сегодня.
14 января 1942 года специальная комиссия подписала акт о приемке оборонительных сооружений вокруг Горького, отметив высокое качество выполненных работ.
Возвращаясь с рубежа обороны, его строители приняли обращение ко всем трудящимся области:
«Наша стройка была школой труда и мужества. В наших рядах выросли подлинные герои трудового фронта.
Мы возвращаемся с рубежа к нашей обычной работе в дни, когда героическая Красная Армия наносит удар за ударом по ненавистному врагу, уничтожая его живую силу и технику, освобождая родную землю от грязных фашистских захватчиков. Но враг не уничтожен до конца.
…Мы должны… перенести свой боевой опыт, полученный на строительстве оборонительного рубежа, в цеха и колхозы, на предприятия и учреждения для того, чтобы с еще большей силой помогать фронту, помогать Красной Армии истреблять ненавистных гитлеровских захватчиков, освобождать наши города и села от коричневого зверья».
Летом 1942 года, когда гитлеровские войска предприняли наступление в излучине Дона, вновь возникла опасность стратегического прорыва на Пензу — Саранск — Арзамас. Земляные работы на рубеже обороны продолжились, но были уже менее значительны.
По следам городской легенды
Многовековая история Нижнего Новгорода накопила множество легенд, среди которых есть истории недавней поры. Наверное, и вам приходилось слышать рассказы о строительстве в годы войны подземного бункера, в котором, в случае занятия немцами Москвы, должен был работать И.В. Сталин. Правда это или выдумка?
15 октября 1941 года. Москва. Государственный Комитет Обороны принял решение
об эвакуации столицы СССР г. Москвы:«Сов. секретно. Особой важности.
Ввиду неблагополучного положения Можайской оборонительной линии Государственный Комитет Обороны постановил:
1. Поручить т. Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же эвакуировались в г. Куйбышев (НКПС — т. Каганович обеспечивает своевременную подачу составов для миссий, а НКВД — т. Берия организует их охрану).
2. Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также правительство во главе с заместителем председателя СНК т. Молотова (т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке).
3. Немедленно эвакуироваться органам Наркомата обороны и Нарконвоенмора в г. Куйбышев, а основной группе Генштаба в Арзамас.
4. В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить НКВД — т. Берия и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (включая водопровод и канализацию).
Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин».
На заседании ГКО Лаврентий Берия настоятельным образом советовал Сталину покинуть столицу: «Москва — не Советский Союз. Оборонять Москву дело бесполезное. Оставаться в Москве опасно».
Но не только сдача Москвы входила в планы Верховного Главнокомандующего. Маршал Москаленко вспоминал: «Сталин, Берия и Молотов обсуждали вопрос о капитуляции. Они договорились между собой отдать немцам Прибалтику, Молдавию и часть других республик. Пытались связаться с Гитлером через болгарского посла… говорил Молотов, назвав предложение „возможным вторым брестским договором“. Болгарский посол посредником быть отказался…».
17 октября в Куйбышев — эту «запасную столицу» переезжает председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин. Эвакуируется часть аппарата ЦК ВКП(б), некоторые отделы Наркомата обороны, ЦК ВЛКСМ и Совнарком.
А вот выполнила ли приказ основная группа Генштаба, которой предписывалось прибыть в Арзамас?
Известно, что оперативная группа Генштаба осталась в Москве. Тогда кто же уехал в Арзамас?
Ни у Александра Михайловича Василевского, ни у Сергея Матвеевича Штеменко, возглавлявших Генштаб в разное время и написавших воспоминания, нет даже упоминаний об Арзамасе. Здесь допустимы два варианта: или Генштаб в Арзамас не переезжал, или все эти сведения до сих пор засекречены.
Рассекреченные ныне документы о строительстве подземного штаба вождя называют три адреса: Куйбышев, Саратов и Горький. В последних двух городах бункеры эти до сих пор ищут и спорят: а были ли они? В Куйбышеве, а ныне Самаре, такой бункер нашли… в 1990 году.
О бункере Сталина под Арзамасом нет никаких упоминаний. Но арзамасские краеведы готовы назвать одну важную примету: недалеко от города существовал секретный аэродром, оборудованный для прилета Сталина. Известно даже кодовое его название — «Объект 808».
Аэродром — примета распространенная. Во время войны по области было построено десятка два запасных аэродромов. В Арзамасе же постоянно формировались и отправлялись на фронт воинские соединения и эшелоны с грузами. Вот для их прикрытия и прилета высокого начальства этот аэродром и был создан. Убедительно?