Оружие скальда

Ходившие за бревном вернулись к полудню и под руководством Хьёрта принялись вытесывать новый руль. Стук топоров подбодрил Ингитору, и она стала надеяться, что уже скоро «Серебряный Ворон» будет снова спущен на воду и они уплывут от этого места. Сам Торвард, конунг фьяллей, вызывал у нее почти теплые чувства по сравнению с морскими великаншами и всеми пугающими чудесами Квиттинга. Ингитора уже мечтала о том дне, когда увидит Аскргорд и крону ясеня над крышей хозяйского дома, как о возвращении в родной дом. Образы дочерей Эгира она гнала прочь — не стоит думать о них тому, кто собирается в будущем плавать по морю. Ее бросало в дрожь при мысли о том, что придется провести на этом берегу еще одну ночь.Ведь перед рассветом чудовищные хозяйки подводных глубин снова выйдут на берег загонять домой свои стада! Ингиторе хотелось бы как-нибудь зарыться в землю, чтобы ее случайно не нашел взгляд их огромных глаз, слабо светящихся зеленым блеском.

Охотники вернулись перед самыми сумерками. Они пришли с пустыми руками. То и дело им мерещился то заяц, то куропатка, то кабан или олень. Но все стрелы и копья были потеряны впустую, и ни одной стрелы они потом не нашли.

— Тролли унесли! — бранились хирдманы. — Тролли унесли, я вам говорю! В последний раз я потерял стрелу в десять лет, и отец так меня отодрал, что с тех пор мои стрелы сами прыгают мне в руки! А тут их сожрали тролли и хюльдры!

Но не меньше потери стрел огорчало отсутствие добычи. О съеденном утром хлебе не осталось и памяти, а запасов больше не было никаких. Все, чего должно было хватить до самого Аскргорда, смыло вчерашним штормом.

— Дочери Эгира жуют наш хлеб и варят кашу из нашего ячменя! — ворчал Хьёрт, не замечая, что Ингитора вздрогнула при его словах. — А мы тут пропадаем! Эй, Эвар! Говорят, квитты едят какой-то съедобный мох? Может, ты умеешь его искать?

— Умею, но в этих местах его нет! — грустно ответил кормчий. — Я уже искал его днем. Здешний мох пригоден только для лосей.

— Так где же хоть один лось, сожри его Нидхёгг!

— Мы тут дохнем с голоду, а совсем скоро рядом будет пастись целое стадо отличных жирных быков! — прорычал Ормкель. От голода он стал таким свирепым, что даже друзья-фьялли не решались к нему подступиться.

Эвар оглянулся на него как на безумного, надеясь, что ярл шутит. Но вид у того был вовсе не шутливый.

— Не говори так! — сказал ему квитт. — А то кто нибудь примет твои слова всерьез.

— Ха! Так я и говорю всерьез! Ты меня не знаешь, парень, а фьялли никогда не звали меня шутником!

— Тогда ты обезумел! — в тревоге воскликнул Эвар. — Забудь об этом!

— Как же забыть, когда у меня в животе ревет голодный дракон! Ты все тут знаешь, квитт, так расскажи мне, где можно достать мяса! И учти — фьялли не едят никакого мха! Мы не козы!

Мужчины глухо одобрительно загудели. Ложиться спать голодными и плыть голодными дальше никому не хотелось.

— У нас впереди еще почти пять дней плавания вдоль Квиттинга! — заговорили хирдманы. — Будь тут хоть какое жилье, там можно было бы достать хлеба, купить корову или рыбы. А у нас впереди одни леса, не лучше этого! И сеть унесло! Теперь Ранн присоединит ее к своим снастям и будет ловить утопленников!

— И нигде в другом месте не гуляет такая скотина! — продолжал Ормкель. — Здесь есть хоть эти быки, а дальше одни тролли!

— И троллятину храбрые фьялли тоже не едят! — хмуро пробормотала Ингитора. От вкуса земляники осталось одно воспоминание, она тоже очень хотела есть. И понимала, что мужчины, весь день проведшие в тяжелой работе, проголодались еще сильнее. Еще когда она была маленькой девочкой, мать учила ее, что мужчин нельзя оставлять голодными — от этого они делаются злее драконов и отбиваются от рук.

— Подождите, может, еще что-то попалось! — пытался остановить товарищей Эвар. — Мы же поставили одну сеть! Здесь много рыбы!

В сеть и правда кое-что попалось. Но маленькие кусочки рыбы только раздразнили голод уставших мужчин. Снова и снова кто-то заговаривал о быках Ньёрда.

— Да, славно было бы рассказать об этом! — поговаривали хирдманы. — Не каждый может похвастаться, что угощался мясом из стад самого бога морей!

— Должно быть, у этих быков вкусное мясо!

— Да оно воняет рыбой, вроде тюленьего. Они же у себя на дне едят водоросли.

— Я однажды ел белого медведя, так он страх как воняет рыбой.

— Я бы и от такого сейчас не отказался.

— Хальт, да что же это? — в тревоге шептала Ингитора на ухо своему скорченному рабу. — Они ведь сейчас уговорят друг друга поймать быка! Что с нами тогда будет? Смотри, уже луна всходит!

В самом деле, на берегу стемнело, над морем плыли серые густые облака, а в просветах между ними золотилось сияние луны. Луна над Квиттингом, как видно, обладала особой силой.

— Помолчите! — прикрикнул один из хирдманов. — Давайте послушаем, здесь ли они.

Мужчины прекратили разговоры и прислушались. Море сегодня было не спокойнее, чем вчера, тяжелые валы с ревом бились о берег. И в гуле волн люди различали поблизости топот, дыхание сотен огромных быков.

— Ну так что — есть тут мужчины, или вы предпочтете смерть голодной крысы? — спросил Ормкель, поднимаясь на ноги.

— Да ты не в самом ли деле собрался за быком? — обеспокоенно спросил Хьёрт. — Неспящий Глаз! Опомнись! Это стада бога, а ты не бог и даже не его потомок.

— Не тебе разбирать мой род! — грубо ответил Ормкель. — Я голоден как волк. Может, ваш богатый конунг не очень-то щедро вас кормит и вам не привыкать сидеть со втянутым животом. А мы в Аскргорде не привыкли голодать!

— Может, Хьёрт, большой беды и не будет, — заговорили хирдманы. — Ньёрд — не жадный бог.

— Ведь ему достался наш хлеб, ячмень, вяленое мясо! — подхватил другой. — Он получил свою жертву. Пусть теперь и нам даст немножко.

— Мы сохраним все кости, положим их в шкуру и бросим в море! И на дне этот бык снова оживет!

— Правильно! Это ты верно сказал, Гаут! Бык опять оживет! Главное — не трогать костей.

Доводы всегда быстро приходят на помощь тому, кто очень хочет в чем-то себя убедить. Уже через некоторое время мужчины горячо спорили, каким оружием лучше убить быка. И в увлечении спора многие надеялись, что это дело возьмет на себя кто-нибудь другой. Bce-таки поднять руку на собственность бога, несмотря на смытый хлеб, было страшно.

— Понятно, ни один нож не достанет до его горла! — громко рассуждал Ормкель. — Нужно копьем! У меня есть хорошее копье, оно ни разу не подводило меня в битве. Не подведет и сейчас. Пора идти! Идемте со мной все! Тащить такую тушу будет нелегко. А если кому страшно, пусть остается собирать хворост длякостра! Скоро будем жарить мясо!

— Да послушайте меня! — отчаянно закричала Ингитора, видя, что Ормкель всех убедил. Она боялась, что ее не будут слушать, но не могла промолчать. Все повернулись к ней, недоумевая, что такое там придумала женщина и зачем отвлекает их от важного дела.