Оружие уравняет всех

Казалось, Живнов слышал звуки барабанов, пробуждающих спящих. Он не раз был в молельнях вуду: обычная деревянная хижина с соломенной крышей. Посреди постройки возвышается деревянный столб – мост, переброшенный из реального мира в потусторонний. На полках мерцают черные свечи, нет даже электрической лампочки.

Он рассказывал, несмотря на то, что слушатели были невнимательны к его словам. И он, поочередно оглядев собеседников, с ухмылкой произнес:

– Старый друг лучше новых двух. Кстати, что насчет нашей легенды? – спросил он Нико. – Надеюсь, мы не под видом шахтеров поедем в Камерун.

– Поедете во фраках, – обнадежил адвокат.

Живнов родился и вырос в Раменском. Современную столицу не любил, считая ее «жлобским городом». Тем не менее отдавал должное Москве, проходя по Тверской от начала до конца. Как и сегодня.

Его внимание привлекла афиша – как говорится, в кон. На ней были изображены несколько чернокожих мужчин и женщин в африканских нарядах. «Обряды вуду вживую!» – орали заглавные буквы. «Два часа ужаса!» «Леденящие кровь сцены из магического ритуала!» И сбоку надпись-рецензия зрителя: «Колоритное, но малопонятное зрелище». Живнов даже представил себе лет пятидесяти пяти дядечку, который в ночи портит афишу… а наутро его отпускают из отделения милиции.

«Довольно с меня», – сопротивлялся Живнов внутреннему голосу, уходя прочь. Он же и вернул его обратно. Почему? Что его заставило вглядеться в афишу, приблизившись к ней вплотную? Может быть, он хотел найти что-то новое, что позволило бы ему пролить свет на вещи, через которые он однажды прошел, но так и не сумел объяснить?

Он купил билет на представление и, пользуясь тем, что особой популярностью шоу у москвичей не пользовалось, занял место в первом ряду, точнее, пересел спустя четверть часа с начала представления. И оно, честно говоря, не цепляло. Наряды на высшем уровне. Жрица живая, неотразимая, с духами общалась неплохо, но обратной связи со зрительным залом не было. В первом акте французская труппа разыграла ритуал первого уровня (всего же было шесть) «Язык духа»; он позволял связаться с духами мертвых. По сценарию, колдунья владела телом умершего целиком, что облегчало ей работу, но дух находился вне тела более семи дней, что работу усложняло. Под бой барабанов и непрерывные пляски жрецов она нарисовала круг, в котором должен был состояться контакт, и изобразила символы воды, огня, земли, воздуха и эфира. А в центре… Живнов представил, как в центр встает сама чернокожая жрица, этакий негативный вариант Лилу из «Пятого элемента».

«Колоритное, но малопонятное…»

Он первым из присутствующих в зале наградил французскую труппу аплодисментами, усмехнувшись сам себе: уж он-то знал толк в ритуалах вуду. Тихо порадовался, что рядом нет Каталы. Даже обернулся – не проследил ли, сволочь?

Глава 7

Для фотосессии Николаев пригласил знакомого специалиста по оформлению вэб-сайтов по имени Сергей. Ему же было поручено спроектировать афишу. Съемки было решено провести в студии дизайна, расположенной на первом этаже здания, в котором располагалось несколько фирм, в том числе и небольшая фирма Сергея.

– Фон я подберу позже, любой, на ваш выбор, – обнадежил он Николаева.

Каталин, переодеваясь во фрак, спросил:

– Одежду ты можешь подобрать? – Он и Живнов, в отличие от Николаева, деловым костюмам предпочитали джинсы, тенниски, куртки.

– И это можно, – ответил Сергей. Около года назад он выполнял похожий заказ. Известный российский квартет с незамысловатым названием «Фантазия» также заказал фотографии для своего сайта. Неофициальное название ансамбля: «Квартет „Паганини“». Поскольку они были одними из лучших исполнителей квартетов Паганини, написанных им для скрипки, альта, гитары и виолончели. Удивительный состав. Удивительная музыка. Сергей долго оставался под впечатлением и часами слушал их записи.

Сейчас ему предстояло повториться, но с небольшими отличиями. Первое: он снимал не квартет, а трио. Второе – лишь один из участников имел музыкальное образование. Конечно, можно коллекционировать скрипки, но быть далеким от самой музыки. Приблизительно с таким настроением Сергей взялся за этот заказ.

Он мог сказать, что у него был опыт в съемках с подобным подтекстом. Сохранился и видеоролик с выступлением «Фантазии»; он несколько раз просмотрел его, прежде чем приступать к нынешней фотосессии. Собственно, он мог процитировать баснописца: «А вы, друзья, как ни садитесь…» Главное, чтобы дух музыки присутствовал на самих фотографиях. Не сохранить его, а сотворить – вот что требовалось от него.

Пока он готовил к съемке аппаратуру, его клиенты облачились во фраки. Ему коренным образом не понравилось то, что атлетически сложенный адвокат выбрал для себя альт, пусть даже он немного больше обычной скрипки. А Живнову, который не отличался габаритами, досталась виолончель. Впрочем, Сергей мыслил категориями, далекими от музыки.

Ему требовались «живые картинки», оркестр в движении, полет. И когда его клиенты с инструментами замерли со смычками наизготовку, Сергей, не выдержав, рассмеялся. И все же сделал пару снимков. Включив музыкальный центр, он поставил диск с квартетом «Фантазия»:

– Подстраивайтесь, господа, подстраивайтесь.

Он предложил им поиграть под фанеру. Первым освоился Живнов. «Это все равно что караоке», – сказал он.

По большому счету, Сергей снимал на паспорт. Снимки – документ, визитная карточка, дополнение к безопасному пропуску в страну, и понадобится лишь раз. И если бы существовал оригинал, то копия, над которой сейчас работал фотограф, не могла иметь ни малейших отличий.

По прошествии четверти часа он увидел, что музыканты втянулись в игру, и пусть это даже прозвучало каламбуром. Было видно, что они устали, на лицах напряжение – под стать музыке. Красиво звучала гитара, но не было гитариста.

Сессия длилась порядка двух часов с тремя короткими перерывами. Дальше следовала работа, похожая на монтаж. Сергею предстояло просмотреть сотни снимков, сделанных на цифровую камеру, и отобрать лучшие. Трудная и долгая работа. Николаев спросил его:

– Помочь?

Сергей отказался. Ему не требовалось мнение даже профессионала.

Через два дня адвокат познакомился с результатами его работы. Он мог что-то сказать Сергею, но у него не нашлось слов. Он не узнавал себя, не узнавал товарищей. Он видел сыгранный ансамбль – именно такое определение пришло ему в голову, на это и рассчитывал фотограф. Фотографии были настолько четкими, что были видны капельки пота на лицах музыкантов, была видна влага на платке, который Нико подложил под подбородок.

– Это все равно, что услышать музыку, – признал адвокат. – Невероятно. У меня нет слов. С такими пропусками нам открыты все границы.

– Будь осторожен в Камеруне. – Сергей открыл электронный документ. – Мне было интересно узнать об этой стране. Вчера я натолкнулся на записки одного парня. – Он зачитал документ вслух: – «Все живы и здоровы. Только Денис потерялся, но судя по заголовкам в местной газете: „Внимание! Юным девушкам угрожает опасность!“, все у него хорошо. Я пишу это из бизнес-зала Дуалы, куда меня посадили за красивые глаза, я уже точно улетаю отсюда, и это очень сладкое чувство…»

– Спасибо, – адвокат не сдержал сарказма, – ты такой заботливый. Кстати, ты снимал под классное исполнение. Сумеешь достать фонограмму?

– Минусовку? – улыбнулся Сергей. – Попробую. Сейчас от минусовок прилавки ломятся.

Пока что Мамбо не причиняла реального повреждения кукле – еще рано. Но часто задумывалась об этом. Особенно ночью. Лежа в кровати, закрыв глаза, она видела куклу, лежащую в круге, изображенном кровью цыпленка. И кукла вся в крови. Мамбо для этого пришлось сильно поранить свою руку и буквально обмыть куклу. Она потеряла много сил, и ее хватит максимум на восемь подобных ритуалов. И с каждым разом белая женщина будет страдать все сильнее. На ее теле появятся раны, идентичные повреждениям на кукле, и она вскоре умрет.