Осада

Город начался внезапно. Сразу за мостом появились дома, окруженные палисадами, затем городские новостройки, то есть возведенные сравнительно недавно, до войны. «Москвич» пропетлял меж ними, выехал было на берег Риони, и внезапно развернувшись, словно заблудившись, помчался по соседней улице обратно. Беженцы здесь еще встречались, но уже куда меньше, а вот на противоположной стороне реки, на набережной их двигались десятки и десятки. Все больше пешком, лишь немногие ехали на машинах. Казалось, город готовится к эвакуации.

Попетляв в тенистых улочках старого Кутаиси и выбравшись на границу с частным сектором, на небольшой холм, откуда, среди кустистых дерев виднелись развалины древнего храма Баграти, «Москвич» притормозил во дворе одного из старых зданий, коих много было в этом районе. Невысокое П-образное строение в два этажа с косой крышей, покрытой металлической кровлей, казалось, было выстроено еще века полтора назад, а ныне, вовсе заброшено, и только внимательный взгляд замечал в нем следы недавней постройки, умело вписанной в неприметный колорит соседних зданий. Только стеклопакеты, матово блестевшие на солнце своей почти сантиметровой толщиной пуленепробиваемых стекол, да многочисленные антенны на крыше отчасти выбивали здание среди соседей.

Бахва открыл дверь и выскочил во двор дома, быстро оглядевшись. На въезде, как ни удивительно, никого не было, это зародило в нем нехорошие предчувствия. Он снова огляделся повнимательнее. В этот момент до его слуха донесся негромкий гудок. Кажется, с вокзала, находившегося на той стороне Риони, уходил поезд, прощаясь с городом. Словно бы навсегда.

– Слишком уж тихо, – произнес и Иван, переминаясь с ноги на ногу и не зная, куда себя деть. – Это и есть ваше место назначения? Долгонько ж мы сюда добирались.

– Отчасти и по твоей вине, – тут же заметил Важа, но смолк под взглядом Мананы. Она первой, опираясь на плечо Бахвы, подошла к двери, не центральной, нет, то была простая обманка, за дверью находилась кирпичная стена, Манана подошла к черному ходу. Нажала звонок. А потом удивленно дернула головой.

– Здесь открыто.

– Не может быть! – следом за ней подтянулись и остальные, убеждаясь в ее правоте. Бахва осторожно заглянул внутрь, на всякий случай держа карабин наготове. Произнес три слова пароля, заготовленных как раз на случай экстраординарный, вроде этого, но ему никто не ответил. Он резко распахнул дверь – все та же тишина – и нерешительно сошел по ступенькам вниз. Секунду или две до оставшихся во дворе доносились только его неуверенные шаги, а затем…

– Пост оставлен… – Бахва появился на пороге, взъерошенный, потерянный, не понимающий, что происходит. – Кажется тут никого нет.

Важа рванулся вниз, пробежал коридорчик, стал подниматься по лестнице. Да, и следующая железная дверь оказалась открытой, и там ее встретил лишь сквозняк. На посту ни души, кабинка оказалась оставленной, на полу валялись лишь клочья разорванной газеты. Он поднял их – газета была датирована девятнадцатым числом. Вчитался: заголовок под шапкой гласил: «Кутаиси под натиском мертвых». Важа взялся за красный телефон охраны. Он не отвечал, но Важа все равно произнес несколько фраз в трубку. Молчание было ответом.

– Здесь точно никого нет, – заметил Иван, помогая Манане добраться до места и конвоируемый Бахвой, внезапно решившим соблюсти субординацию. – Ваши эвакуировались, причем довольно спешно. Надо тут все осмотреть. У кого-нибудь есть предположения о передислокации?

– Абонент недоступен, – нервно произнесла Манана, вынув из внутреннего кармана куртки телефон. Она связалась еще с несколькими номерами, потом передала сотовый брату. Тот позвонил куда-то, покачал головой и набрал номер одного из кутаисских знакомых. И снова тишина.

– Действительно никого, – неохотно признал он. – Иван прав, надо осмотреть комнаты.

Они разделились, прошли по коридору в разные стороны, осторожно открывая каждую. Кабинеты не были закрыты, на этом этаже они никогда не запирались. Бахва внимательно заглядывал в каждый, но видел лишь пустые полки, да редкие книги, оставленные, чтобы не брать лишнюю тяжесть с собой. Все походило на то, что собирались в большой спешке, на полу валялись листы бумаги, чистые и заполненные: циркуляры, распоряжения, все, в основном, от высшего руководства, пришедшие по факсу из Тбилиси. О секретности никто не думал, не до того было.

– Я слышал, батоно Ираклий говорил как-то, что здание должно быть эвакуировано в течении семи минут. Включая всю документацию, – медленно произнес Бахва, разглядывая последний кабинет на этаже. Следующим шла уборная, вот она почему-то оказалась заперта. Выбив дверь, он понял причину – неисправная канализация. Запах, стесненный было в четырех стенах, вырвался наружу. Он закашлялся и спешно закрыл дверь.

В этот момент все услышали еще один гудок уходившего поезда. Все обернулись на окно и долго вслушивались в тишину.

– Мне кажется, – произнес Иван, но не закончил фразы. Бахва предостерегающе поднял руку. Нет, показалось.

– Мы разделимся и осмотрим верх. Вы оставайтесь тут, – сестра не стала спорить, осталась в обществе Ивана, Бахва и Важа поднялись на второй этаж. Там находилось начальство, архивы, словом, все самое ценное, что было в здании, а потому доступ туда преграждала сперва железная решетка, тоже незапертая, а за ней, еще один пост и пластиковая пуленепробиваемая дверь. Вот только ее зачем-то аккуратно сняли с петель, так что она оказалась просто приваленной к проему. Бахва вошел и оглянувшись, немедля догадался о причине: дверь не открывалась полностью, мешал прут, вваренный в стену, чтобы вынести материалы архива, потребовалось спешно срезать портативным автогеном петли.

Важа открыл дверь архива. К удивлению обоих, он не был пуст, исчезли только бумаги, а вот диски остались во множестве. Сейчас они просто валялись в беспорядке на полу. Бахва поднял один, на нем маркером было написано одно слово: «наблюдение», и дата. Последняя, как он убедился, сделана недели две назад. Неужели столько прошло времени с момента отъезда? Вряд ли. Тогда кого и за кем это наблюдение?

Он положил диск на телевизор, хотел было включить, но электричество не работало. Проверив питание, он убедился: здание отключено. Но на такой случай должны быть резервные генераторы, в подвале, там же можно и подключить.

Он спустился вниз, искать оказалось недолго. Рубильник находился на видном месте, в закрытой коробке с красной молнией, на нее наросло столько пыли, удивительно, неужто резервным питанием ни разу не пользовались, ведь столько отключений было на его памяти. Или центру не могли позволить сидеть без света даже при Шеварднадзе?

Бахва опустил рубильник, пустой подвал разом осветился, он стал подниматься наверх. И тут услышал звук заводимого мотора.

Сердце упало, ну конечно же, как же он так. Бахва поспешил наружу, так оно и было, из двора выезжал их «Москвич», в нем находилось человек пять, не меньше. Сверху они успели набросать чемоданы на решетку и теперь газовали, мчась к концу улочки, к первому попавшемуся мосту через Риони, куда подальше. Прочь из города.