Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета

Возмущенные письма («но ведь на самом деле все это неправда») просьба направлять в Институт русского языка — пусть они разбираются. Наше дело — вымысел, а их — наука.

Краткий опрос знакомых и незнакомых показал, что наибольшей популярностью пользуются несколько версий.

Первая. Слово «чайник» пришло в компьютерный жаргон оттуда же, откуда слово «тачка», — от автомобилистов. «Чайник» означал начинающего водителя, который пыхтит, свистит, а сам ни с места.

Вторая. Слово «чайник» — рифма к «начальнику», а известно, что начальство отличается (или, по крайней мере, отличалось много лет назад, когда и формировался жаргон) удивительным сочетанием тупости и самоуверенности. То есть именно тем, что характеризует настоящего чайника. Отметим, кстати, что «ключик» в строчке из народной песни про реченьку — «ты начальничек, ключик-чайничек» — тоже вызывает отчетливые компьютерные ассоциации.

Третьи говорят, что слово «чайник» было всегда и восходит ко временам седой старины, когда ни компьютеров, ни автомобилей не было.

Версии «чайник — это тот, кто не работает, а только чай пьет» мы отметаем за нереалистичностью и неизобретательностью.

Читатели, разумеется, приглашаются высказать свое мнение. Нам же, в свою очередь, хочется обратить внимание на несколько аспектов. Первый — феминистский. Слово «чайник» — редкое бранное слово мужского рода, в равной степени применимое к обоим полам. Таких слов довольно мало — не различают полов обычно слова женского рода, такие, как «сволочь», «сука» или «дрянь», слова же мужского рода — «кобель», «мерзавец», «негодяй», «дурак» — либо вообще не применимы к женщинам, либо требуют изменения: «мерзавка», «негодяйка», «дура». В этом смысле слово «чайник» стоит особняком — никакой «чайницы» в природе не существует (если не брать в расчет строчку Галича «получайник-получайница», смысл которой вообще не очень ясен). Вряд ли это может означать некую локальную победу феминизма — скорее, подразумевается, что компьютерный пользователь — мужчина по умолчанию. С женщинами за компьютером якобы все ясно до такой степени, что даже специального слова для них придумывать не надо. Баба — она и есть баба.

Второй аспект — фонетический. В слове «чайник» явственно слышаться не только «чай», но наречия «нечаянно», «случайно» и «отчаянно». Набор этот вряд ли произволен, всем известно, что говорит чайник, отформатировав жесткий диск или завалив систему: «Я нечаянно, я не хотел, это случайно получилось». За это его, разумеется, бьют отчаянно — так что три созвучия к слову «чайник» указывают и на причину несчастий, и на ее последствия для виновника. Да и вообще неожиданность, случай и отчаяние образуют отличную триаду, характеризующую сознание незнающего.

Оба соображения — феминистское и фонетическое — в общем, лежат на поверхности. Однако метод свободных ассоциаций вытаскивает из коллективного бессознательного еще несколько чайников:

— чайник Эдиссона;

— чайник из анекдота про сумасшедшего, который говорил «ту-ту, я чайник»;

— чайники, в которых для маскировки разносят водку — в Петрограде начала века (см. одну из революционных поэм Маяковского) и в США времен сухого закона (см. «Однажды в Америке»);

— символ кухни шестидесятых — семидесятых: чайник как уменьшенная копия самовара. Нетрудно видеть, что все они трактуют чайник как фигуру значительную и победную. Чайник Эдиссона становится причиной изобретения паровой машины (на заднем плане опять появляется компьютер, благодаря «The Difference Engine» — роману о компьютерах на пару, написанному на пару Стерлингом и Гибсоном). Сумасшедший перевоспитывает профессора, взявшегося его лечить (тот через сутки выходит из палаты, повторяя «дзыньдзынь, я чашечка»).

Петроградские и шестидесятнические чайники служат символом победы над официозом и властью, одновременно заявляя мотив расширяющих сознание веществ (водки и чая), еще более ясный в песне Алексея «Хвоста» Хвостенко «Чайник вина»:

Не пойду ли я собирать коноплю, Ведь любимой уж нету со мной, В одиночестве я мухоморы коплю…

—и так далее, включая мак и финальный «чайник вина».

И наконец, последняя ассоциация. Один мой знакомый получил пятнадцать лет назад прозвище «чайник» в честь карандаша, на котором было написано «made in China» — «мэйд ин Чайна». Иными словами, чайник напрямую связан с Китаем.

Перечисленные компоненты в сумме дают образ, близкий к тому, что стоит за словом «чайник». Изобретательный, как Эдиссон, и безумный, как пациент психбольницы; дорвавшийся до изменяющих сознание компьютеров и вконец от них одуревший; многочисленный, как население КНР, и столь же непознаваемый для европейского ума, он триумфально высится в центре компьютерного мира, вытесняя на периферию профессионалов и хакеров. Будущее принадлежит ему. На смену каждому сгинувшему — обучившемуся — чайнику приходят двое новых, вооруженных, наподобие цитатника Мао, книжкой Фигурнова и серией»… для чайников». Лучшие умы работают на него, придумывая все более простые интерфейсы и развивая все более разветвленные службы поддержки. Это только кажется, что чайник боится компьютера — на самом деле он уже диктует условия. Только WYSIWYG, что увидишь, то и получишь; никакого транслита и многоступенчатых меню. Все доступно с десктопа. Романтическая эпоха «Бури и натиска» подходит к концу. Хлопанье крышки и победный свисток носика возвещают пришествие новой эры.

По большому счету, это правильно; это и есть демократия. Вершинные изделия человеческого ума должны принадлежать всем — персональный компьютер сделал с кибернетикой то же, что караоке — с поп-музыкой. Каждый может быть творцом; спеть песню в караоке-баре и создать интернет-страницу во FrontPage.

Как чувствует себя чайник в этом прекрасном новом мире? Он не ответит, он слишком занят — два указательных пальца целятся в клавиши, глаза лихорадочно блестят.

Впрочем, за него нам много лет назад уже ответили.

Он чувствует себя хорошо. Спасибо.

Забавно отметить, что главный герой — Леня — живо откликнулся на эту статью, написав мне письмо из Бостона. До сих пор мы с ним иногда обмениваемся весточками, вспоминая давнее время. В глубине души, я думаю, из него получился бы хороший веб-обозреватель или онлайн-колумнист, родись он лет на тридцать позже. А так получился просто хороший и остроумный человек. Что тоже, как подумаешь, немало.

5. Академия им. Эдиты Пьехи

«Интернет. ру», февраль 2000 г.

Слово «академия» имело в СССР немного иной статус, нежели на Западе. Возможно, это связано с тем особым положением, которое занимали в советской науке академики, этакие генералы от науки (не случайна, думается, здесь параллель академика Сахарова и генерала Григоренко… не могу припомнить никого из диссидентов, чья фамилия столь упорно сочеталась бы с выданным соввластью титулом). Академий, впрочем, было несколько, но все они были наперечет («Большая» Академия наук, национальные академии и академии, так сказать, отраслевые, главная — педагогических наук). С перестройкой воцарился хаос, и академии стали плодиться, как кролики на ферме в Кентукки.

Учитывая это, остается лишь удивляться, что так долго обходилось без Интернет-академии. Появление Российской Интернет-академии (РАИ) всколыхнуло Интернет сообщество. Читатели Internet.ru, вероятно, помнят первую реакцию на помпезное шоу и академиков Газманова с Башметом. На волне негодования на листе периодических Интернет-изданий ЕЖЕ была создана Всероссийская Интернет-академия(ВИА), состоящая из победителей Интернет-конкурсов. После того как РАИ в свою очередь провела доприем членов, две академии стали изрядно пересекаться, что, вероятно, должно гарантировать добрососедские отношения между этими двумя организациями рунетовской «элиты».

Но среди «элиты» были люди, наотрез отказавшиеся входить в любую из академий.

Так, один из старожилов Рунета, создатель РОМАНа и «Бессрочной ссылки» Роман Лейбов утверждал, что Интернет — самодостаточная система, она не нуждается в совершенствовании и консолидации усилий, разве что в ограждении от регуляторов. Этому могут послужить только организации типа EFF, тогда как все академии по природе своей корпоративны и заведомо работают в противоположном направлении. В Интернете, по Лейбову, нет и быть не может элиты, заслуг и степеней. Они могут быть только в отдельных областях — в нет- арте, в сетевом дизайне, даже, скажем, в администрировании серверов. Но не вообще в Интернете, представляющем из себя объединение временами пересекающихся мини- коммьюнити, от посетителей чата «Кроватка» и до крупных контент-провайдеров типа ФЭПа или Port.ru. Внутри «Кроватки» тоже есть своя элита — и совершенно непонятно, чем одна элита элитней другой.