Осел и морковка

Впрочем, других признаков душевного нездоровья не было, так что никто ничего не заметил.

Да и кому было замечать, если первую чашку капитан выпил лично, а за ним и его помощники и боцман?

Далее в течение часа все ходили, выполняя привычные действия, но как будто чего-то ждали. Один Армандо знал, что они прислушиваются: не прозвучит ли приказ от того, кому они подчинены?

Теперь он больше всего боялся, чтобы корабль, шедший за ними, не задержался надолго. Люди под действием зелья полного подчинения стремятся выполнить указания, а если их долго не отдавать, то становятся тревожными, беспокойными и могут вести себя неадекватно.

А что им скомандовать, он не знал.

Но долго ждать не пришлось. Не прошло и часа после того, как котел с зельем опустел, на горизонте показались знакомые паруса. Не было никакого сомнения: это корабль из флотилии графа. Он быстро приближался и вскоре дрейфовал рядом с галерой. От него отвалила шлюпка и на палубу к Армандо поднялся крепыш среднего роста, лучший капитан всей Дешерновской флотилии.

— Ваше Сиятельство, что угодно приказать?

— Капитан, среди гребцов на борту черная холера, их пришлось изолировать от солдат и матросов, но это временная мера. Они заперты в трюме. Возьмите здоровый экипаж на борт. Я принял меры и наши люди не заболеют.

— А гребцы?

— Их участь плачевна, но другого выхода я не вижу. Когда мы все покинем галеру, я ее подожгу. Заразу нужно выжигать огнем.

Капитан не засомневался. Да и какие у него были на это основания? Дешерн действовал в своей обычной манере.

— Отлично, Ваше Сиятельство, есть принять экипаж на борт. Каков будет порядок действий?

— Все перейдут, мы с капитаном, последние. Мне надо кое-что взять отсюда и свидетели будут лишними.

Это тоже никого не удивило. О гостях графа, запертых в своих каютах, все благополучно забыли, Армандо постарался. Эти люди ему еще понадобятся. Так что шлюпки были спущены на воду и за пару ходок перевезли с галеры всех, кроме лже — Дешерна и капитана.

Сделав вид, что ему нужно что-то взять в своей каюте, Армандо скрылся из вида и тут же выпустил фантома: граф шел к шлюпке, неся подмышкой небольшой ларчик. Фантому предстояла довольно долгая и полноценная жизнь, так что, сотворив его, бедный маг сел на пол почти без сил. А ведь ему предстояло еще самая масштабная из иллюзий на сегодня: пожар.

Как только шлюпка с фантомом графа и живым капитаном галеры достигла корабля, он пустил иллюзию огня по верхней палубе. Пусть думают, что Дешерн на самом деле поджег галеру с людьми.

Повинуясь заложенной в него воле Армандо, при появлении первых языков пламени фантом графа потребовал немедленно взять курс на мыс Танг, а его отвести в каюту: он намерен отдохнуть и поразмыслить.

Капитан корабля увидел, что галера пылает, и поспешил выполнить указания хозяина. Не дай боги, пламя перекинется на паруса, и тогда всем несдобровать.

А тем временем маг пробрался на брошенный коком камбуз и постарался восполнить хоть не магический, так физический резерв сил. Слопал пару кусков вяленого мяса, погрыз сухарей, запил все чистой водой из бочонка. Котел с зельем, которого еще оставалось порядочно, он перевернул одним толчком ноги. Не хватало еще, чтобы освобожденные рабы напились этой дряни.

Найдя в углу ведерко со смолой, он вытащил его на палубу, для безопасности поставил в бадью с водой и подпалил. Повалил черный дым. Армандо удовлетворенно вздохнул. Иллюзия пожара выедала силу, а слабенький мультипликатор позволял раздуть образ горящего и дымящего ведерка до гигантских размеров. Затем лег подальше от мини — пожара прямо на голые доски и стал ждать, когда резерв восполнится хоть частично.

Отпирать трюм и выпускать всех на волю он не спешил. Пусть сначала между кораблем и галерой окажется как можно большее расстояние.

Призрачное пламя, плясавшее повсюду на палубе, вскоре силой его желания превратилось в столб черного дыма, который должен был быть хорошо виден с палубы уходящего к мысу Танг корабля. Они должны твердо верить, что галеры больше нет.

Больше часа Армандо недвижно лежал в тени барьера, отделявшего верхнюю палубу от нижней. Поднялся только когда почувствовал, что может снова творить магию, и отправился в трюм. Сейчас нужно было найти Жоана и привести его в порядок. Ему было нестерпимо стыдно так надолго оставлять соратника без помощи, но иначе он не смог бы провести всю операцию без сучка, без задоринки.

Жоана он нашел в маленькой каморке, где хранились сломанные судовые принадлежности и рваные канаты. Тот лежал на полу скрючившись, сознание едва теплилось, зато истерзанная хлыстами спина налилась болезненным жаром под тонкой коркой свежего струпа.

В лечении болезней он был не силен, слишком много надо было для этого знать. Но вот раны, нанесенные чем угодно, исцелять умел каждый маг. Армандо присел рядом и положил руки прямо на кровоточащую, горящую спину и пустил волну целительной силы. Для начала все раны вскрылись и выбросили из себя все, что было в них омертвевшего, погибшего, чужеродного, но затем сразу же закрылись и стали покрываться розовой молодой кожей.

Жоан охнул и пришел в себя.

— Прости, — сказал ему Армандо, — Я и помыслить не мог, что будет так.

— Мы победили? — хрипло спросил его бывший первый помощник.

— Можно сказать, что да.

— Тогда не жалко. Ради этого я еще потерпел бы.

Армандо ласково похлопал друга по руке и сунул принесенную с собой фляжку с водой..

— Лежи, набирайся сил. Попозже я принесу тебе еды. Сейчас на корабле нет никого, кто был бы связан с нашим графом клятвой. Только сам граф, гребцы и эти… как их… В общем, герцог и маркиз. Но они заперты. Ты отдыхай, а я пока выпущу людей и объясню им ситуацию.

Жоан жадно пил воду, не прислушиваясь к тому, что говорил Армандо. Сейчас ему было не до того. Главное, что они свободны. Все остальное может подождать.

Маг же пошел открывать общий трюм и снимать ножные цепи со всех. Встретили его диким шумом: люди не понимали, что происходит, и уже стали ругаться. Толпа рабов разделилась. Гарв предводительствовал теми, кто доверял Армандо. Теми же, кто ни во что не верил и стремился лишь мстить, убивать, все равно кого, руководил, если так можно выразиться, крупный, мрачный мужчина с рассеченным шрамами лицом. Он, как и Гарв, был из бывших пиратов, но кроме силы не мог больше ничем похвастаться, да и сила его была на исходе. Все же он провел в рабстве более трех лет и почти забыл, как это — быть свободным, быть человеком.

Они уже были готовы начать драку, но распахнувшаяся дверь отвлекла их. Когда же вместо надсмотрщика там появился Армандо, не в образе графа, а такой, к которому все привыкли, народ замер.

— Что там? — запинаясь от волнения проговорил Гарв.

— Ничего. Чисто, пусто. Все покинули корабль. Нам тоже стоит уйти подальше: когда поймут, что графа среди них нет, могут вернуться. Кто возьмет на себя кораблевождение?

Из глубины трюма подал голос немолодой, но крепкий человек с яркими черными, очень живыми глазами.