Осень бедствий

– А...

Яна положила руку на лоб девочки, отмечая, что у нее все же поднимается температура. Пулю, увы, Яна удалить не могла. А без этого все равно скоро начнется воспаление.

Нужен был врач, и как можно скорее.

Проблема в том, что в Зараево им было нельзя.

К Изюмскому?

Судя по замашкам местечкового героя...

Хотя...

Ей нужен был врач. А где его найти? И как сделать так, чтобы потом этот лекарь не побежал с докладом в комитет? Опять же, у любого врача есть соседи родственники, есть, кому донести... хорошая благодарность - подставить ни в чем не повинного человека.

– Анни... что...

Яна вздохнула.

Жалко было девчонку до слез и соплей. Но и не сказать...

– Нини, милая, и мама, и папа, и сестры... все..., - голос Яны невольно дрогнул.

Глаза девочки расширились.

– НЕТ!!!

Крик был таким, что стекла задрожали. Но Яна не мешала. Пусть кричит, все равно врагов рядом нет - живых.

– Анни, нет, ты же... это неправда? Я не хочу... так нельзя...

Яна плюнула на время и конспирацию, и притянула к себе девчонку, прижала покрепче...

И то, прошло не меньше получаса, прежде, чем девочка оторвалась от нее, попробовала вытереть заплаканное лицо.

– Анна...

– Яна. Нини, милая, нам надо уходить.

– Но...

– Прошу тебя, ты должна меня слушаться.

– А...

– Я все сделаю, - продолжила уговаривать Яна.
– Я справлюсь. Но ты должна мне помочь, или у меня ничего не получится.

– Я же...
– девочка смотрела на свое плечо.

Яна махнула рукой.

– Найдем врача, и все будет хорошо. Обещаю.

– Правда?

– Да. А теперь попробуй встать.

Зинаида послушно оперлась на Яну, застонала от боли, но приподнялась. Из глаз девочки катились слезы.

– Все будет хорошо, малышка, - погладила ее по волосам Яна.

– Да?

– Да.

Взгляд девушки упал на несколько холмиков, накрытых занавесками.

– Ан...

– Яна.

– Яна. Это...

– Да.

– Я хочу...

– Посмотреть?

– Д-да....

Яна покачала головой.

– Если ты захочешь - я покажу. Но лучше не надо. Поверь мне, Нини, лучше пусть они останутся в твоей памяти живыми. Улыбающимися, настоящими, тогда рано или поздно ты будешь вспоминать их - живыми. А сейчас... Не надо, сестренка. Верь мне.

– За что нас? Яна, за что!?

Яна пожала плечами.

– Ни за что, Нини. Просто мы кому-то сильно помешали.

– Кому!?

– Мне бы тоже хотелось это узнать,, - кивнула Яна. Задумчиво так...

Вообще, на происходящее в Русине ей было наплевать.

Революция?

Освобождение?

Да хоть дрессировка хомячков!

Развлекайтесь, господа! Вот чем хотите, с кем хотите...

У Яны есть ее ребенок, ей надо добраться до Гошки. А потом еще и вывезти его из Русины в безопасное место. И найти тех, кто будет за ним приглядывать.

Оставить малыша в Русине?

Такое Яне и в голову не приходило.

Здесь - революция.

Для тех, кто в танке или на пальме - любые социальные потрясения создают громадные проблемы для населения. И страдают самые незащищенные.

Женщины, дети, старики...

А еще, если вот это начинается... фиг оно быстро закончится. К примеру, перестройка. Тридцатый год порядка нету.

А тем, кто не помнит перестройку - вот, пожалуйста. Недавний пример - Украина. И что бы кто ни говорил - быстро это не закончится.

Зинаида?

Яна решила, что девочку надо пристроить на лечение и в безопасное место. Не тащить же ее с собой в Звенигород? Нереально.

А для начала...

– Давай я помогу тебе одеться.

– Да... а во что?

– А вот в это.

– ЯНА!!!

Сказано это было таким тоном, что Яна даже испугалась. Секунд на пять.

Потом махнула рукой, и принялась показывать пример. Натянула штаны на обрезанные до состояния мини-шортиков панталоны и чулки. Натянула сапоги с высоким голенищем, потопала ногами. Великоваты, конечно, но это можно пережить. Велики - не малы.

Надела рубашку,, подвигала плечами, чтобы та удобнее легла - и сверху накинула кожанку.

– Инна, нас будут искать. И лучше замаскироваться.

– Это... это ужасно!

– В природе, дорогая моя, гусеница притворяется веточкой, бабочка - листиком, а без защиты живет один скунс.

– К-кто?

– Скунс. Животное такое.

– А почему?

– Потому что с...ть он на все хотел, - хмыкнула Яна.

– Яна!!!

Яна махнула рукой, показывая, что раскаивается и больше не будет, и принялась одевать девочку. Осторожно натянула на нее рубашку и кожанку, надела сапоги...

Зинаида, измученная болью и оглушенная горем, не протестовала. Но Яна сильно не обольщалась.

Вот такое поведение - это следствие шока.

Ее пытались убить, у нее убили почти всех родных.... Ладно - просто всех родных. И истерики еще будут, и скандалы, и крики, и...

Да чего только не будет!

Это сейчас она более-менее поддается, потому что плохо соображает. Да и алкоголь, который она влила в малявку в качестве анестезии, начинает действовать. Хорошая штука - водка.

А вот придет в себя - и даст жару. Но пока надо пользоваться.

Яна медленно спустила вниз девочку,, потом драгоценности.

Прихватила оружие, нагрузилась на кухне провизией. Подумала - не забыла ли чего?

Вроде бы не забыла.

Итак, у нас есть - автомобили!

И слава богу, что они есть. С лошадьми Яна ладила, но править той же двуколкой уже не смогла бы. Ее потолок - телега и с очень покладистыми лошадками. Теми, которые ведут себя прилично, не кусаются без надобности, не лягаются лишний раз, не...

И где таких найти?

А вот с автомобилями Яна ладила.

Она ведь жила на кордоне. И на кордоне был УАЗик.

Старый, еще шестидесятых годов выпуска, ломающийся через два раза на третий, так, что отец ругался нехорошими словами - и лез его чинить.

Яна, конечно, помогала.

Оставалось разобраться в местном механизме.

Итак, автомобиль. На что же он похож?

Судя по запаху, работает он на чем-то бензиновом. На керосине? Лигроине? Бензине?

Ага, а вот и канистра с чем-то... кажется, это все же лигроин. И канистра интересная, круглая, как жестянка, просто пробкой заткнута. Понятно, здесь еще нет автосервисов, и стандартов нет, и всего остального...