Осень бедствий

Ради отца и сына Яна готова была...

На все?

Это еще слишком слабо сказано.

Переспать с кем угодно, убить, умереть, да хоть что! Даже жить, если понадобится. В любой позе и в любой ситуации.

Анна представила Яну на своем месте, и хмыкнула.

Да, Яна безусловно, справится. Можно только посочувствовать всем окружающим - это чудовище с них шкуры на просушку сдерет.

А справится ли сама Анна?

Здесь и сейчас, видя сон, она отчетливо понимала, что не сможет.

Она не знает и половины того, что знает Яна. Не умеет. Не справится...

Она даже готовить толком... ну кому тут нужны устрицы?

Или филе ягненка в тесте фило, или фуа-гра, или утка под прессом...

Анна могла руководить кухонными рабочими, она знала эти рецепты, но как готовить на электроплитке?!

Этого она не умела.

А как мыть полы?!

Ладно еще - контролировать горничных, но самой?

Она не умела!!!

И все четче сквозь сон оформлялась мысль.

Яну она заменить не сможет!

* * *

Когда Анна проснулась, солнце было уже высоко.

Болело - все.

Голова болела, мышцы ныли, страшновато было...

Вообще, хотелось заползти под кровать, и не вылезать оттуда следующие лет двадцать. Останавливала простая мысль - кушать захочется раньше.

Анна кое-как поднялась - и направилась на исследование новой территории.

М-да.

Много тут исследовать не получилось. Туалет порадовал, душ принес хоть какое-то облегчение, а стоящая в холодильнике банка консервов помогла наесться. Хотя раньше консервированную горбушу княжна не пробовала.

Ничего, страшнее бывает.

Все ощущалось, словно во сне, или в сказке. Вроде бы и с ней это происходит - и не с ней. И это притупляло отчаяние, смягчало горечь одиночества, помогало размышлять. Анна словно через стекло наблюдала за этим миром, а вот себя в нем пока не видела. Не могла определить свое место, не могла разобраться, не могла...

Но если бы она сейчас билась в истерике, было бы лучше?

Вчера ее убили.

Вчера убили всех ее родных.

Вчера она смотрела в глаза смерти. В буквальном смысле слова. Это было вчера.

А сегодня?

Ей подарили год жизни. Пусть странной, пусть непонятной, но...

Неожиданно на Анну волной накатило... облегчение?!

Да, именно так.

Пусть через год она опять пойдет к Хель - ничего страшного в этом нет. А вот здесь и сейчас - она свободна!

Свободна от всего!

От этикета, от манер, от титула, от своего долга - у нее больше нет никакого долга. Разве что перед сыном, но это - справедливо.

Когда-то она от малыша отказалась. Сейчас пришло время все исправить, и она исправит. А остальное...

Как это оказывается, легко! Быть свободной!

И девушка рассмеялась, откинув назад голову.

Может быть, опытный психиатр и различил бы в этом смехе нотки безумия. А может, и нет. Пережить все, что пережила великая княжна, и остаться в здравом уме?

Вряд ли это было возможно. Но Анна была здорова, не билась в истерике и собиралась взять от жизни все возможное.

Много это?

Мало?

Неважно! Пусть будет это самое «все», а дальше - разберемся. Но первым делом - сын!

Анна сидела и размышляла.

Итак, вопрос. Ребенок сейчас в больнице. Денег хватит на операцию, но как быть с реабилитационным периодом? А потом еще как?

Ребенку надо как-то жить, где-то, с кем-то...

Ладно.

В лесу, на кордоне - проживет с отцом. Но ведь и отец не молодеет! Ему уже за пятьдесят! А случись что? Куда пойдет ее малыш?

Мало того, случись повторение ситуации?

Сердце ведь...

Анна плохо себе представляла, что там надо, чего не надо, но...

Нужны деньги.

Как их заработать в этом мире, она пока не представляла. Запищал телефон.

Анна медленно взяла его в руки. С экрана смотрела счастливая детская рожица.

– Алло?

– Мам! Доброе утро!

Гошка чуть картавил. Не до логопеда было Яне.

– Доброе утро, солнышко мое.

Анна почувствовала... нечто.

Память Яны?

Нет.

Просто.... Счастье. Теплое, уютное, свернувшееся клубочком в районе солнечного сплетения.

Ее сын.

Ее мальчик, ее кровиночка...

– Мам, а я сегодня вставал! Вот!

– Да что ты говоришь?!

Анна восхищалась, разговаривала, улыбалась, и понимала, что это - ее мир.

Пусть на год.

Ее сын.

Неужели она не справится?

Да еще как!

И поговорив с Гошкой, она решительно подошла к зеркалу.

М-да.

Растрепанные волосы, белое, словно мел, лицо, усталые глаза... да, вчерашнее происшествие не на пользу пошло.

В дверь постучали.

– Кто там?

– Яночка, открой! Это тетя Катя!

Щелк.

Картинка из памяти.

Седые волосы коротко острижены под каре и обрамляют доброе усталое лицо. Карие глаза улыбаются. Тетя Катя одного роста с Яной, но сейчас чуточку сгорбилась. Худощавая, но ширококостная, из-за чего она кажется чуть толще, чем на самом деле...

– Тетя Катя, доброе утро.

– Яночка, утро доброе. Как у тебя дела? Как самочувствие?

– Кажется, я приболела, - призналась Анна. Смерть же тоже можно считать?

– Неужели вчера под дождь попала?

– А может, просквозило, - Анна опустила глаза. Врать не хотелось, но и правду не скажешь!

– Ох, кошмар! Давай я тебе малинки принесу?

– Да есть у меня, тетя Катя, - Анна чуть улыбнулась.

– Ох, точно! Что ж это я, ты ж меня и угощала!

Анна развела руками. Мол - она.

Действительно, отец снабжал Яну продуктами, так что на еду женщина тратила намного меньше. Варенья, соленья, копченья...

Перепадало и тете Кате.

– Яночка, ты уж осторожнее. Вечно ты идешь домой по темноте, а кругом разные гады...