Осень бедствий

– Да, и вроде как несколько слуг там с ним жили, то ли три, то ли четыре человека, из тех, кто уйти отказался.

– Понятно.

– Сначала главному освобожденцу телеграмма пришла. Он, говорят, аж зеленый стал, все какую-то тигру поминал...

– Ага.

– Потом приехали люди из столицы. И поехали к анпе.... Импе-ратору.

– А потом?

– Потом опять телеграмма пришла, поехали к императору, а там - пожарище, кто туда приехал, так там и лежат...

– Вот даже как?

– Говорят, своих освобожденцы сколько-то отличили. У одного там зуб золотый был, у двоих оружие... поняли, что все там полегли. Кажись...

– Освобожденцы?

– Тут такое дело, тор, - Петя взъерошил хохолок еще раз.
– Могет, оно и брехня, ан говорят... вроде как не всех нашли.

– Не всех?
– насторожился тор.

– Говорят, должно было больше быть. Вроде как одного или двоих не нашли...

– Одного или двоих? Освобожденцев?

– То-то и оно, что никто не знает. Было там две машины - одна осталась. Оружие кто-то прибрал, даже если что и погорело, так хоть стволы бы остались, хоть какие детали, а оружия заметно меньше.

– Хм...

– Говорят еще, у императора при себе сокровища какие были... вот, их не нашли! Вообще!

Тор Изюмский задумался. Серьезно.

Получалось - кто-то жив? Может, и сам император?

Вот ведь вопрос... Петя молчал, давая тору время все осмыслить.

– Больше ничего ты не слышал?

– Могет, оно и брехня...

– Но?

– Когда этот... как его... который был тут, из столицы приехавший...

– Ну?

– Его люди на постое были у местных. И вроде как слушок шел... в Звенигороде есть какой-то колокол, вот, вроде как он бил. А что, к чему... не знали. Только слухи ходили, что предзнаменование это плохое.

– Пушка, говоришь?

– Да...

– И колокол?

– Вроде как был, говорят...

– А сколько раз - не говорили?

Петька только что руками развел. Откуда ж ему такие тонкости знать? Было - и было, а дальше там что...

– Вроде как этот звенигородский сюда потому и приехал. А уж что там подробно...

– Не надо подробно, Петя, - тор похлопал мальчика по плечу - и был вознагражден преданным взглядом голубых глаз.
– Ты и так узнал больше, чем я рассчитывал. И мне ты очень важные вести принес.

– Правда, тор?

Петька просиял, аки радуга.

– Правда.

– Только прикажите, тор! А я расстараюсь!

Николай Николаевич ухмыльнулся.

– Приказываю. Иди, поешь, отоспись - и я распоряжусь. Переберетесь с сестрой в другую комнату, в этой, небось, тесновато?

– Благодарствую, тор.

– И вот, сестре на ленточки. Понял?

Петя кивнул.

Сам бы он денег у тора не взял. А вот так, для сестренки...

И десять рублей принял, как положено, и поклонился, и удалился на целых два или три шага чинно и солидно. А потом опрометью помчался к дому. Радовать малышку.

Николай и не сомневался. Хоть и кормят их тут от пуза, хоть и сладости им перепадают, но Петя наверняка что-то да привез малышке из города. Или петушка на палочке, или пряник... Ежели тор женится, да сын у него будет, вот Петю он к сыну и приставит. Этот парень всякого может поучить, как надо родню любить.

Хороший парнишка. Правильный...

А вот что с информацией делать...

Петер, судя по всему, мертв.

Предания про царь-пушку и царь-колокол Изюмский знал. И других версий не видел.

Петер мертв.

Наследник назван.

Вот же ж...

И что теперь делать?

Хотя вопрос дурацкий. Что делать, что делать...

Искать наследника и собирать ополчение! И никак иначе.

Тор почесал в затылке, пользуясь тем, что его никто не видит.

Значит так...

Послать людей к соседям. Объявить мобилизацию. И постепенно стягивать войска в поместье. А еще - информация.

Как можно больше людей должны узнать и про смерть императора, и про наследника... кто же убил Петера?

Как там все было!?

Знать бы...

Но тор сильно подозревал, что эти знания ему никакой Петя не раскопает. Ну что ж, будем работать с тем, что есть.

Какой же он молодец, что оружие заказывал! И побольше, побольше... у него сейчас хватит - полк вооружить! И вооружим! Тут главное что?

Начать!

А дальше волна покатится... выметем освобожденцев гнилой метлой! Никуда не денутся, гады!

Да. Главное - начать.

И тор Изюмский решительно зашагал к дому.

Русина, Ирольск.

Жом Лешек спешил домой из управы.

К груди он нежно прижимал сумку с продуктами. Два фунта хлеба, фунт сахара, фунт муки, настоящее сокровище - кусок мяса.

С продуктами в Ирольске последнее время было плохо.

Нет, на базаре-то, из-под полы, можно было купить, что угодно. Но цены!

Зарплата секретаря управы таких трат просто не выдерживала. Продуктов было мало, крестьяне везти их отказывались, и жом Лешек, считай, жил впроголодь. А ведь была еще семья, которой стоило помогать.

Мать, сестра, племянники... муж сестры сейчас был где-то на фронте, жом Лешек даже не знал где именно, но писал во всех анкетах, что зять сражается в стройных рядах освобожденцев и исключительно за правое дело.

А то ж!

Кто там сейчас на фронте проверит?

Сегодня он отдаст матери продукты, а та вздохнет с облегчением... хорошо хоть паек выдавать начали, не всем, конечно, только самым полезным и необходимым...

Ох!

Увлекшись своими мыслями, Лешек налетел на симпатичную барышню. Та ахнула - и осела на тротуар.

– Ой...

Лешек ахнул - и бросился помогать.

– Простите...
– чуть не сказал - тора! Но так и просилось на язык. В последнюю секунду, считай, поправился!
– Простите, жама!

– Ничего страшного, - Яна улыбалась сквозь предусмотрительно повисшие на ресницах слезы.
– Все в порядке, жом, помогите мне, пожалуйста, встать.

– Э... да, конечно, жама...

Лешек протянул даме руку, и помог подняться с земли. Не забывая, впрочем, и о пакете под мышкой. Оставь-ка вещички без присмотра! Мигом уволокут!