Осенние приключения.

– Вот, мама и папа, - когда мы закончили процесс запуска самоизлечения у мамы, - сказали мы, - достаточно вам доказательств? Если надо, пусть везут своего ребёнка сюда, будем с ним в футбол гонять потом.

– Как раз все и увидят…

– Все уже видели. Сядем в кружок на стадионе, и начнём его накачивать Тибетской медициной! – рассмеялась я. – Всем будет понятно, что лечит коллектив, а не один кудесник. К детям отношение особое, многие присоединятся.

– Саша дело говорит. Помнишь, папа, мы Сашу дома оставили, чуть живой, а когда приехали, она в футбол играла?

– Было дело. Так что, мать, слушайся своих детей. Они, хоть и монстры, своё дело знают.

– Вставай, мама, а не то всё съедим!

А я, прибежав в свою комнату, позвонила деду: - Деда Саша! Как у тебя завтра насчёт пляжа после обеда? Да, с ребятами, я сама за ними присмотрю, обещаю! Урра!

– Чему радуешься? Уговорила деда?

– Да, Сашенька! На западе сейчас, наверно, дожди. Кстати, - вспомнила я, - когда меня подстрелили, ты же не ходил на уроки?

– Теперь отрабатываю, - вздохнул Саша, - поцелуй там Зою от меня.

– С удовольствием, - промурлыкала я, удобно устроившись у него на коленях.

Мальчика привезли после уроков. Подъехал микроавтобус Hi Ace, приспособленный для перевозки инвалидов, мне позвонили, знали уже мой номер.

Мы с ребятами подошли, посмотрели.

Трое в чёрном и в тёмных очках, и один шофёр. Я хмыкнула: - Какой-то мажорик приехал!

Ребята с умными лицами покивали головами.

– Посмотреть можно? – спросила я.

– Отойди, девочка, нельзя тут.

– Нельзя, так нельзя, - согласились мы. Договорились пообедать и выходить, дед скоро обещал подъехать.

Покушав тем, что осталось, я надела свой неброский пляжный костюм, состоящий из шортиков и маечки, и подумала, успею ли сготовить что-нибудь до приезда Саши.

Родители выделили мне немного денег, чтобы можно что-либо купить. Моя фантазия начала истощаться по поводу разнообразия блюд. Купить, что ли пельменей, да отварить? Или вареников? Самой лепить долго, надо специально выбирать время.

Ленивых голубцов сделать?

С такими важными мыслями вышла я из дверей нашего дома.

Ребята уже ждали меня, сидя на перилах крыльца. Даже Зоя. Я улыбнулась ей и снова подошла к микрику.

– Почему не открываете двери? – хмуро спросила я.

– Что вы всё время лезете? – недовольно спросил меня один из охранников, - иди, играй, мальчик, не мешай.

В это время подъехал дед. Мы загрузили в багажник рюкзаки и снова подошли к микрику, уже все, кроме деда.

– Слышь, дядя, - обратилась я к охраннику, - нам время дорого. Давай пациента, или мы уедем.

В это время у него зазвонил телефон.

– Да! Нет, не пришла. Ходит тут детвора, смотрит… На, - с удивлением дал мне трубку господин.

– Слушаю! – сказала я.

– Это вы, Александра Ивановна?

– Да, это я.

– Что у вас происходит?

– Да стоит тут один, быкует.

– Дайте ему трубку.

Послушав, охранник сильно побледнел и вспотел.

– Да, слушаюсь!

– Что ж вы сразу не сказали? – спросил он у меня.

– Здрасте! – изумлённо сказала я, оборачиваясь к своим друзьям, - Я трижды подходила и спрашивала, где пациент!

С изумлением глядя на меня, человек в чёрном быстро распахнул задние двери, сделанные по стилю Step Wagon, и, опустив электрический пандус, вывез коляску с мальчиком моего возраста. Из чрева микроавтобуса пахнуло прохладой.

Мальчик выглядел… Когда я занималась с Сашей, выглядела лучше.

Одного взгляда мне хватило, чтобы признать лейкоз, белокровицу, отсутствие растока красных кровяных телец, эритроцитов, проще говоря.

Жизненные линии были тусклыми и перепутанными, будто кто-то или специально их запутал, или, кто-то неумелый, стараясь распутать, запутал их ещё больше.

Я ослабила несколько перетяжек, коснулась лба мальчика. Голова его была закрыта бежевой банданой. Одет он был в светлые шорты и футболку. Лицо было измождённое, но приятное, руки и ноги, как я и говорила, представляли из себя косточки. Я дунула мальчику в лицо, и он, вздохнув, открыл глаза.

Увидев меня, робко улыбнулся.

– Как тебя зовут? Меня – Саша.

– Данила. Даня, - еле слышно сказал мальчик.

– Ну что, Даня, поехали на море! – я легко взяла его на руки, - погрузите кресло в эту машину! – сказала я охранникам.

– Так нельзя! Мы с вами!

– Ладно, везите кресло за нами. На пляже заберём. И, это… на пляже чтобы ваших м… лиц я не видела.

– Нас уволят!

– Вас уволят, если я позвоню по этому номеру, - показала я телефон, - если будете вести себя хорошо, тоже позвоню. Согласны?

– Дайте, хоть помогу вам, он же тяжёлый!

– Не трогайте его, нельзя. Откройте лучше эту дверь.

Я посадила Даньку на заднее сиденье и села рядом. Остальные ребята быстро разобрали места.

– Зоя, сядь с другой стороны Даньки, Валя, рядом с Зоей, Миша впереди. Извини, дед, не предупредила, поехали на Горностай, там нам будет удобнее.

– Даня, как ты себя чувствуешь? – спросила я, когда мы тронулись.

– Хорошо! – прошептал Даня, улыбаясь, - Впервые ничего не болит.

– Будет ещё лучше, Данилка, ты только верь.

– Я, как увидел тебя, сразу поверил, - сказал Даня, - мне папа сказал, что ты девочка, а сначала подумал, что пацан!

– Правильно думал! Я девочка с душой мальчика! Удивлён?

– Нисколько, - прошептал Даня, - я вижу.

Даже я удивился и коснулся его разума. Даня сразу заулыбался и мысленно потянулся ко мне, ласкаясь. Так бывает. Перед смертью. Но этому мальчику я не дам умереть.

Честно говоря, мне не нравилось, что придётся выхаживать сынка какого-то олигарха, но, видимо, перед страшной болезнью, да ещё перед смертью, все равны.

Даня был необыкновенно добр и смиренно приготовился отправиться в лучший мир.

Когда мы приехали, я снова взял его на руки и понёс на пляж, велев принести туда коляску.

– Ты кем хочешь стать? – спросила я Даньку.

– Я буду врачом, - уверенно прошептал он, - буду лечить таких, как я.

– Ты знаешь, сколько таких? – Даня кивнул: - У папы есть деньги, он открыл пансионат для онкобольных детей. Даёт благотворительные балы.