Осенние руны

– А никто не узнает, – категорично заявила девочка. – Думают, что дети спят.

Они немного помолчали. Потом Кай, не выдержав, полюбопытствовал:

– А что в той шкатулке? Которая в земле…

Гита, должно быть, посмотрела на него, но Кай не мог этого увидеть, только почувствовать: он боялся обернуться и тем самым выдать их укрытие. Рыщущие вокруг люди наверняка заметят качающиеся ветви.

– Просто разные вещи, – смущенно пробормотала Гита. – Очень важные.

Кай из вежливости не стал спрашивать дальше, хотя ему было очень интересно. Но Гита продолжила сама:

– Например… Например осколок синего стекла. Это странно?

– Совсем нет, – искренне ответил Кай. – Я бы тоже сохранил такое, если бы нашел.

– Зачем?

– Если посмотреть сквозь него, все вокруг станет синим, – сказал Кай. – Совсем как небо.

– Действительно, я об этом не думала… Мне оно просто показалось очень красивым.

– Зато теперь ты можешь попробовать посмотреть сквозь него, – улыбнулся Кай. – И тогда красивым станет все.

– Раз так, то ты, когда пойдешь обратно, заходи обязательно, – решила Гита. – Я подарю его тебе. А если не зайдешь, останется на память о тебе… Странно, да? Вещь не твоя, а на память о тебе.

– Немного странно, – согласился Кай.

Но ему было очень приятно, что кто-то будет вспоминать о нем, глядя на крохотный осколок неба. Будто бы он действительно стал Ангелом…

– Пойдем! – Гита первой заметила, что путь чист.

Они с трудом выбрались из кустов и быстрым шагом пошли по темной дороге. Вдалеке мерцали огоньки, но Гита заверила Кая, что жители Крипта как раз там, где надо, чтобы не увидеть, как беглецы выбираются на дорогу к Кристаллиону.

Каю оставалось только догадываться, как Гита различает путь в почти полной темноте, да еще и постоянно сходя с тропинок. Но вскоре они действительно вышли на небольшую, пустынную дорожку.

– Ну вот, – отдышалась Гита. – Кай, ты послушай! Кристаллион очень далеко. И там жутко холодно. И мне отец говорил, что туда никого не пускают.

– Да, мне все так говорят… – вздохнул Кай. – Но мне все равно нужно туда.

– Тогда иди по этой дороге, – сказала Гита. – Честно говоря, я не знаю, как и что, но у нас все говорят, что она ведет в Кристаллион. Туда мало кто ходит. Все равно не пускают, так что можно и насмерть замерзнуть.

– Понятно… Спасибо тебе за все, – Кай сдернул с плеч одеяло, которое так и было при нем, и протянул его Гите. Та, однако, отрицательно покачала головой.

– Тебе нужнее, – сказала она. – А то точно замерзнешь! И это тебе спасибо. Вот, возьми, я же принесла тебе еду…

Девочка, воровато оглядываясь, передала ему небольшой сверток. В ночной чаще снова зазвучали людские голоса.

– Иди! – прошептала Гита.

Кай еще раз шепотом поблагодарил ее за все, повернулся и побежал в темноту. Верная кошка неслась следом.

Каю не хотелось так скоро уходить от нового друга, не хотелось бежать навстречу поджидающему его Проклятому. Но у него не было выбора. Вперед и только вперед. Лето заканчивалось, осталось совсем немного времени. Ему предстоит найти две последние осенние руны и вернуться к Высокому Утесу. Тогда, быть может, заветная мечта исполнится, и все страдания останутся позади. Он снова увидит пылающий закат… Он снова попытается пройти по облакам.

Кристаллион

Заснеженный лес простирался вокруг белым, диким лабиринтом, преследующим лишь одну цель: загнать путника в самую свою гущу, туда, где нет спасения, где только снег и холод. В этой части леса Дир было не просто холодно. Настоящий мороз жадно высасывал жизнь из любого живого создания, имеющего неосторожность оказаться в такой глуши. Будь то растение, животное или человек – все подвергалось этому жестокому наказанию. Подвергся ему и Кай, за последние дни далеко продвинувшийся в своем путешествии.

Оставив далеко за собой маленький Крипт, он бесконечно долго, почти без отдыха шел по указанной Гитой дороге. Он помнил первую радость, когда тропа завела его на заснеженную поляну, помнил сказочную красоту зимнего леса. Но как скоро испарились эти чувства, буквально выдавленные из него нечеловеческим холодом.

Ему казалось, что еще немного, и он достигнет Кристаллиона. Однако пришлось идти в два или три раза дольше того пути, что он прошел от Крипта. Это было жутко холодное, изматывающее, голодное и невообразимо страшное путешествие. Кай уже не боялся Проклятого – он так и не встретил ни одного намека на его присутствие и решил, что тот не стал рисковать собой и правильно сделал. Кай начинал подумывать, что скоро погибнет в этом пустом ледяном лесу. Иногда ему вспоминалось, как они с Миро боялись замерзнуть… Если бы только они могли представить, какой на свете существует холод, тысячами игл впивающийся в кожу! Те скитания показались бы им тропическим лесом.

И все же, в какое бы отчаяние ни впадал Кай, главное испытание было еще впереди.

В тот день – он уже не мог сказать, какой по счету – он прорывался сквозь снегопад. Его ноги по колено утопали в сугробах и очень скоро онемели от холода. Но все равно он, собрав все свои силы, шаг за шагом пробирался вперед. На плечах у него были плащ и одеяло Гиты, под ними мальчик прижимал к груди кошку, которая, конечно, не могла передвигаться в таких условиях. Порывы ветра со снегом ударяли его по лицу.

В какой-то момент Каю подумалось, что это конец. Вот-вот он упадет, ослабший от холода и голода (ведь он не ел уже с три дня), навеки погребенный несчетными миллиардами снежинок… Ведь здесь даже негде укрыться от стихии. Иловые деревья остались далеко позади, не говоря уже о такой желанной сейчас вещи, как листья. Здесь равнодушными смотрителями вздымались вверх абсолютно голые стволы, иногда с треском ломающиеся от тяжести снега.

Уже слабо соображая, в чем дело, Кай поднял голову как раз на такой треск. Только что в нескольких метрах от него упало старое дерево. С маленьким огоньком надежды в душе он направился туда.

Дерево и впрямь упало очень удачно: оно задело верхушкой своего собрата, пребывающего в столь же плачевном состоянии, и образовало собой нечто вроде пещерки, куда вполне мог втиснуться ребенок. Благодаря судьбу за внезапный приют, Кай из последних сил выгреб, сколько мог, снега, и заполз под дерево. Ветер завыл с утроенной силой.

– Дойду ли я? – еле выговорил Кай совсем онемевшими губами. Кристаллион представлялся ему нереальнее, чем когда-либо. Нет, не может нигде быть такого чудного места, как поселение людей. Везде только губительный снежный лес, из которого нет выхода.

И тут сердце Кая ощутимо дрогнуло от страшной догадки. Конечно, он не ожидал, что кто-нибудь ему ответит. Но если подумать, как долго он пробирается сквозь снежную бурю, не ощущая ни малейшего движения в своих руках… И не чувствуя даже ничтожной искорки тепла.

Кай не мог сказать, не двигаются его руки от холода или же от ужаса. Чудовищным усилием воли он заставил себя вынуть кошку из-под одежды.

Она не дышала.

Долгое время Кай, не мигая, смотрел на свою верную спутницу, понимая и не признавая произошедшее. Обледеневшая шерсть зверька так и не оттаяла. Но глаза были закрыты, и казалось, что кошка просто спит.