Осенний блюз

Надо сказать, Иван ни чем не отличался от других юношей. Небольшого роста, волосы светлые до плеч (все юноши тогда носили длинные волосы), глаза голубые, крепкий, одет в чёрный школьный костюм, белая рубашка. Его нельзя назвать красавцем, рядом стояли юноши и покрасивее. И почему девушка обращала внимание только на него, непонятно.

Вера Плотникова не сводила глаз со Стрельцова. Между ними пронёсся какой то невероятной величины ток, и на миг - только на миг - перед Иваном раскрылась вся Вселенная со всеми её потаёнными и непотаенными уголками. Там поднимались величественные горы, и падали глубоко вниз водопады, звёзды пересекали огромные пространства, появлялись места красивые и неизвестные, ещё что то и многое.... Невероятно!
– в одном взгляде незнакомой девушки раскрылась вся Вселенная!... Стрельцов пытался разглядеть прекрасное видение, но оно, как быстро появилось, также быстро и исчезло. Он снова пытался, но.... Если сказать, что Иван был поражён, значит, ничего не сказать.... И тогда у него не было времени объяснять: видение исчезло, но глаза, большие прекрасные глаза остались, они по прежнему сияли и притягивали, и от них по прежнему невозможно было скрыться.

Между тем, Вера поднялась, прошла на площадку, где стояли юноши, прошла мимо них, неспешно прошла по коридору, обернулась и вошла в свой класс. Иван смотрел ей вслед....

Тут Николай Инородцев опять завис над Стрельцовым, опять стал тыкать пальцами своих длинных рук в грудь Ивана и пытался продолжить неожиданно прервавшийся спор. Это тыканье неприятно удивило и поразило Ивана, и возвратило его из того волшебного мира, в котором он побывал впервые, и в который хотелось вернуться обратно. Из рая, где много света, радости и счастья, он неожиданно опять оказался в каком то тёмном пространстве, где не было ни девушки, ни прекрасных глаз, ни видения, он стоял в коридоре один, и не знал, что делать.... Ивану хотелось обратно - туда,... чтоб всё продолжилось,... чтоб плыла музыка!... Но это оказалось невозможным,... и рядом стоял Инородцев и что то ему говорил.... Осталось только ощущение, что у него отобрали что то дорогое и ценное, интимное.

С другой стороны, продолжать пялиться в стороны ушедшей девчонки, понимал юноша, неприлично и даже недостойно - одноклассники могут подумать, что он влюбился в девчонку и поднимут на смех (такие тогда были нравы). Иван сделал над собой усилие, повернулся к другу, и постарался поддержать разговор, но так как тот, на самом деле, теперь его не интересовал, спор быстро угас. И вскоре прозвенел звонок. Все пошли в класс.

Постоянно думая о случившемся, Стрельцов сел на своё место.

Рядом с ним за одной партой сидел ещё один его друг - Павел Кошкин. Вот, кто являлся настоящей знаменитостью школы, несмотря на то, что он появился в классе недавно. На момент рассказываемых событий Павлу, как и многим его одноклассникам, как уже говорилось, исполнилось пятнадцать лет, но послужной список его недобрых дел состоял из многих строчек. Из городской школы номер один, где ранее он учился, - действие происходит в городской школе номер два, - его с треском выгнали. Ладно бы он плохо учился, на самом деле - хорошо, сплошные пятёрки, и на районных и областных олимпиадах по математике и физике он занимал первые места. Ему пророчили большое будущее в науке, - как потом впоследствии и оказалось, - но его выгнали из первой школы за плохое поведение, за то, что он постоянно пререкается с учителями, ни в грош не ставит их, ведёт себя заносчиво, и часто своими каверзными вопросами ставит их в тупик. После громкого скандала и выгона мать Павла подошла к директору школы номер два и упросила взять сына к себе.

– Он у меня совсем изменился, - говорила со всхлипыванием она.

Видя рыдания и искренние сожаления женщины, добрый директор подумал: "Надо хотя бы дать парню восемь классов окончить, а то, ведь, совсем испортиться!" - и согласился, строго сказав матери:

– Вы поговорите с сыном, чтоб он уважительно относился к учителям, если чего, я тоже церемониться не буду.

– Что вы, что вы, - замахала та руками, - он у меня теперь шёлковый!

После того, как отец Павла дал сыну взбучку и пообещал даже проклянуть, если тот не изменит поведение, сознание Павла пришло в порядок, и он действительно изменился, вернее, затаился. Как умный человек, он понимал, что восемь, а лучше десять классов нужно кончать, а то без аттестата о среднем образовании не видать ему любимой науки, как своих собственных ушей. Поэтому с учителями новой школы он в пререкания не вступал, вёл себя дипломатично и корректно. Зная из рассказов учителей соседней школа о его "подвигах", учителя второй школы недоверчиво смотрели на высокого крупного юношу, и не понимали, как этот кроткий ученик мог наделать столько шуму в городе, и... не беспокоили его. Пройдя через множество скандалов, Кошкину это и нужно было, душа просила покоя.

Вот, этого ученика и посадили к Стрельцову за парту на перевоспитание, чтоб тот своим примером оказывал на него влияние, показывал, как нужно себя вести.

Действительно, Ваня Стрельцов слыл хорошим учеником, звёзд с неба не хватал, в отличие от Павла, но в дневнике не переводились четвёрки и пятёрки, относился к учителям по-доброму и уважительно. Но непонятно, кто кого воспитывал.

Откровенно говоря, по сравнению с Павлом Иван выглядел мальчиком и по комплекции, и психологически. Павел, как уже сказано, был рослый и крупный юноша, с красным круглым лицом, со светлыми короткострижеными волосами, и как полагается будущему учёному, носил круглые очки. Он еле еле помещался за партой. Иван, не в пример ему, рост имел небольшой, тоже со светлыми волосами, но они у него были до плеч - по тогдашней моде, больше любил подвижные игры, чем учёбу. Павел в своём арсенале уже имел стычки со взрослыми, в отличие от него, Иван считал, нехорошо плохо относиться к взрослым, и любил, чтоб всё было гладко и гармонично. Во всём они были антиподы. И когда Стрельцову сказали, что его пересаживают на заднюю парту - ранее, как примерный ученик, он сидел на первой - для того, чтоб он перевоспитывал Кошкина, он очень удивился, не понимая, в чём должно состоят перевоспитание, но перечить классному учителю не стал, взял портфель и пересел. Вскоре юноши подружились.

После странного случая с девушкой в коридоре, так и не придя в себя, Стрельцов сидел за своей партой. Павел не узнал его: всегда жизнерадостный, приветливый, расположенный к одноклассникам, сегодня Ивана словно подменили. Он, как и обычно, улыбался, но было ощущение, он словно присутствовал в классе, и в тоже время он здесь не находился. И главное, тот явно избегал разговоров с ним - с Павлом. Они поздоровались за руку - друзья ещё не виделись, затем сухо обменялись несколькими ничего не значащими фразами, и Иван, посидев молча, начал доставать тетрадки и книжки из портфеля, и по прежнему не имел никакого желания говорить. "Что то с ним случилось!" - глядя на него из под круглых очков, отметил про себя Кошкин. Но расспрашивать не стал. Тем более, его длинные ноги, как всегда не умещались за партой, он с трудом их вытянул во всю длину, но тут запротестовала впереди сидящая одноклассница, которой его ноги помешали, и Павел опять вынужден их был согнуть.

В это время в помещение вошла учительница литературы Зоя Михайловна Трапезникова. Все ученики встали, приветствуя её. Она, первым делом, выключила свет, так как за окном сияло солнце, и освещения в классе хватало, затем подошла к учительскому столу, положила на стол принесённые с собой журнал и книги, посмотрела на учеников, и только потом посадила их. Стала проверять домашнее задание и вызывать учеников к доске.

Иван продолжал вести себя как и прежде, он постоянно внутри себя продолжал возвращаться к случившемуся, и, стараясь скрывать от других учеников своё радостное волнительное состояние, думал: "Неужели это та любовь, о которой так много говорят взрослые, неужели я полюбил?!... И что теперь будет?!..." У него, вдобавок, постоянно присутствовало ощущение, словно он стал выше ростом и шире, мало того, он стал таким большим, что еле умещался в помещение класса, он собой закрывал весь класс, его границы даже превосходили помещение. (Нынешние эзотерики сказали бы, что у него резко подскочила тонкая энергия, она стала огромной, но тогда - в те далёкие времена никто в такие вещи не верил, а самой эзотерики и её понятий не существовало). Это его новое радостное состояние и его большие размеры немного пугали его, они мешало сосредоточиться на уроке, слушать Зою Михайловну, и он никак не мог свыкнуться с ними.

Конечно, ему и раньше нравился женский пол - девочки, девушки, он ждал любовь, думал о ней, надеялся, что когда нибудь по настоящему полюбит (каждый мальчик и девочка думает об этом). Мало того, насколько Иван помнил себя, с самых ранних лет, настолько ранних - чуть ли не с пелёнок, он постоянно влюблялся в какую нибудь девочку, то в одну, то в другую. Так существовала его психика. Без этого чувства - без влюблённости - он не мог жить! И когда влюблённость всё таки покидало его, жизнь становилась серой и скучной, он искал, в кого бы влюбиться вновь, находил, и жизнь опять играла яркими насыщенными красками. Но не в какие объяснения и отношения со своими возлюбленными он не вступал. Это чувства были так высоки, так светлы, так близко подходила к его основанию, что он предпочитал оставлять их внутри. "Вот, когда вырасту, тогда всё будет, а эта ещё не настоящая любовь!" - говорил он себе. Хороший мальчик! (Я представляю, если бы он завёл роман в раннем возрасте, вот, смеху то было, и что потом последовало бы...). И в будущем от своей жизни Стрельцов ждал только чуда и надеялся провести свою жизнь со своей любимой женой в счастье, гармонии и радости. Все так надеются!

"Настоящая эта любовь или нет?!" - постоянно возникали вопросы в голове. И что то внутри подсказывало ему: "Любовь - настоящая!" - и то, что нынешнее чувство совсем не похоже на прежние увлечения, было подтверждение тому, оно было гораздо сильнее, интенсивнее, оно было совсем другое. "Но что теперь делать? Как быть?" - возникали другие вопросы. Что делать? он не знал. Приходили разные ответы. То ему казалось, что нужно просто подойти к девушке на перемене и признаться. "Ведь, и она смотрела мне прямо в глаза, значит, и она меня полюбила!" - думал он. Логично! Он успокаивался счастливый своим решением. Потом приходили другие, совершенно противоположные мысли, ему становилось вдруг страшно, казалось, всё он сфантазировал, ничего не произошло, и девушка не поймёт его, и когда он объясниться, поднимет на смех. Поднимут на смех и его друзья товарищи, когда узнают, что он втюрился.

Надо сказать несколько слов о том времени. В шестидесятых семидесятых годах прошлого столетия в обществе царили совсем другие нравы, чем ныне. Это сейчас чуть ли не с первого класса мальчик встречается с девочкой, и общество не видит в этом ничего предрассудительного, даже кое кто - выживший из ума - приветствует. Тогда не только в восьмом, но и в девятом и даже десятом классах, тем более, в глубинке, где взгляды на подобные вещи, всегда консервативнее, встреча юноши и девушки - событие из ряда вон выходящее в школе, и порицалось как взрослыми, так и подрастающим поколением. С влюблёнными тогда не церемонились! И хотя в душе другие - ещё не влюблённые юноши и девушки втайне надеялись полюбить, тем не менее, они поддерживали мнение взрослых. Парадокс! Что это - неискренность? лицемерие? не хочу разбирать, но так происходило. Поэтому отважиться на отношения с противоположным полом не многие решались. И только окончив школу, почувствовав себя взрослым, и выйдя из опеки родителей, выросшее поколение потихоньку начинало меняться и образовываться. Правилен ли такой подход к любви? Пусть каждый решает сам.