Осенний блюз

Памятник Ленину был совсем небольшой, в натуральную величину, он стоял на небольшом постаменте высотою в одну ступень и был далеко от правления. Он был накрыт пологом, но ноги лошади были видны. От памятника в лес вела широкая, выложенная брусчаткой дорожка. И лошадка должна была сойти с этого совсем невысокого пьедестала и пойти не спеша в лес. И рядом с ней, хватало еще места, должен был идти человек и говорить с седоком. Через лес дорожка поворачивала к крутому берегу реки, где был сооружен точно такой же совсем невысокий пьедестал. Куда и становился любой человек, прошедший по этой дорожке, и говорил, глядя на реку: «Ах, как же здесь красиво! Ах, как хочется жить, творить и петь!» Скульптора, автора этого памятника, рядом не было, и его начали искать…

Пока ждали самого скульптора, ходили вокруг и рассматривали все. И все нравилось: скамейки, столики, начинающийся лес, тропинки… Ослик, совсем недавнее приобретение колхоза, стоял под навесом и с любопытством рассматривал всех.

Олег немного приподнял полог и увидел ногу седока. На ноге была китайская сандалия из бамбука. Он с некоторой тревогой вернулся к столику и спросил у всех: «А не пора ли нам выпить вина?» Но все решили, что надо подождать скульптора.

Скульптором оказался китаец Ли. Этот китаец перед тем, как начать с кем-то разговаривать, называл себя «умным китайцем». Одет он был очень просто, как какой-нибудь китайский крестьянин позапрошлого века. Разговаривал на русском очень хорошо, он уже более двадцати лет жил в России. И вот сегодня сбылась его мечта. И вот сегодня сбывалась его мечта. Сегодня он сможет смотреть на свою скульптуру глазами зрителей. Полог со скульптуры был снят…

К радости Олега, Ленин на лошадке был Лениным, а не китайцем. Но он был моложе, чем привычное изображение его на монетах, медалях, денежных купюрах, плакатах, – лет сорока. И поэтому становился проще и ближе, и сразу появлялось желание похлопать его по плечу и обнять этого Ленина на невысокой лошадке. На Ленине была поношенная футболка с изображением Че Гевары, на груди октябрятская звездочка «с кудрявой головой», а за спиной маленький рюкзачок, на котором было написано: «Made in China».

Олег стал медленно обходить скульптуру. Все вместе стояли вдалеке. А Ли был рядом с Олегом и готов был отвечать на все вопросы. Олег медленно обходил скульптуру и хмурил свои брови очень строгого критика… А в душе он ликовал: вот так вот смело и просто, и с любовью, и ничего лишнего. Олег уже еле сдерживал слезы и отошел в сторону, чтоб смотреть издалека. Время шло, Ли стоял рядом, было тихо, и Ли не выдержал:

– Тебе понравился? Александр Александрович сказал, чтоб я тебя очень внимательно слушал. Больше всех. Тебе понравился?

– Вот если бы ты сделал другого, тогда бы ты меня сильно ранил. И не только меня…

Все подошли к скульптуре и начали очень шумно обсуждать ее. А Ли долго стоял молча. Потом к нему подошла Мишель, она обняла и поцеловала его. А потом к нему подошли все и начали поздравлять его и говорить ему, какой хороший получился памятник и какой он хороший скульптор.

Олег никогда не гладил ослика, никогда не ездил на нем, никогда так близко не подходил к нему, он никогда не видел живого ослика, но он всю свою жизнь мечтал об этом. Он подождал, пока все деликатно отказались покататься на ослике, подошел к нему и крепко его обнял: «Эх, друг ты мой долгожданный, как долго я ждал этого дня. Поехали. Но если ты устал или тебе тяжело, то я смогу понести тебя». Но ослик не устал и послушно повез Олега. И Олегу показалось, что ослик тоже давно ждал его. Он почти доставал ногами до земли: «Вот зачем я еду на нем, ему, конечно, тяжело? Я вполне мог бы идти рядом…» Но рядом уже шла Мишель, а сзади шли все и любовались ими.

– Мне так его жалко, что я готов даже нести его на руках. Я как мальчишка после покупки ему долгожданного щенка овчарки, с которой он собирается защищать всех обижаемых. Мне хочется обнимать его и шептать ему: «Родной ты мой. Я так сильно тебя люблю. Я так сильно буду любить тебя всегда-всегда». И все же мне хочется ехать на нем куда-то долго-долго, очень долго, останавливаться на отдых, наливать ему совсем немного вина, приносить ему сочную травку, смотреть в его глаза, видеть в них свое настоящее отражение – это тебе не плоское зеркало… И говорить, говорить, говорить… Рассказать про всю свою жизнь: какой она должна была быть и какой она есть на самом деле – он все выслушает с пониманием… Надо же кому-то все-все-все рассказать.

Конец ознакомительного фрагмента.