ОСЕННИЙ ЛИС
Шрифт:
Светало. Грязная вода бухты была холодна и неподвижна. Янко сидел молча, нахохлившись как воробей, и изредка косился на викинга. Яльмар греб мощно и размеренно, почти не оборачиваясь, и вскоре из тумана возникла темная громада корабля. Стараясь не шуметь, Яльмар обогнул его кругом и направил лодку к носу корабля, как вдруг на палубе хлопнула дверь, кто-то крикнул сдавленно, а через миг тишину зимнего утра заполнили звуки яростной потасовки. Яльмар расплылся в злорадной улыбке.
– Ха! – вскричал он, схватил веревку и одним движением привязал лодку к якорному канату. – Да мы вовремя! Они таки
Яльмар сунул топор за пояс и полез вверх по канату.
– А мне что делать?! – крикнул ему вслед Ян.
– Жди здесь, – буркнул тот, не оборачиваясь. – Я скоро!
И перевалившись через борт, исчез из виду.
* * *
Трое матросов замерли, ошеломленно глядя на топор, а через миг на палубе черной тенью возник и сам викинг с огромным ножом в руке. Первое оцепенение прошло. Жуга опустил взгляд, увидел, как один из моряков силится выдернуть застрявшую секиру, и ударил, не раздумывая. Тот упал. За рукоять тут же ухватился второй. Секира не поддавалась.
– Не трожь топор, дурак, – негромко и даже как-то ласково сказал Яльмар, медленно приближаясь. – Мне ведь и ножа хватит…
С кормы донеслись крики и топот ног.
– Зерги! – с трудом выдохнул Жуга и бросился туда.
Яльмар понимающе мотнул головой:
– Иди, я справлюсь.
У трюмного люка дрались – пятый моряк поймал-таки мальчишку, и теперь тот вырывался, кусаясь и царапаясь. Силы были явно неравны. Жуга рванулся на помощь, но на полпути с ужасом увидел, что опоздал: весь в крови, моряк в бешенстве оттолкнул паренька прочь.
Люк был раскрыт.
Зерги зашатался, ощутив ногою пустоту, какое-то мгновение держался на краю, нелепо взмахивая руками, и со сдавленным криком рухнул вниз.
Глухой удар совпал с коротким «Хак!»выбитого из легких воздуха, и воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая криками и тяжелым пыхтением – где-то на носу корабля охотился Яльмар.
– Зерги… – запоздало повторил Жуга и смолк.
Моряк обернулся и переменился в лице.
– Сволочь… – Жуга сжал кулаки и двинулся вперед. – Мальчишку… Сволочь.
– Не подходи! – крикнул тот, отступая к борту. – Не подходи, слышишь, ты!
Словно не слыша, Жуга придвинулся ближе и замер в двух шагах от моряка. Облизнул пересохшие губы.
Он стоял недвижно, изодранный, страшный, весь какой-то скособоченный. Один его глаз заплыл синяком, рыжие волосы побурели от крови. Рубаха была разодрана на груди, и там, на загорелой коже белел огромный давний шрам.
Жуга молчал, и моряк приободрился.
– Только попробуй тронь! – осклабился он. – Вся команда на берегу. Случись что со мной – и тебе не жить. А твоей родне и друзьям тем более.
– У меня нет родичей, – хрипло сказал Жуга и поднял голову. В глазах его была пустота. – У меня нет друзей.
И коротко, без замаха ударил его в лицо.
В воздухе мелькнули обтянутые сукном ноги в башмаках, снизу донесся всплеск, и ганзеец скрылся под водой. На мгновение показалась голова – моряк забарахтался, крича, в ледяной воде Галленской бухты, вынырнул раз, другой, и погрузился снова, теперь уже навсегда.
Жуга постоял, бездумно глядя на гаснущие круги, подошел к трюму и начал спускаться, осторожно нашаривая
ступеньки узкой деревянной лестницы.Зыбкий свет раннего утра не в силах был разогнать темноту в трюме. Пахло перцем, вином, свежей кровью и еще чем-то, непонятно чем. Жуга пошарил вокруг себя руками, наткнулся на что-то большое и мягкое и придвинулся ближе.
– Зерги!
Ответа не было.
– Зер… – Снова позвал он и осекся, ощутив, как шевельнулись под пальцами раздробленные кости затылка. Грубую ткань капюшона пропитала кровь. Жуга затаил дыхание и склонился к его груди, прислушиваясь.
Сердце не билось.
Помедлив, Жуга поднял на руки безжизненное тело, встал и медленно полез наверх.
* * *
– Эй!
…
– Э-эй!
Жуга медленно повернулся на голос.
Прямо перед ним стоял невысокий, ладно сбитый чернявый паренек с серьгою в ухе и свернутым кнутом в руке, одетый в черные широкие штаны и красную поддевку с чужого плеча. Волосы курчавились неровными черными завитками. На вид ему было лет десять. Черные глаза смотрели прямо, не мигая.
– Ты откуда тут взялся? – спросил Жуга.
Вытирая о штанину окровавленный нож, подошел Яльмар. Посмотрел на Жугу, на цыганенка, снова – на Жугу. Нахмурился.
– После объясню… – сказал он. – Больше никого нет? Это кто лежит?
Жуга помотал головой: «никого», и покосился на черный квадрат открытого люка.
– Зерги.
– Что? – машинально спросил Яльмар и вытаращился на распростертое на палубе тело. – Зерги?!
Тело погибшего мальчишки как-то странно преобразилось. Прибавилось роста. Плечи стали уже, бедра шире. Совсем чуть-чуть, но и этого было достаточно, чтобы фигура Зерги изменилась до неузнаваемости. Жуга стер кровь и грязь с его разбитой головы. Исчезли серые мышиные волосы. Исчезли оспины и рябь. Ничего не осталось от неказистой мальчишечьей физиономии. Перед ними, раскинув руки, лежала девушка лет семнадцати, стройная, с золотистыми, неровно обрезаными волосами и задорным, слегка вздернутым носиком. Невидящие серые глаза застывшим взором смотрели в светлеющее небо.
– Баба! – ошеломленно пробормотал норвег, сдвинул шлем и почесал в затылке. Посмотрел на Жугу. – Клянусь Имиром – баба! Где же были мои глаза?
Жуга кивнул, и на лице викинга снова проступило удивление.
– Ты знал?!
– Догадывался… – Он запустил пятерню в свои рыжие, слипшиеся от крови волосы и поморщился от боли. – Чертова дыра… – Он поднял взгляд на Яльмара. В глазах его были слезы. – Голову она разбила. А я… Не успел я. Просто не успел…
Некоторое время все молчали.
– Я тут пошарил немного, – Яльмар протянул Жуге зеленоватый браслет с подвесками и камнем. – Твой, что ли?
– Мой.
Он взял его, не глядя, и привычным движением надел на руку.
В молчании шло время, и вдруг…
Сперва просто показалось, будто что-то непонятное разливается в воздухе. Жуга вздрогнул и обернулся, ощутив за спиной чей-то тяжелый пристальный взгляд, а в следующий миг почувствовал, как некая живая, неведомая и бесконечно чуждая сила заполняет все тело, примеряя его на себя, как человек примеряет рукавицу, пошевеливая пальцами. Жуга похолодел.