Осенний любовник

Или в кровати".

Элисса снова проглотила слюну. Расправила плечи, набралась решимости, не желая казаться неопытной девочкой перед раздраженным мужчиной.

– Я не флиртую с Микки, – заявила она.

– Говори тише.

– Хорошо, – прошептала она сердито, – ты меня слышишь?

– Черт, тебя слышит половина рабочих на Лэддер-Эс.

– Так вот, я не флиртую с Микки, или с Биллом, или еще с кем-то.

– Ну валяй дальше.

– Но это все.

– А как тогда назвать эти твои взгляды из-под ресниц или когда ты облизываешь губы, будто не можешь дождаться, пока их попробуют на вкус?

Элисса надеялась, что в лунном свете не видно ее заалевших щек. Господи, впору провалиться под землю!

– Но это только с тобой, Хантер, – прошептала, страдая, Элисса. – Я смотрю на одного тебя.

– Ох, ох, ох!

Элисса поняла – он смеется над ней.

– Хантер Максвелл, – прошептала она тихо и сладко. – У тебя манеры хуже, а ума меньше, чем у мула. Я не такая, какой была твоя жена. Мы абсолютно не похожи.

Хантеру хотелось громко расхохотаться. Перед ним стояла Элисса, настаивая на невинности, но именно она пришла к нему в комнату среди ночи, полуодетая и всем своим видом готовая зажечь мужчину.

Впрочем, она всегда так одета, чтобы воспламенять каждого, кто бросит на нее взгляд.

– Ну ты даешь, Сэсси, – сказал он тихо.

Хантер умно поступил, не сказав, что именно он имеет в виду. Он не хотел выводить ее из себя, а то она перебудит всех, всю ферму.

– Ты должен мне поверить, – шептала она.

– Почему?

Элисса замигала, огорченная его бестолковостью.

– Да Господи, неужели все мужчины такие тупые или ты – особый случай? – прошипела Элисса.

Хантер слегка улыбнулся. Интересно наблюдать – Элисса с таким жаром, изо всех сил отстаивает свою невинность, у нее даже грудь вздрагивает от волнения – чертовски соблазнительно.

– Хантер.

– Я слушаю.

– Ты самый тупой мужик! – в отчаянии прошептала она. – Иногда мне хочется тебя так встряхнуть, чтобы зубы щелкнули. – Так зачем ты тогда среди ночи явилась в мою спальню? – спросил Хантер.

– Потому что любой из нас завтра может умереть. А я…

Элисса умолкла. Она не могла произнести: я люблю тебя человеку, который смотрит на нее настороженным взглядом хищника, выслеживающего жертву.

«Будь проклята его жена. Она погубила Хантера для других женщин».

– Ну? – спросил Хантер.

– Я…

Элисса беспомощно взмахнула руками и молча посмотрела на Хантера.

– Ты хочешь меня, – сказал он. – Девушка, способная вот так прийти к мужчине, не должна робеть от таких слов.

– Хантер, – прошептала она.

– Ну так скажи это.

Она неровно задышала.

– Скажи, что ты меня хочешь, – настаивал Хантер.

Элисса открыла рот. Но слова не вылетали.

Хантер шагнул. И оказался так близко к Элиссе, что ее обдало жаром горячего мужского тела, он пронизывал тонкую ткань ее одежды.

– Это не секрет, – ласково заговорил Хантер. – Твои глаза выдают тебя, как только ты посмотришь на меня.

– Я… – Элисса снова осеклась.

Близость Хантера лишала ее сил. Она не чувствовала ничего такого с той ночи в саду, когда они танцевали и целовались.

– Твои глаза, – шептал Хантер, – говорят мне, что ты помнишь… как тебе нравилось… И твоим грудям нравилось, когда я целовал их. Когда мял их. Ласкал… Ты стонала…

Легкая дрожь пробежала по Элиссе, и эхо дикой страсти, неуемной, испытанной под его губами и руками, ласкавшими тело, докатилось до нее.

– Ты хочешь еще раз это испытать? Ведь хочешь, а? Ну признайся.

Элисса с трудом глотала слюну, а тепло разливалось по всему телу, и сладостный неожиданный огонь заставил ее задрожать.

«Он прав. Я хочу испытать это еще раз».

Дрожа, Элисса закрыла глаза.

– Я… хочу тебя, – прошептала она.

– Ну что, трудно было сказать правду?

Хантер выдохнул эти слова в лицо Элиссе и ткнулся в уголок рта.

Дрожь Элиссы передалась ему.

Он вздохнул, вспоминая, как разжигал страсть Элиссы своими ласками. Ни одна из женщин в его жизни не отвечала ему так.

Никогда.

– Хантер, – шептала она. – Ты меня поцелуешь? Крепко, очень крепко? Так, как целовал в саду? Лунной ночью?

От этих слов он застонал и обнял Элиссу, склонился над ней. Его губы коснулись ее губ и нашли их уже открытыми, жадными, язык мгновенно оказался между зубами, и он дал ей то, что она просила.

Он поцеловал ее крепко.

Очень крепко.

Язык Элиссы действовал без всякого смущения. Она помнила, как принимать ласку и отвечать на нее, и мечтала об этом. Жаждала. Она изголодалась со всей страстью, на которую была способна.

С хриплым стоном Элисса обвила шею Хантера руками и потянулась к нему. Ей хотелось прижаться к нему как можно теснее.

О, еще ближе! Ближе!

Безрассудство Элиссы помутило голову Хантеру, словно он хлебнул крепчайшего виски, он уже забыл про все «разумные» соображения – что глупо поддаваться женским чарам, глупо даже целоваться с этой сумасбродкой. Она пьянила его, как вино, вызывая и голод, и жажду.

Но ему уже хотелось большего, чем поцелуй, и большего, чем просто ощущать ее кожу на груди.

И он собирался это получить.

Элисса внезапно почувствовала, как мощные руки подняли ее, огонь поцелуя снова опалил ее губы. В глубине сознания она давала себе отчет – вот ее спина коснулась кровати, скомканных простыней, но она думала лишь об одном – как поскорее слиться с телом Хантера.

Страстно постанывая, Элисса гладила руками мощную гибкую спину, мяла, тискала ее, лизала рот, засовывая язык как можно глубже. Сперва нерешительно, а потом будто отбросив все сомнения. Ее ногти впивались в бока Хантера, царапали что было сил.

Низкий стон Хантера подействовал опьяняюще. Элисса почувствовала, как все внутри скрутилось в тугой узел и он затягивался туже и туже. Она заерзала под ним, пытаясь облегчить ноющую боль в груди.

– Я хочу… – начала она заикаясь. Рука Хантера прикрыла ей рот.

– Тихо, – прошептал он грубо в ухо. – Я знаю, чего ты хочешь.

Другой рукой Хантер раздевал ее – снял атласный пеньюар, нашел губами грудь и, не обращая внимания на тонкий шелк ночной рубашки, втянул сосок в рот. Пламя пронзило Элиссу, она выгнулась навстречу – еще, еще!