Осенний трон

Изабелла мотнула головой:

– Нет. Она превратилась в львицу, когда я заметила, что это было бы к лучшему. – Изабелла терзала в руках сырой квадратик ткани, которым промокала слезы. – Даже если Генрих отправит ее обратно в Сарум или посадит в темницу, она не согласится на аннуляцию.

На лицо Амлена легла мрачная тень. Супружеские неурядицы Генриха и Алиеноры мешают жить не только королевской чете. А вообще его ничуть не удивила подобная реакция королевы на предложение мужа.

– Генрих объяснял тебе, почему он хочет расторгнуть брак с Алиенорой? – поинтересовалась Изабелла.

– Говорит, что хочет полностью отделиться от нее. Она получит достойное занятие в Эймсбери, а он – свободу строить жизнь дальше.

– Алиенора считает, что Генрих унижает ее. – Изабелла вглядывалась в лицо мужа, желая найти ответы на свои вопросы. – По-прежнему сплетничают о том, что король собирается жениться на Адель Французской или Розамунде де Клиффорд.

Амлен пожал плечами:

– Сплетни на то и сплетни, чтобы раздувать из мухи слона. Насколько я знаю своего брата, он не сделает ни того ни другого, потому что опасается недовольства подданных. Одна из этих дам помолвлена с его сыном, а вторая – дочь простого барона. Генрих далеко не глупец. – Амлен притянул Изабеллу к себе и поцеловал. – Ты должна отстраниться от их дел. А иначе не выжить.

– Да, ты прав. – Изабелла прижалась к сильному телу мужа, ища у него утешения.

– У меня есть другая новость, которая придется тебе по вкусу, – объявил минуту спустя Амлен. – Генрих говорит, что скоро к нам прибудут послы из Сицилии с брачным предложением от их короля. Он желает обручиться с нашей племянницей Иоанной. Если условия окажутся приемлемыми, Генрих планирует это предложение принять.

– Я слышала, что этот вариант рассматривают, но не думала… Отправить ребенка в такую даль…

– В этом предназначение Иоанны: вступить в выгодный и престижный брак для укрепления границ нашей страны. Она это знает, и ты хорошо подготовила ее к такой роли. Судя по слухам, жених хорош собой и добронравен. А сицилийский двор один из самых знатных в христианском мире.

– Это прекрасная партия, и я рада за Иоанну. Ее ждет великое будущее. Но я буду скучать без нее. И Белла тоже.

– Таков ее долг, – твердо напомнил Амлен. – Для этого она и была рождена на этот свет.

– Я тоже была рождена для этого. И могла бы стать королевой Англии. – Изабелла вспомнила о первом муже, который был наследником трона, но уступил его Генриху. Если бы судьба сложилась по-другому, то корона Алиеноры сейчас принадлежала бы ей. – Но я рада, что все вышло иначе. Мое сердце не выдержало бы, если бы пришлось расставаться с дочерьми, когда они столь юны. Если предложение примут, когда Иоанне надо будет ехать?

– К осени.

Белая борзая Амлена вскочила на другой край скамьи, повертелась и улеглась, уткнув морду в бедро хозяина.

– Генрих хочет, чтобы я сопроводил Иоанну на Сицилию и убедился, что ее там хорошо приняли. – Улыбка осветила его лицо. – И ты тоже едешь, так что время расставаться с племянницей для тебя еще не настало. Ну как?

Изабелла отпрянула в удивлении от услышанного и затем радостно рассмеялась:

– Не знаю, что и сказать! Это важное и почетное поручение, и надо будет столько всего сделать.

Она стала думать о том, чем наполнить свадебный сундук, о новых нарядах и о приданом, о том, как обустроить жилище Иоанны на новом месте. Генрих не позволит Алиеноре заняться всем этим, не стоит и надеяться. Тут, чтобы не заплакать снова, Изабелла поспешила отвлечься от мыслей о королеве.

– О да, дел предстоит немало, только пока прошу тебя ничего не рассказывать, – предупредил ее Амлен. – Не привлекай лишнего внимания большими сборами.

– Я и не собиралась! – вознегодовала Изабелла. – Ты же знаешь, я умею хранить секреты!

– Знаю, знаю, – замахал на нее Амлен, а затем ухмыльнулся. – Кажется, у тебя будет чудесная возможность приобрести для дома шелка и гобелены из сицилийских мастерских, а?

Изабелла шутливо погрозила супругу пальцем:

– У меня такое ощущение, будто ты кормишь меня сладостями, чтобы успокоить.

– И что в этом дурного? Если ты рада, то рад и я, потому что в доме моем царит гармония, а ее я ценю превыше всего остального.

– Я тоже ее ценю. – Она виновато склонила голову. – Прости меня.

– За что? За то, что у тебя нежное сердце? – Он аккуратно приподнял ее голову за подбородок и поцеловал. – И его я тоже ценю.

Изабелла прильнула к нему, отвечая на поцелуй, и потом снова выпрямилась:

– Ты утверждаешь, что это пройдет, но сказать легче, чем сделать. Как мне быть с Алиенорой?

Амлен был прагматиком.

– Никак. Пусть сначала осядет пыль. У Алиеноры не так много союзников, чтобы отказываться от твоей дружбы и совета. Подожди, и она сама придет к тебе, только не рассчитывай на извинения. Ни Алиенора, ни Генрих не умеют признавать свою вину.

Изабелла отогнала собаку, уселась супругу на колени и обняла его.

– Я не хочу, чтобы с нами случилось то же, что с ними, – решительно проговорила она. – Не хочу, чтобы наши пути разошлись и мы пошли каждый своей дорогой, затаив друг на друга обиду.

Амлен обнял жену за талию:

– Под надгробной плитой мы все будем лежать в одиночестве, но при жизни ты и я соединились и стали одной плотью, и наши дети тому доказательство. Я не Генрих, ты не Алиенора – избави Бог!

Они легли в постель и занимались любовью долго и нежно, что в последние месяцы случалось нечасто, ибо привычные заботы и придворная жизнь не оставляли ни времени, ни сил для подобного выражения чувств. Заснули они, сплетясь телами, словно и правда были половинками одного целого.

Глава 5

Винчестерский замок,

пасхальные торжества, апрель 1176 года

Алиенора сидела напротив Ричарда, а между ними стояла шахматная доска. Угасали сырые весенние сумерки, ставни уже закрыли, лампады и свечи окрашивали покои в янтарный цвет, по углам лежали глубокие тени. Генриха не было, и вместе с ним исчезли архиепископ Кентерберийский и епископ Лондонский. Их отсутствие – грозный знак, но не такой, чтобы вызвать у Алиеноры страх. Скорее, это ее забавляло, так как она точно знала, что происходит.

Между передвижениями фигур по доске она продолжала вышивать. Даже плохое освещение не останавливало ее. Алиенора твердо была намерена завершить работу до того, как настанет время разлуки с Иоанной. А это могло произойти в любой момент, если Генрих решит вернуть ее в Сарум, чтобы наказать за упрямство.

Ричард тер подбородок, размышляя над следующим ходом. Ему на лоб упали золотисто-рыжие кудри, и Алиенора подавила желание по-матерински поправить локон. Ее сын уже не мальчик, и любая нежность с ее стороны будет воспринята как неуместная забота.