Осевая метка. Шехар

– Есть предложения, как избавиться от лишнего? – спросил я у Вымпела, настороженного замершего у входа в сарай. Рядом возник пыхтевший Шибзик с доской наперевес.

Отец с сыном переглянулись и слово взял малой:

– Можно дернуть службу утилизации, но придется раскошелиться. А можно позвать старьевщиков.

– Старьевщиков?
– переспросил я терпеливо. За спиной послышалось учащенное дыхание любопытствующих бойцов.

– Старьевщиков, - охотно подтвердил пацан.

Помолчали с пяток секунд. Дополнительно информации не поступило. Я вздохнул:

– Кто такие и в чем плюс?

– Так собирают бесхозное, ненужное. Что поприличней пускают в обиход, остальное перерабатывают. Тем и живут. За подгон только спасибо скажут.

– Зови, - согласился я, обводя взглядом развалы. – У нас есть.

Пацан подорвался с низкого старта -только подол серой курточки мелькнул в проулке. Вымпел укоризненно покачал головой и спросил:

– Я продолжу?

Ива показательно вздохнула и была проигнорирована. Я махнул рукой, мол продолжай, и приготовился ждать. Бойцам посоветовал заняться делом и не нависать, пока командир добрый.

Пацан управился за полчаса, вернувшись в сопровождении… А вот тут я слегка засомневался с определением. Показалось, что во двор проник десяток сухих – тощий снулые фигуры в тряпье, вяло передвигавшие ноги. На заостренных грязных лицах некая посмертная отрешенность, легко принимаемая за дебелость. И потаенный вечный страх забитого зверька в глазах.

– Это что? – лаконично спросила Ива.
– Да куда ты меня?!

Замес задвинул ее внутрь дома. Не обращая внимания на возню, я чуть придвинулся к группе и передо мной как черт из табакерки возник малой:

– Старьевщики, - представил он.

– Они типа живы?
– уточнил я, изучая композицию.

– Грешно, - проскрипела передняя мумия. – Не обидь.

– Сука, - чет с красноречием у меня временный сбой.

– Мы там стараемся им помогать как можем, - точно в оправдание затараторил Шибзик. – Но многие боятся, старьевщики заканчивают плохо.

– Плохо, - эхом повторила мумия и плотнее запахнулась в рваный плащ. – Подашь нам, добрый человек?

– Насколько плохо? – уточнил я. Позади Замес перестал удерживать медика, и теперь они на пару таращились на сухостой, расползшийся среди мусора.

– Кто успевает - в петлю, кто нет - попадает под чистильщиков. Хреновее всего, когда уходят в подземку к стае.

– Становятся сухими? – моргнул я.

Новая грань осевого города не то, чтобы вызвала дискомфорт, скорее стала неожиданным фактом – черным кирпичиком в стене общей композиции.

– Не обидь, - гнул за свое старьевщик.

– Забирайте, – обвел я рукой груду мусора.

Силенки в них еще теплились, а может то остатки надежды придали энергии – тощенькие вцепились в обломки как клещи и поволокли в проулок. Двигались молча, не переговаривались, лишь пыхтели натужно и ощутимо подванивали.

Шибзик виновато сопел:

– Подумал, что… - смешался и засопел еще сильней.

– Ты сделал все правильно, - отчетливо и веско сказала Ива, высвобождаясь из захвата умника. – Тот, кто может помочь, должен помочь.

– Кодекс? – невольно уточнил Замес.

– Я, - отрезала девушка.

– Заткнулись, - Командирская отмашка враз прекратила диалог.

Из проулка показался гвардии-старшина Бур, ступая с ленцой и оглядывая дворовую суету. Старьевщики, которые случились рядом, бухнулись на колени, уткнулись лицами в асфальт и замерли. Гвардеец проигнорировал био-мусор под ногами и с показным любопытством смерил меня взглядом:

– Не боишься запачкаться?

– В природе грязи нет, - ответил я спокойно, подходя.

Гвардеец прищурился, теряя вальяжность, и захолодел в намерении – грозная черная машина власти. Но мне насрать - мне интересна причина его появления и легкое беспокойство во взгляде, которое черный пытался тщательно скрыть.

Старьевщики ускорились и почти ползком выбрались со двора, оставив на память специфическое амбре. Проводники благоразумно нырнули в сарайку, а бойцы подтянулись к окнам, делая вид, что любуются окрестностями. Хотя гвардии старшине на окружение плевать – ему важна только цель, а все остальное – лишь досадные помехи на пути. Он не видит угрозы в бойцах, что мне немного непонятно.

– Пора поработать пилигрим, - суховато объявил Бур.

Вижу, что ситуация его слегка напрягает - дергать группу через цикл после знакомства, затея сомнительная. Темная лошадка может взбрыкнуть, а то и неприятно удивить. На молокососа, гонящегося за результатом, Бур не походил, а значит его слегка придавила непонятная нужда.

– Всегда рады оказать услугу гвардии, - согласился я.

– Да… - чуть помедлил с ответом черный. Достал из разгрузки свернутый лист бумаги и протянул: - Схема маршрута до нужной точки. Задача проста - сходить, встретиться кое с кем, забрать жетон благонадежности. Вот послание. – Он протянул второй листок.

– Могу прочесть?
– уточнил я с усмешкой.

– Ты дерзкий, - выдал патрульный сентенцию. – Но да, можешь прочесть.

Я глянул коротко. Как и ожидалось открытой информации в послании мизер – набор цифр, венчавшийся упоминанием жетона №342. На втором листе нашлась карта Фабричного сектора близ ширмы – путь до окрестностей Завода №17. Дорога незамысловатая - с минимумом изгибов и картографических вех, что опять же не стыкуется с общей мутностью задания. Но делать выводы рано – в делах гвардейских мы аки слепые котята.

– Кто контакт?
– спросил, не отрывая взгляда от карты.

– Контакт? – с усмешкой переспросил Бур.

Наши взгляды встретились и общий настрой гвардейца мне слегка не понравился. Ушлепок делает какие-то выводы, точно препарируя собеседника. Я улыбнулся, заставляя черного напрячься:

– Кто передаст жетон?

– Зовут Чирей, из вольных сборщиков. В указанной точке пробудет еще цикл, так что рекомендую поторопиться.

Вот и причина спешки. А еще подозреваю, он хочет порешать вопрос, минуя официальные каналы гвардии, о чем лучше не спрашивать, потому как черный уже готов набычиться и попенять.

– Что с того смене? – спросил я после короткой паузы.

– Метка благонадежности и мое доброе отношение.
– Бур чутка расслабился, заслышав знакомые меркантильные нотки. – Одно условие, толпой не ходите. Два-три человека достаточно. Лучше два.

– И насколько доброжелательно настроен Чирей?
– спросил я, услышав за спиной недовольное бурчание бойцов.

– Вот и узнаешь, - Бур наклонился вперед в попытке нависнуть над бедным пилигримом. Прям давил не по-детски, каменея лицом.
– Ты задаешь до хрена вопросов для того, кто только пытается обжиться в секторе.