Ошейник для целителя

Наконец она разжала пальцы и просто выругалась себе под нос. Что бы унны ни использовали для создания этих штуковин, они были в этом настоящими мастерицами.

5

– Знаешь ли ты кого-нибудь, кто мог бы разбираться в подобных вещах? – спросила Къяра, выпуская из рук ошейник и поднимая на пленника взгляд. – Унны, в конце концов, довольно известны даже за пределами своего мира. Возможно не знаю… В Корпусе или… - Къяра невольно сглотнула, но продолжила. – В «Прогрессе» кто-то изучал их… раньше?

– В Корпусе точно таким не занимались. Адриана планировала это какое-то время. Вчера… Вчера, когда ты ушла, в баре начались неприятности. Так вышло, что в центре драки был я. Потом явилась служба безопасности и эта проклятая Голди объявила, что я передаюсь в рабство за жестокое нарушение законов станции – нападение на женщину. Какое-то время я был без сознания, а когда пришёл в себя, стоял на коленях голый, и меня держали двое её рабов. Адриана смеялась, пока на меня надевали ошейник, и одна из надсмотрщиц что-то сказала на своём языке. Видимо, это и был «ритуал». Она просто коснулась этих штук, и они оказались запечатаны на моей шее и запястьях. Къяра… Прости за то представление, что я устроил, мне следует лучше контролировать себя, если я хочу быть твоим ушем.

Лоуренс снова заговорил тем пугающе ровным тоном, который сегодня так нервировал Къяру. Она увидела, как Лоуренс смотрит на неё, и вынуждена была признать, что её пугало это полное поражение, написанное на его лице, и те безжизненные интонации, которые приобрёл его голос. Как… Как у того уша, которого они когда-то пытались спасти. Который предпочёл умереть, но не жить без своих хозяев.

– Ты не уш! Ты - Лоуренс! Ты заноза в моей заднице и очень распутный мужчина, но ты не… Уш! – Къяра поняла, что кричит на Лоуренса, когда увидела, как тот опускается на колени с таким видом, как будто ожидает удара.

– Я сама сверну шею этой дряни, если мы не сможем снять с тебя эти штуки! Вставай, Лоуренс, тебя не побьют, ради всех Ликов, просто встань!

Лоуренс встал и вздрогнул, ожидая, что Къяра что-нибудь с ним сделает. Гнев девушки волнами накатывал на раба, и Лоуренс не мог сделать ничего кроме того, что заставляли его делать оковы.

– Ты должна приказать мне, Къяра. Никому из нас это не нравится, но оковы созданы так, чтобы гарантировать моё послушание, не позволять мне какой-либо свободы воли. Ещё одна часть подарка Адрианы тебе.

Къяра прикрыла глаза и шумно выдохнула, прежде чем снова посмотреть на него и заговорить.

– Закажи себе ужин, прими ванну и найди меня в кабинете. Мне нужно немного побыть одной.

Луренс послушно отправился выполнять приказы, оставив Къяру в одиночестве размышлять или делать что-то там ещё, что она делала, когда была раздосадована, а посуда уже заканчивалась.

Къяра долго смотрела через комнату на искусственный камин и задавалась вопросом: что, разбери его вся межзвёздная тьма, она собирается делать с Лоуренсом, если они не смогут расколоть эти чёртовы кандалы, привязывавшие его к ней. Она чувствовала, что ей вот-вот станет дурно всякий раз, когда Лоуренс начинал вести себя подобострастно.

Наконец она тоже решила принять ванну. Потом заказала немного фруктов в номер, а затем обнаружила Лоуренса в кабинете с книгой в руках. Лоуренс выглядел рассерженным, и даже издали Къяра могла видеть, что он борется за контроль над собой со своими оковами. Над столом перед ним лежал парил ворох голограмм, и перелистывая их он абсолютно не заметил момента, когда Къяра подошла вплотную. Лоуренс вздрогнул, когда её рука коснулась его плеча.

– Лики, ты напугала меня. Я забыл, какой тихой ты можешь быть для кого-то, у кого за спиной дробовик и две винтовки.

– Прошу прошения. Я не хотела тебя нервировать. Здесь есть что-нибудь, что я могла бы просмотреть, чтобы помочь? – она кивнула на парящие перед ним голограммы. Къяра почувствовала облегчение от того, что к Лоуренсу, похоже, вернулась часть его обычной язвительности за то время, что он находился в одиночестве.

– Да. Этот ворох всего, скорее всего, пригодится, даже если оно просто ведёт к другим источникам. Вот эту часть я просмотрел, но всё это ссылается на запретные техники. Я не буду прибегать к подобному, чтобы исправить ситуацию. Я бы предпочёл, чтобы ты обезглавила меня посреди рынка рабов, чем питать свои действия чьей-то жизнью.

Къяра поспешно отвернулась и прошлась по комнате, чтобы скрыть шок от слов Лоуренса. «Запретные техники» были тем, чем богато пользовались беглецы из Корпуса, они давали псионику на порядок больше возможностей чем те, которым обучали официально. Нечего и говорить, что «Прогресс», радевший за «будущее для псиоников» использовал их в любых непонятных обстоятельствах как на своих врагах, так и на своих подопытных. У «Запретных техник» был один небольшой недостаток – они питались не мозговыми волнами псионика, который пускал их в ход, а жизненными ресурсами тех, кто стал его жертвой.

И хотя многие псионики рассуждали о том, что им не нравится подобное, когда агенты Корпуса загоняли их в угол, они почти всегда высасывали мозг своих противников этими самыми «запретными техниками», зачастую превращая кого-то в бредящий овощ до конца дней.

Къяра полностью ожидала, что Лоуренс поступит также, если это поможет ему выбраться из нынешнего затруднительного положения.

В конце концов, она сказала об этом вслух.

– Странно слышать подобное от хронического беглеца из Корпуса и ярого борца за свободу псиоников.

Лоуренс дёрнулся, как будто она его ударила.

– Я бежал от Корпуса не потому, что хотел абсолютной власти над простыми смертными, - очень терпеливо, хотя и несколько напряжённо произнёс Лоуренс. – Свобода и власть не одно и то же, Къяра. Жаль, что многим людям в нашей вселенной тяжело это понять.

Он прерывисто вздохнул и продолжил:

– В любом случае, очевидно, что ни ты ни я не будем прибегать к подобному. Я не из «Прогресса», и я просто… не могу. И вся вот эта часть, - он повёл рукой выводя на передний план ворох открытых документов, покоившихся в самом низу, - написана на унн. Я надеялся, что ты сможешь помочь мне с переводом.

– Я не могу этого сделать.

– Что значит, ты не можешь?! Ты жила на Унн-Ран, и я слышал, как ты говоришь на унн. Иногда ты даже материшься на унн! И ты говоришь мне, что не можешь?!

Къяра немного покраснела и пробормотала свой ответ так невнятно, что Лоуренс вообще его не расслышал. Потом подняла глаза и поняла, что целитель всё ещё выжидающе смотрит на неё. Къяра откашлялась и повторила свои слова.

– Я была беженкой из другого мира. Меня приняли, потому что я женщина, хорошо познавшая неспособность мужчин отвечать за себя. Я была бы хорошим примером молодым уннам, доказательством того, почему их мир живёт правильно. Но мне никогда не позволили бы узнать об Унн-Ран слишком много. У меня не было возможности научиться читать и писать на унн.