Ошибка Улья
Шрифт:
— О–о–о-ой!!! — донесся внезапно удивленный вскрик, — что это у меня?!
Леший мгновенно скинул накатившую на него пелену, схватил автомат и прямо из сидячего положения вскочил, развернувшись. Кто–то напал?.. Ранение?.. Вскочил и замер… Анжелика стояла перед ним буквально в паре метров абсолютно голая и указывала пальцем себе на живот, где виднелась.. мааааалюсенькая такая красная полоска. Царапина. Простая царапина… Леший недоуменно перевел взгляд выше. Замер, невольно рассматривая ее округлости. Какие соблазнительные бедра, узкая талия, даже подкачанный пресс и грудь… Большая, действительно упругая… Он сглотнул и еле–еле набрался сил посмотреть в глаза. Ах, эти глаза! Бесстыжие, хитрые глаза! Девушка улыбалась, прищурившись, и в ее огромных бездонных блюдцах
— Что. Ты. Делаешь… — еле выдохнул Леший. — Я же не железный…
— Я тоже не железная, — прошептала она одними губами.
Леший замер, забыв, как дышать. Она сделала короткий робкий шаг, не отпуская взгляда снайпера, гипнотизируя его, словно удав кролика. Снайпер замер, не в силах пошевелиться. Свет играл на ее коже, приглашая прикоснуться к ней. Милый бантик сбоку и узкая полоска ткани на шее наводили на пошлые мысли. На очень пошлые мысли. Руки его сами собой разжались. Тяжелый автомат вывалился из рук, упал на песок. Тело окаменело, даже мысли поплыли, словно после хорошей дозы алкоголя. «Гипноз?!» — промелькнула пьяная мысль. «Что делать?..» Нужно побороть его, дотянуться до рации, нажать кнопку, вызвать напарника… Взгляд огромных глаз продолжал манить, вызывая панику. «Но зачем? Зачем кого–то звать?» — появилась вторая мысль. Чтобы… — пришел ответ, — чтобы он… Чтобы он убил это… Это существо… Эту… Эту прекрасную девушку?.. Она сделала еще один шаг. Грудь всколыхнулась, от чего Леший почувствовал, как его бросает в жар, а руки сами, без ведома хозяина тянутся к ней. Мысли снайпера бились в голове, кричали, стучались о черепную коробку, но он не мог сдвинуться с места, не мог заставить себя сделать то, что нужно, что он хочет. «Это конец», всплыла последняя мысль на поверхность сознания.
Анжелика сделала еще один шаг, робко подняла свою руку, коснулась руки снайпера. Ее губы приоткрылись, глаза девушки закатились, и это было последнее, что запомнил снайпер, прежде чем умереть.
Что точно делал этот ангел с ним, Леший не помнил. Точнее помнил, но все было словно во сне. Планка, удерживавшая его от этого шага была сорвана, и последнее, что он запомнил, это страстный поцелуй. Он впился в ее губы, притягивая к себе, а она начала срывать с него одежду… Дальше все как в тумане. Он целовал ее, прижимая к себе, а она стонала от его прикосновений так, что, казалось, услышат и в лагере, и на базе внешников, и на небесах. Пускай. Пускай слышат все, — думал Леший, путаясь пальцами в ее волосах, касаясь губами кожи. Пусть теперь она знает, на что напросилась. А она узнавала и хотела еще…
Сейчас, лежа на спине, Леший смотрел в потемневшее небо, следя за огромной планетой, плывущей по нему. Анжелика царапала коротким ноготком его грудь. Он ощущал ее горячее, прерывистое дыхание на своей шее, а на искусанных губах еще держался сладковатый, конфетный привкус. Девушка лежала на боку, потираясь своей ногой о его тело. Он боялся пошевелиться или даже вздохнуть, чтобы не разрушить это наваждение. Девушка коснулась губами его шеи и поежилась всем телом. Приятный ветерок холодил их тела.
— Ну вот, — каким–то детским голосом проговорила наконец–то она. — Мне нужно снова помыться… Ты меня всю… вспотел…
Леший улыбнулся, прикрыл глаза от удовольствия. Ах, этот голос. Этот хрустальный смех, эти неповторимые нотки… Как она это делает? Вот только что голос принадлежал взрослой, сдержанной девушке, а сейчас уже наивному ребенку… Он готов был слушать его вечно, наслаждаться этим телом снова и снова. Оказывается, Леший так сильно устал и физически и морально, что сейчас, на этом берегу, его нервы не выдержали. Канат внутри него лопнул, и он сорвался. Он сдерживал рвущегося из него зверя, чтобы не сделать ей больно, не навредить ей в порыве страсти, но она невообразимым образом сперва раздразнила его, заставив сорваться с цепи, делать с ней все, что ему захочется, а потом обуздала и приручила, уже сама делая
с ним то, что хочется ей.Он лежал, глядя на звезды и планеты, галактики и газовые облака. Голова наконец–то была абсолютно пуста. Впервые за такое долгое время в ней не было ни одной мысли. Он просто наслаждался моментом и даже не сразу понял, что Анжелики уже нет рядом. Приподнявшись на локтях, смог рассмотреть в сумраке ее светлое тело. Девушка медленно водила мокрыми руками по коже, смывая пот и налипший песок. Мужчина в очередной раз залюбовался ее нереальной фигурой. Таких не бывает, по крайней мере в его мире. Эта девушка явно пришла из чьей–то фантазии. Больной фантазии, впрочем Леший был благодарен тому, кто смог придумать это тело, этот характер, эту девушку.
Нет, она не гипнотизировала его, не подчиняла своим даром, у него просто давно не было женщины. Бесконечная гонка, стрельба, драки, взрывы, все это пробкой встало в жерле его вулкана, и требовалась всего маленькая искорка, чтобы взорвать его, и это чудесное создание стало той самой искрой, приведшей к извержению.
Из леса за спиной донесся шум чего–то огромного, ломающего ветки и молодой подлесок.
— Эээээй! Леший, Анжелика! — раздался встревоженный рык сержанта.
— Что? — всполошившись, подскочил снайпер, пытаясь отыскать свое оружие.
— Ой, — пискнула девушка, стрелой метнувшаяся под защиту Лешего, когда тот наконец–то поднял автомат.
Она прижалась к его спине, сжавшись в комок. Снайпер стоял, оглядываясь.
— Чего не отзываешься? — раздалось тяжелое дыхание над обрывом.
— А… а что? — донесся ответ.
— В смысле, что!? — взревел сержант. — Я пять минут тебя по рации зову!
Леший выругался, за спиной раздался смешок Анжелики. Если бы сержант подошел ближе, то смог бы увидеть забавную картину. Абсолютно голый Леший, с автоматом в руках, стоит посреди песчаного пляжа, выцеливая невидимую угрозу, а за его спиной прячется, прижав руки к груди, такая же обнаженная девушка нереальной красоты.
— Купался я, — коротко крикнул снайпер, поднимая маскировочный костюм, подавая его девушке. — Рация на берегу…
Сверху раздалось недовольное сопение. Великан перешагнул с ноги на ногу.
— Купался он… — хмыкнул наконец–то Кнехт, и, как показалось Лешему, сделал он это с явной ухмылкой. — Вы там это, — замялся великан, — заканчивайте «купаться», другим помыться тоже надо, да и постираться… Ночью еще накупаетесь…
Леший ощутил на спине растянувшиеся в улыбке губы Анжелики. Ее руки скользнули по его телу, обнимая, и снайпер, чувствуя вновь накатывающую волну желания, помотал головой.
— Идем уже, — отозвался он, и гигант, вновь громко хмыкнув, отправился обратно к лагерю.
— Блин, — прошептала девушка, — чуть не спалились…
Они быстро оделись и, поднявшись по веревке, вернулись под навес.
Великан скалился в ехидной улыбке, но не сказал ни слова и дело было даже не в кулаке, который Леший демонстративно показал гиганту, а в том, что напарник выглядел удовлетворенным и расслабленным, а вьющаяся рядом с ним девчонка необычно тихой и какой–то скромной. Сержант уловил то, как они переглядываются и, одобрительно хмыкнув, незаметно показал снайперу большой палец, на что тот отмахнулся, состроив невинную рожу.
Утро настало неожиданно быстро. Лешему показалось, что он вот только вернулся со своего дежурства, оказался в объятиях Анжелики, на мгновение закрыв глаза, и вот уже великан тычет его кулаком в бок. Работы сегодня предстояло очень много. Нужно былодобраться до базы внешников и провести разведку, расписать точки, дальность, подготовить план. Снайпер лежал с открытыми глазами, обнимая и прижимая к себе девушку дивной красоты. Тело пробирал легкий морозец от утреннего ветерка. Вставать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Вот так бы и лежал до самого обеда, наслаждаясь приятным теплом ее тела, но нужно было вставать. Нехотя, пересилив себя, зевая так, что челюсть грозила покинуть свое место и оказаться где–то на полу, он встал… Настроение было хмурым. Еще и Анжелика перед сном подлила масла…