Ошибка в объекте

— Вот так просто и оставила? — спросил Рожнов.

— Вот так просто и оставила. Ушла к новому мужу, весьма обеспеченному человеку, и сделала широкий жест… У Фетисова всегда портилось настроение, когда он вспоминал об этом.

— Скажите, а чем вы занимались по вечерам, к примеру в субботу, воскресенье?

— Ничем. Ребенок, уборка, кухня… Телевизор. Он очень любил смотреть телевизор. Пока на экране что-то движется — его не оторвешь. Показывают новую сенокосилку, сообщают о трубопрокатчиках, крутят старую кинокомедию, выступает детская самодеятельность — он смотрит. Очень любознательный человек был, — произнесла Фетисова без уверенности. — А часто он читал мне вслух Чехова, Лескова, Тургенева… Но не подумайте, что это было обычное чтение! — сказал она с вызовом. — Фетисов был врожденный стилист. Чувство языка у него было просто потрясающее! Вы не поверите — у Чехова он находил и неточные выражения, и неграмотности, да-да, не удивляйтесь! А однажды Володя для интереса отредактировал целую главу из Тургенева. И я, я не смогла с ним не согласиться. Его правка была безукоризненна. А что он делал с Достоевским! Страницы были черными после его правки!

— Чьи страницы? — не понял Демин.

— Достоевского. Но тот действительно… С точки зрения стиля… А Володя проявлял, как мне кажется, удивительную способность к литературе. Он все время стремился писать, посещал редакцию местной газеты. Его там очень уважали, бывали просто счастливы, когда он приходил к ним. Я подумала, что ему не хватает образования, чтобы написать нечто значительное, и заставила поступить в университет.

— Продвижение по службе его не интересовало?

— Нет. До чего доходило — когда заболел ребенок, то больничный для ухода за ним брала не я, а он. И с удовольствием сидел дома. С таким отношением к работе, согласитесь, трудно продвинуться.

— У вас много друзей?

— Не сказала бы. Институтских товарищей он стыдится, они кое-чего достигли, а он так до последнего дня и ходил с треногой… И потом, на пятом десятке друзьями трудно обзаводиться… на пятом десятке друзей начинают хоронить.

— Вы не могли бы рассказать о его последнем дне? — подал голос Рожнов.

— Простите? — переспросила Фетисова и повернулась профилем.

«Да у нее этот профиль прямо как визитная карточка!» — усмехнулся про себя Демин.

— Ваш муж ушел из дому в воскресенье, — терпеливо пояснил Рожнов. — Следовательно, последний день, когда вы общались с ним и знаете, как он этот день провел, — суббота. Вот я и прошу вас — расскажите о субботе. — Рожнов склонил голову набок и выпятил вперед губы, показывая готовность слушать.

— Суббота… — проговорила Фетисова задумчиво. — Суббота… Это был выходной день… Володя встал поздно, он всегда встает поздно, когда есть возможность. Полуночник, ложился во втором часу.

— Чем же он занимался до двух часов?

— Работал! — Фетисова посмотрела на него с недоумением. — Чем же еще можно заниматься до двух часов ночи? — Но тут же, уловив второй смысл в своих словах, она смешалась. — Да, он очень много работал — учился, сочинял короткие рассказы, их сейчас публикуют многие издания… Недавно, например, опубликовано такое его произведение… «Судя по манерам, произошел от обезьяны совсем недавно». Остроумно, правда?

— Итак, суббота, — напомнил Рожнов.

— Да, суббота… Встал он поздно, как я уже сказала. Позавтракал…

— Вы не вместе завтракаете?

— Обычно вместе, — быстро ответила Фетисова. — Но к тому времени, когда он поднялся, я уже позавтракала. Потом он смотрел по телевизору утреннюю зарядку…

— Что смотрел?

— Зарядку. Я же говорила, он очень любит телевизор. Потом… Потом я отправила его прогуляться с ребенком, потом он принес белье из прачечной, потом сходил в магазин. Что-то к обеду купил… Капусту, картошку, томат…

— А вы чем занимались в это время?

— Я проверяла работы своих учеников… И еще мне нужно было проведать маму… Когда я вернулась, он уже сварил что-то, и мы вместе пообедали… Потом он принес почту. Там было письмо из какой-то редакции о том, что его заметка устарела… Он очень переживал, тут же разобрал стиль этого ответа, уличил их в неграмотности, и это его как-то утешило… Потом он уложил ребенка и пошел прогуляться… Он всегда возвращался вовремя, но в субботу не явился ни через два часа, ни через четыре. А ушел где-то в три. Я запомнила время, потому что в три часа открывается наш магазин и он хотел зайти туда по своим делам.

— Простите, — Рожнов поднял указательный палец. — По каким делам?

— Господи, выпить мужик захотел… У него там свои приятели, они покупают бутылку на нескольких человек и треплются во дворе, пока их домой не затребуют. Когда я через некоторое время выглянула во двор, Володи не увидела. Около пяти я вышла во двор, обошла все беседки, столики, укромные уголки — Володи нигде не было. Около одиннадцати ночи, когда по телевизору стали передавать последние известия, вдруг заходит Володя… Да, они пришли около одиннадцати. — Кто они? — спросил Демин.

— Володя и этот парень… Я его видела впервые. Как я поняла, он не из Москвы. Ему негде было переночевать, и Володя затащил его в дом.

Рожнов недоверчиво посмотрел на Фетисову, потом перевел взгляд на Демина — как тебе, мол, нравится этот поворот?

— Как звали этого парня?

— Не помню… Коля… Толя… Что-то такое, непритязательное имя, простоватенькое… Да, конечно, его звали Николай, я вспомнила.

— Вы не могли бы описать его?

— Он показался мне молодым человеком невысокого пошиба. Впрочем, может быть, потому, что настроение у меня в тот вечер, сами понимаете, было не самым лучшим… На нем была светлая куртка, голова, разумеется, не покрыта…

— Почему «разумеется»? — спросил Рожнов.

— Потому что он был из этих модных мальчиков, уверенных в своем очаровании и превосходстве. Он и стеснялся, и извинялся, но все это так охотно, умело… Володя познакомился с ним тогда же, в субботу. Тот искал кого-то… Конечно, они выпили, и не один раз. Оказывается, все это время они таскались по городу по каким-то общежитиям…

— Значит, они не знали адреса человека, которого искали?

— Адрес? — Фетисова задумалась. — Да, получается, что не знали. Если известен адрес, то за час можно найти кого угодно, живи он хоть у черта на куличках… Да-да… Я вот сейчас припоминаю… Они искали этого человека в общежитиях. Если не ошибаюсь, где-то в районе Медведкова.

— Вы не припомните, о чем они говорили между собой, какими фразами обменивались? Может быть, они вспоминали что-то… Где были? Кого искали? Какие между ними были отношения?

— Нет, при мне никаких разговоров не было… Они возились с каким-то списком телефонов, что-то выписывали из телефонной книги…

— А как они относились друг к другу?

— Так, будто пробыли вместе несколько лет… Володя очень уж опекал Николая, похлопывал его по плечу, утешал, успокаивал.

— Николай о себе ничего не рассказывал?

— Нет… У него и возможности такой не было.

— Разве вы не ужинали вместе? — спросил Рожнов.

— Нет… Я оставила их вдвоем и ушла спать… А утром, когда я проснулась, их уже не было.

— Так, — Рожнов откинулся на спинку стула. — Получается, что вы, уважаемая Наталья Анатольевна, отпустили своего мужа с незнакомым человеком, а когда он не пришел ночевать, не явился и на следующий день — это вас не обеспокоило? Так?

Фетисова несколько высокомерно взглянула на Рожнова, повернулась к нему профилем, показывая прекрасный нос и поплывший подбородок, но Демин видел, что уверенность ее поколеблена. И вдруг у нее вырвался жест, поразивший Демина, — Фетисова пренебрежительно хмыкнула, поерзала на стуле и передернула плечами. И промелькнула в этом такая недалекость, что ему сразу стало понятно — это истиннее, нежели отработанные манеры образованной женщины.