Ошибка Заклинателя

12.3

Фанг спокойно достал сверток, развязал узел и придирчиво осмотрел содержимое. Все самого лучшего качества, сушеное мясо, крупы в мешочках, даже положены предметы для письма: палочка чернил работы мастера, тушечница, кисть из шерсти черного кролика, и белая бумага. А еще плотное одеяло, которое Фанг достал и аккуратно расстелил на траве подле костра.

— Этот муж готов обернуться драконом прямо сейчас, но жена пережила потрясение, ей лучше проверить меридианы и обновить потоки чи.

Эмма положила два пальца на запястье и прислушалась к внутренним потокам. Фанг со вздохом усадил ее на сундук, опустился на колени и как следует измерил пульс и провел диагностику течения чи. Как он и ожидал, Эмма бессознательно перевела энергию ребенку, себе оставив жалкие крохи.

Поэтому, только поэтому, он взял на себя смелость не дожидаться разрешения жены, а потянулся к алым губам и жадно поцеловал их. А потом обхватил Эмму за тонкую талию лег назад, затягивая ее на себя, прямо на расстеленное одеяло. Поворот, и вот она уже под ним, в черных глазах легкое удивление, но ни толики сопротивления. Фанг потерся возбужденным телом о ее бедра, заявляя о своем намерении. Пусть жена только что совершила три поклона с другим, но близка она именно с ним.

— Ловко подстроено, — улыбнулась она, осознавая его замысел. — Ты, мне нравишься, Мэй.

— Это только начало, — промурлыкал он в впадинку между шеей и плечом Эммы. — Я собираюсь стать абсолютно необходимым. Пусть у наместника на первом месте будет долг, у этого мужа все помыслы заняты благополучием жены.

Алый газовый наряд невесты мигом стянули ловкие руки Фанга. Обнаженную кожу покрыли нетерпеливые поцелуи. Ему нравилось, что жена, тихонько постанывала и выгибалась навстречу его прикосновениям. А еще его заводила ее честность, которую наместник называл безжалостностью. Зато, когда она станет вести сладкие речи, они будут правдивы. Еще, его умиляло то, как она по-своему заботилась о его будущем. А если сказать просто — хотелось обладать ею, пока никого другого не было рядом.

Фанг вдохнул притягательный запах между ее бедер, затем принялся исследовать место наивысшего наслаждения. Пробовал медленные и быстрые движения языка, чутко прислушиваясь к тому, как стоны меняют тональность из сытых, на почти умоляющие. Сам он был уже давно каменно тверд. С того самого момента, когда они остались одни на вершине холма, подле сгоревшего дома.

Эмма отрывисто задышала и нежно погладила его по щеке, показывая, что достигла разрядки. Фанг плотоядно облизнулся, смакуя солоноватый вкус жены, затем положил руку на изнывающий член, выжидая, пока дымка наслаждения в глазах Эммы рассеется и она запросит еще. Ведь поток чи намного сильнее, когда они соединяются в единое целое.

Если бы Фанг мог, он бы провел ближайшие дни в укромном уголке, непрерывно возводя ее на пик удовольствия.

Как он может устоять перед ней, если своей беззащитностью и доверчивостью жена сводит его с ума?

Фанг медленно ввел подрагивающий член в влажную мягкость ее лона. Он был нетороплив, и толкался медленно, растягивая каждое движение бедер, как густой мед. Жесткие волоски на его груди терлись о смуглую кожу жены, оставляя на ней свой след и запах. Она сцепила ноги за его спиной и выгибалась навстречу движениям Фанга, заставляя его терять контроль. А потом и вовсе вцепилась зубами в плечо, приказывая нарастить темп. По спине царапали ногти, заставляя ягодицы сжиматься от острого удовольствия. Фанг не подчинялся, все так же размеренно мучил ее наступающими долгими толчками. Он и так был на грани, и желал, как можно дольше оставаться в чувственном мороке.

Фанг ощутил мгновение, когда жена затихла, покорившись тягучему удовольствию от медленных скольжений подрагивающего члена внутри. Внезапно Фанг поменял ритм и стал двигаться все быстрее и быстрее, чуть ли не впечатывая жену в одеяло. Не желая причинить неудобство от твердой почвы, Фанг перевернулся, усадив ее на себя. Эмма застонала от нового, глубокого проникновения и задрожала всем телом. Ощутив сжимающиеся мышцы, Фанг зарычал от острого удовольствия, и выплеснулся, потеряв контроль.

— Наши тела близки, но жена возвела преграду в своем сердце, не желая открыться этому мужу.

Эмма вся раскраснелась от близости и расслабилась. Это было идеальное время, чтобы подтолкнуть ее к откровенности.

— Мэй это не так! — встрепенулась она, но тут же, признавая поражение, прикрыла глаза и откинулась назад. — Ты спасаешь меня и ребенка, делясь своей чи. Я не имею права требовать глубокой привязанности. Ты достоин девушки, которая будет любить лишь тебя одного.

У драконов свои понятия о чести. Его чувства к жене далеки от любви. Они больше сродни желанию обладать чужим сокровищем — чем запретней, тем больше хочется. И все же Эмма ошибалась — Фанг не собирался обзаводиться собственным гаремом, его это нисколько не интересовало. Его полностью устраивало нынешнее положение в качестве одного из мужей ведьмы. Вот только выросшему во дворце Фангу было известно, что из великолепия ароматного сада всегда выбирается любимый цветок. Он собрался всеми правдами и неправдами занять место, отведенное самому любимому наложнику среди спутников ведьмы. Ныне, это место отводилось неведомому противнику, поэтому первым пунктом стояла необходимость раздобыть о нем как можно больше информации.

Эмма была податлива и открыта. Момент был самый подходящий. Фанг сказал:

— Если жена хочет порадовать этого мужа, пусть расскажет: кто такой Эрик?

13

Эмма осталась снаружи перед коваными воротами, цепляясь за железные кольца, осыпаемая репликами собравшейся толпы девиц. На нее указывали зонтиками, осуждали и высмеивали. Но не подходили.

Замеченная ранее туча, наконец закрыла пол неба и внезапно разразилась сплошным холодным весенним ливнем.

Девицы запричитали и рассыпались кто-куда. Эмма стояла на подламывающихся ногах. Ей было некуда идти.

Струи дождя на ее щеках мешались со слезами.

Тоненькая фигурка скорчилась подле величественных алых ворот с золотыми узорами. Спутанные волосы, некогда красивое израненное лицо, бурые пятна крови на белизне нижней одежды.

Никто не протянет руку помощи.

Она совершенно одна.

Эмме было знакомо чувство одиночества в большом городе. Когда она только переехала в Манхеттен, знакомая помогла устроится в пару клубов уборщицей. Работа была грязная, но Эмма привыкла все делать с совестью. За квартиру нужно было внести залог, да отправить хоть что-нибудь на лекарства маме, поэтому она работала по восемнадцать часов в сутки, как заведенная. В ее память врезалась насмешка хозяйки клубов, одетой в блестящее черное платье, заявившей, что зарплаты Эмме не видать, а если она заартачится, то ее выселят с нелегальной дешевой квартиры.

Тогда она тоже чувствовала себя очень одинокой, но на той стороне телефонного разговора ждали Лиза и Вера. Они купили лекарства для мамы, прислали перевод и заверили, что все будет хорошо.

Теперь же у нее никого нет.

Никому нет дела до ее измученного тела.

Мир заклинателя показал зубы и с наслаждением впился в беззащитную плоть, стоило ей выглянуть за порог.

Эмма злилась на себя за беспомощность. Она никогда не была жертвой. Она не позволит вылепить из себя жертву! Но что она может сделать?

Секунды тягуче тянулись, наслаиваясь в бесконечные минуты. Ледяной дождь барабанил по голове и плечам, застилая глаза и высасывая тепло. Эмма дрожа сгорбилась, уткнувшись лбом а крашенное дерево ворот. Она надеялась, последней, глупой надеждой, что Адаму сообщат о ней, что он появится оградить от всех опасностей, как обещал.

На улице почти не осталось прохожих. Молодой паренек, одетый в зеленый халат, держащий синий зонт над головой, пробежал по тротуару, одарив Эмму удивленным взглядом.