Ошибка. Мозаика судеб

Фенгдж сложил руки в молитве и прикрыл глаза. Не надо было, чтобы ученик увидел, как душа настоятеля беспомощно мечется, не зная, что лучше следует предпринять.

– Учитель!
– Во внутренний дворик вбежал ещё один монах, лицо которого тоже говорило, что вести он принёс не радостные.

– Говори, Ши...

– Скорее всего, Ли похитили! Мы нашли в лесу вот это...
– на протянутой ладони лежало несколько клочков одежды.

– Позовите Сянзяна!

Пока ждали монашка Ки, во двор собрались все поисковые группы. Весть об обнаруженной пещере всех расстроила ещё больше. Когда юный монах появился на ступенях храма, братья дружно склонили перед ним головы, даже учитель. Только его поклон был не такой глубокий, как у остальных монахов.

– Скажи нам, благословенный Ки, что ты думаешь об этом?
– Фенгдж кивнул на брата Ши, который тут же продемонстрировал лоскуты, найденные в лесу.

– Боль и обман, - тихо ответил Сянзян.

– Ты так сказал, когда первый раз увидел эту девушку... Теперь ничего не изменилось?

– Нет, Учитель. Боль, обман...
– юноша на секунду задумался, поднял глаза вверх, и тихо добавил: - смерть...

– Чья смерть?

– Не знаю, - упавшим голосом ответил побледневший Сянзян.

Фенгдж понял, что больше ни о чём расспрашивать благословенного Ки нельзя, иначе он рухнет без сил, и когда придёт в себя, только высшим силам известно.

– Иди, Сянзян. Спасибо...

Сообщать юноше о смерти его приемницы настоятель не решился. Это стало бы ударом для Сянзяна, а он и так последние дни ходил сам не свой, и причину своего тревожного состояния не говорил.

Только благословенный Ки скрылся в храме, как на ступеньки выбежал другой монах с таким напуганным лицом, что у многих присутствующих невольно вырвался недоумённый вздох.

– Учитель!
– Завопил несдержанный брат.
– Пропали! Артефакты пропали!!

– Что?! Какие?
– Это известие стало последней каплей неприятностей и несчастий, которая вывела настоятеля монастыря Ксуекин из себя. Он вскочил со скамьи и бросился в храм. Остальные ринулись за ним.
– Эсделик...
– упавшим голосом произнёс Фенгдж.

– И белая пирамида, - добавил кто-то из братьев.

– Это сделал девчонка!
– Тут же нашлись обвинители.

– Или те, кто похитил её!
– Как и адвокаты.

– Надо найти, - строго произнёс настоятель, взявший себя в руки, - и девушку, и артефакты! Либо, только артефакты.

Питта от злости кусала губы, но ничего не могла поделать. Ситуация вышла из-под её контроля, как только она отправила сына и молодую компаньонку одних в лес.

Нет, они всё выполнили безукоризненно. Шерх так вымотал девушку, что ей абсолютно не пришлось притворяться у ворот монастыря. Кьяре действительно нужна была помощь. И не важно, что тот, кто мог её оказать, сам же и усугублял состояние несчастной 'жертвы насилия'. Синяки, ссадины и мозоли у неё были натуральные. Кроме того, монахи прониклись жалостью и сочувствием к милой, несчастной девушке, которая с восторгом взирала на их сокровища и, наивно хлопая глазками, тыкала пальчиком во всё подряд, задавая один вопрос: ' А это что?' Так, особо не напрягаясь, молодая авантюристка вызнала практически все тайны монастыря.

– Мужчины... они и в монастырях - мужчины, - зло ругалась Питта, меряя шагами небольшой двор одинокого дома, на который они наткнулись совершенно случайно. Было видно, что хозяева покинули своё жильё совсем недавно, следовательно, могли вернуться в любой момент и застать в своих владениях непрошеных гостей.
– Покажи только смазливое личико! И этот туда же!..
– кулачки мадам сжались с хрустом. Если бы она могла, как в детстве, взять своего оболтуса за шиворот, встряхнуть как следует, а то и пинка дать! Да разве теперь с ним справишься! Вымахал на полторы головы выше родительницы. Махнёт рукой нечаянно, не очухаешься. И угораздило же его?! Да ещё в кого?! В пигалицу эту!

– Чем же она заболела?!

Вместо того, чтобы удирать на всех парах подальше от обчищенного монастыря, они вынуждены отсиживаться в какой-то глухомани, потому что младшая компаньонка не может идти. Что с ней случилось, не понимал ни кто. Даже мадам. Хотя она всегда изучала возможные риски для здоровья перед поездкой в незнакомую страну: чем можно отравиться по незнанию; кто может укусить; какую местную болезнь подцепить? Симптомы, сразившие Кьяру, не подходили ни к одной болезни. Высокая температура, кровь из носа и даже ушей, отнимающиеся ноги, галлюцинации. Как в таком состоянии она всё-таки смогла выкрасть из монастыря артефакты и добраться до места условленной встречи с Шерхом, понять было невозможно. Но девушка выполнила свою часть работы и сыночек наотрез отказался оставлять её тут, хоть мать и обещала не пожалеть денег на знахарей и сиделок.

– Шерх, ты понимаешь, что ставишь под угрозу выполнение задания?

– Понимаю. Но я не могу бросить её тут одну! Она поправится, и мы отправимся дальше, а до тех пор будем находиться здесь!

– С каких это пор тебя стали волновать случайные знакомые?
– Питта очень хотела наговорить своему отпрыску гадостей, но сдерживала себя из последних сил, так как этот гадёныш спрятал добычу от матери и не соглашался ни за какие посулы их отдавать. А то она давно бы оставила его тут. Пусть нянчится с хворой девицей хоть до репкиных поминок!

– А она перестала быть для меня случайной!
– Нервная улыбка на лице сына очень не понравилась Питте. Она прекрасна была знакома с подобной одержимостью у мужчин, когда на их пути не рекомендуется вставать даже самым близким людям. Родственные, и даже кровные связи тут не имеют никакого значения, если только вы не поддакиваете и не соглашаетесь со всеми словами одержимого.

– Хорошо, - мягко проговорила мать, - она тебе небезразлична...

– Мама, - Шерх опустился на бревно, служившее прежним хозяевам лавкой, и печально уставился на Питту, - ты не хочешь смириться с тем, что любимую женщину я выбрал без твоего согласия.

– Да, она мне не очень нравится, хотя в уме и предприимчивости ей не откажешь! И ты не должен огорчать свою мать из-за какой-то пигалицы! Сколько их таких и даже лучше у тебя было? Десять? Двадцать? Почему именно Кьяра? Что в ней особенного?

– А почему ты выбрала моего отца?
– Своим вопросом сын словно ударил мать под дых. Эта тема была для мадам до сих пор болезненна.

– Я была молодой и глупой! Не забывай, я родила тебя в неполные четырнадцать лет! Некоторые девочки в этом возрасте ещё в куклы играют, а я была вынуждена играться с тобой!

– Извини, но моей вины в этом нет!
– Шерх уже был не рад, что задал вопрос не подумав о последствиях.
– Кто тебя заставлял так рано начинать общаться с мужчинами? Бабушка?

– Бабушка и сама...
– недовольно скривилась Питта.
– Нечего так ехидно улыбаться! Да, в нашем роду подростки рано начинают сексуальную жизнь! Мы рано взрослеем!

– И именно поэтому ты подослала Агнию, когда мне едва исполнилось двенадцать?

– Откуда ты знаешь, - опешила мадам, - что это я её к тебе послала?