Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

— До свидания, господа. Спокойной ночи.

— Мерисид! — крикнула Анукрис.

Верная служанка сейчас же появилась из темноты. Похоже, она спряталась за колонной и слышала весь разговор.

— Постели нашему гостю на крыше, но не забудь теплое одеяло. Ночи сейчас холодные.

— Спасибо, госпожа, — поклонился Александр.

Перед тем, как выйти из зала, он бросил прощальный взгляд на хозяев. Супруги сидели, не глядя друг на друга, словно совершенно чужие люди.

— Чего встал, — Мерисид легонько толкнула его в плечо. — Мне еще целую ораву где-то уложить надо.

— Идем, — согласился Алекс: " А встреча у них получилась не очень радостная".

Глава последняя. Протяни руку

Actum est, ilicet. (лат.)

Дело закончено, можно расходиться.

Латинская пословица

Анукрис чувствовала себя удивительно мерзко, несмотря на возвращение под крышу родного дома. Хорошо еще, что Небраа не возжелал сразу же получить от неё задолженность по супружеским обязанностям. А то она вряд ли смогла бы удержаться, чтобы не расцарапать гладко выбритую физиономию первого пророка.

Ни страшная физическая и душевная усталость, ни выпитое вино не смогли справиться с нарастающим возбуждением и погрузить женщину в сон. Лежа на чистой постели, она смотрела в потолок и злилась на все! На Алекса, который бросил её одну с этим лысым бараном Небраа, на своего мужа, который не захотел взять парня на службу, и тем самым сразу решить все проблемы Анукрис. И даже немного на богов, поскольку никак не могла решить, что же лучше: жить с этим неблагодарным ничтожеством в богатстве и довольстве или быть рядом с Алексом, который совсем не видит в ней женщину!

Пытаясь принять окончательное решение, Анукрис стала вспоминать, как голодала в Нидосе, порой мечтая о куске хлеба. Но вместо этого память упорно возвращала молодую женщину в подземелье старинного кладбища, где она так бы и осталась очередной игрушкой сумасшедшего старика, если бы не Алекс.

— Ну почему он меня не позовет! — простонала Анукрис и разревелась.

Слезы принесли успокоение и долгожданный сон.

А утром начались привычные хлопоты. Умывание, наведение красоты, озабоченная Мерисид, которая откровенно призналась, что просто не знает, чем занять такую прорву народа.

— Господин сказал, что мы переедем в новую усадьбу только после похорон Сетиера, — вздохнула старшая служанка, глядя, как Самхия тонкой кисточкой обводит глаз молодой хозяйки. — Но его еще даже не забальзамировали. А в нашем доме им просто нет работы.

— Так отправь их в храм, — не задумываясь, сказала Анукрис. — Господин найдет, к чему их пристроить. Только пусть жрецы сами их и кормят.

Удивляясь столь быстрому решению проблемы, над которой она билась все утро, старшая служанка покинула комнату.

Завтрак Анукрис подавала Самхия, а начальственный голос Мерисид гремел на кухонном дворе. Вскоре она вернулась, смущенно сообщив, что госпожу очень хочет видеть Алекс.

Сердце у молодой женщины оказалось где-то в горле, и она, с трудом взяв себя в руки, царственно кивнула.

— Пусть зайдет.

Юноша успел вымыться, побриться и даже подрезать изрядно отросшие волосы. Он поклонился, многозначительно взглянул на Самхию, с преувеличенным вниманием копавшуюся в сундучке с косметикой и, скривившись, дернул головой.

Анукрис удивленно пожала плечами, а Мерисид взяла служанку за плечо и, наклонившись к уху, тихо проговорила:

— Выйди.

Девушка удивленно посмотрела на госпожу. Та кивком подтвердила полученное распоряжение.

— Ты нашла мой сундук? — деловито осведомился Алекс.

— Я же говорила, в кладовке лежит! — разочарованно буркнула бывшая танцовщица.

— Пошли туда, — велел юноша.

— Зачем? — удивилась госпожа.

— Делить наследство Тусета, — грустно усмехнулся Алекс.

— Он пустой! — насмешливо проговорила старшая служанка.

— Это только кажется.

И тут Анукрис вспомнила. "Дыхание богов"!

— Пойдем, Мерисид!

Ничего не понимавшая женщина поспешила за торопливо шагавшей госпожой.

В кладовой ночевали слуги Раату, и все вещи неустойчивой пирамидой громоздились вдоль стен.

— Вот он! — юноша указал на красиво расписанный сундук, заложенный табуретками, столиками и пустыми корзинами.

— Я пойду за привратником, — предложила старшая служанка.

— Нет! — в один голос вскричали Алекс и Анукрис.

— Ты поможешь! — юноша ткнул пальцем в Мерисид. — Чужих в это дело вовлекать не будем. Тут ничего тяжелого нет.

Пока они разбирали груду мебели, госпожа несколько раз выглядывала из кладовой, проверяя, нет ли кого поблизости. Из каморки привратника доносился бодрый переливчатый храп, но в дверях дома мелькнула фигурка Самхии. Очевидно, девушка решила понаблюдать за хозяйкой, но, заметив её, поспешно скрылась.

— Вот!

Просто удивительно, как быстро на вещах скапливается пыль, и с какой бешеной скоростью плетут пауки свои сети!

Злая старшая служанка отряхивала платье, а Алекс срывал с сундука остатки паутины. Положив его на бок, он осторожно вытащил кинжалом две длинные клепки. Раздался легкий щелчок. Юноша поддел острием кинжала тонкую панель, за которой оказался тайник.

— Пустой! — пробормотал пораженный Алекс. Не зарывая рта, он посмотрел на Анукрис. Та покачала головой.

— Я даже не знала, как его открывать!

Парень перевел тяжелый взгляд на Мерисид. Та испуганно попятилась.

— Ты что? Я вообще не знаю, что это такое!

— А может не с той стороны? — с надеждой спросила молодая госпожа.

— Нет, — покачал головой Алекс. — Я точно помню. Тот кусок Тусет продал Сентору Кассу Крумону.

Вдруг послышался громкий стук в ворота и крик:

— Эй, открывайте!

— Посмотрите, кто там, — распорядился юноша. — Я здесь приберу.

Женщины торопливо покинули кладовую, прикрыв за собой дверь. Гибдснор, зевая и потягиваясь, уже открывал калитку.

Во двор вошел один из охранников Джедефмоота.