Оскал Фортуны. Трилогия

Второй пророк удивленно посмотрел на брата. Как же он изменился! Всего за один день сумел организовать похороны слуг, охрану дома и даже договориться об очищении.

– Спасибо за приглашение. Мне очень приятно.

Небраа смущенно переминался с ноги на ногу, явно не решаясь чтото сказать.

– Я так и не отпраздновал новоселье, – он вытер нос и посмотрел кудато в сторону. – Понимаю, что тебе не очень хочется веселиться. Но… Всетаки такой хороший дом… Люди уже начинают шептаться по углам. У меня все приготовлено к пиру. Ждали только твоего возвращения… А тут вон что получилось…

Собеседник хмыкнул.

Тусет от избытка чувств еще раз обнял его и потерся щекой о его щеку.

– Брат, это твой дом и твоя жизнь, – сказал второй пророк сквозь слезы. – Обязательно устрой веселый праздник. Пригласи гостей. Пейте вино и пиво, ешьте гусей и газелей. Пусть красивые танцовщицы услаждают ваш взор.

– А как же ты? – спросил Небраа, пряча глаза. – Без тебя у меня не было бы такого дома.

– Я приду на пир, – пообещал жрец и нахмурился. – Как тебе молодая жена? Когда вы подарите мне племянников?

Брат поморщился.

– Она очень плохая хозяйка. Ничего не знает и не умеет, изза каждого пустяка бьет слуг. Хорошо еще Мерисид часто ходит в гости и помогает. Иначе дом зарос бы грязью, а я умер от голода.

Тусет недоверчиво хмыкнул.

– По тебе не скажешь.

– Сам все увидишь, – махнул рукой брат. – Только и пользы от неё, что богатое приданое. Теперь вот лодку большую захотела. А зачем она мне? Охоту я не люблю, рыбалку тоже. Что мне делать на лодке?

В конце коридора показался запыхавшийся слуга.

– Мудрец. Тебя зовет верховный жрец.

Братья тепло попрощались.

Джедефраа ждал его у входа в священную комнату в компании старшего мождея и самого сепаха. Сепернеб в ослепительно белых одеждах хмуро слушал Моотфу. Верховный жрец стоял, тяжело опираясь на посох. Его сухое морщинистое лицо покрывали мелкие капельки пота. Заметив Тусета, он махнул рукой, приглашая его присоединиться к разговору.

– Мы обшарили весь город, – докладывал командир стражников. – Чужаки пропали. Мудрейший Сетиер даже объявил награду за любые сведения об их местонахождении. Но пока ничего.

Он развел мускулистыми руками.

– Может вам поможет господин Тусет? – предложил Джедефраа. – Он лучше всех знает своих слугчужеземцев.

Старший мождей поклонился.

– Прими мои соболезнования, мудрец. Я скорблю о твоей потере, и мне стыдно, что мои люди до сих пор не смогли отыскать никаких следов убийц. Как ты думаешь, куда они могли скрыться?

– Не представляю, – развел руками второй пророк. – Алекс – храбрец и умелый воин. Возможно, очнувшись, он испугался содеянного и просто убежал в пустыню?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился сепах. – Как это "очнувшись"?

– Сумасшедшие обычно не прячутся, – пояснил Тусет. – Значит, или к нему вернулся разум. Или он совершил эти убийства осознано.

Князь с мождеем переглянулись, а верховный жрец вымученно улыбнулся.

– Возможно, его заколдовали, – продолжал второй пророк. – А когда колдовство рассеялось, ему оставалось только спасаться бегством.

– Или ему помогает тот, кто совершил это черное колдовство, – тяжело дыша, проговорил Джедефраа.

– Нужно еще раз обыскать весь город, – сказал сепах. – Каждый дом.

– Завтра же начнем, – пообещал Моотфу.

Князь со старшим мождеем ушли.

Верховного жреца подхватили под руки слуги и помогли дойти до своей комнаты. Они уложили его на кушетку и отправились готовить носилки, чтобы доставить господина домой. Тяжело дыша, Джедефраа извинился перед Тусетом.

– Мне так жаль, что я не смогу присутствовать на новоселье у твоего брата.

– Вам нужно отдохнуть, господин, – сказал второй пророк. – Путешествие было очень тяжелым и утомительным.

– Я получил письмо из дворца, – проговорил Джедефраа. – Наш государь, жизнь, здоровье, сила, занемог. Поэтому не смог лично прибыть на праздник возвращения святыни. Но как только боги вернут ему здоровье, он навестит наш город. Будь готов встретиться с ним.

– Для меня это величайшая честь, господин, – поклонился Тусет.

Верховный жрец откинулся на подушку.

– Я могу не дождаться его.

– Что вы…

– Молчи и слушай! – властно перебил второго пророка Джедефраа. – По закону, до решения государя, меня будет замещать Сетиер. Но я хочу, чтобы ты стал новым Верховным жрецом. Храм сейчас в очень сложном положении. В последние годы пожертвований становилось все меньше. Падают урожаи. Крестьяне все сильнее ворчат на подати. Было уже несколько жалоб в Дом людей главному инспектору. Золото уходит как вода в песок. Может быть, обретение святыни поправит наши дела.

– Я уже не знаю, способен ли нести такую тяжесть, – пробормотал второй пророк, пряча глаза.

– Убийство твоих слуг не случайность, – продолжал Джедефраа. – Расследовать его будут мождеи и помощник страшего писца Дома людей седак Карахафр. На него можешь положиться, а с Моотфу будь осторожен. Не доверяй ему. На это есть причины. Теперь иди. Я буду молить богов, чтобы они позволили мне встретиться с государем в этой жизни.

Верховный жрец закрыл глаза.

Тусет тихо вышел из комнаты.

Стараясь не привлекать к себе внимания, он прошел через заполненный людьми храмовый двор. Почти все торговцы, кроме тех, кто предлагал пиво, сладости, и лакомства, уже очистили свои прилавки. Горожане наслаждались представлениями жонглеров, акробатов, бродячих певцов и дрессированных обезьян. Тут же плясала молодежь, выбивая босыми ногами пыль из пересохшей, утоптанной земли.

Несколько раз жрец слышал за спиной восхищенный шепот, но никто не приставал и не делал попытки его остановить. Тусет знал, где расположен новый дом брата, но никогда не был внутри.

На стук тотчас же открылось маленькое окошечко. Очевидно, привратник узнал гостя и торопливо распахнул калитку. Поприветствовав жреца низким поклоном, он сообщил, что господа сейчас в главном зале.

Пройдя через сад, где суетящиеся слуги расставляли высокие светильники с большими медными чашами полными древесных углей, Тусет полюбовался на клумбы с прекрасными цветами и на финиковые пальмы с пышными кронами. Остановился у главного входа, украшенного резными ярко раскрашенными колоннами, немного удивляясь обилию слуг, сновавших тудасюда с корзинками, кувшинами и посудой.