Оскал Фортуны. Трилогия

Он обмакнул кисточку в чернила, взял еще один лист папируса и стал быстро покрывать его иероглифами.

– В каменоломнях ты можешь купить себе свидание с Анукрис. Многие родственники осужденных так делают.

Младший писец свернул письмо трубочкой и ловко перевязал летной.

– Спасибо, Небраа, – поблагодарил Алекс, пряча за пазуху карту и свиток. – Собери мне чтонибудь поесть в дорогу, Мерисид.

– Ты уже уходишь? – с надеждой поинтересовалась служанка.

– Пора, – кивнул юноша.

Пока она отсутствовала, мужчины молчали, говорить им было больше не о чем.

– Тут только лук, чеснок и изюм, – виновато проговорила девушка. – Мука закончилась.

– До свидания, господин Небраа, – чуть поклонился Александр, принимая у неё сверток. – Если богам будет угодно, мы свидимся.

– Я буду день и ночь молиться Амошу, Анубу, Сету и матери Исид! – горячо проговорила Мерисид и, подавшись вперед, на миг прижалась щекой к его щеке.

– Я тоже, – облегченно выдохнул младший писец, неодобрительно зыркнув на служанку.

Юноша благополучно перебрался через забор, дошел до причала и приватизировал лодку Небраа.

Прячась в густой тени прибрежных зарослей, он скинул черный костюм и, обернув бедра юбкой, вновь превратился в келлуанина.

Не особенно заботясь о маскировке, Алекс изо всех сил заработал веслом, стараясь как можно скорее добраться до храма Баст. Ему показалось, что на берегу промелькнула темная фигура, но Александр и не подумал останавливаться, а только прибавил скорости, ругаясь, что такие умные келлуане не додумались до такой простой вещи как уключина.

Только пройдя мимо старого причала у кладбища храма Сета, он сбавил ход, сберегая силы, хорошо понимая, что они скоро ему понадобятся. Опуская весла в темную зеркальную гладь, юноша обратил внимание, что воды в канале заметно прибавилось. Очевидно, приближался разлив Лаума, когда на короткое время оживает пересохшее озеро Цимл и его покинутые берега.

Не заметив ничего подозрительного, Алекс выбрался из лодки и заглянул во двор храма Баст. Две пятнистые гиены, опустив тупые морды к земле, пересекли его, скрывшись в проломе. Более грозных хищников он не заметил. Судя по спокойному поведению зверей, люди тихо сидели за стенами и не высовывались. Юноша взглянул на маленькие окна храма под самой крышей и подумал, что стражники вряд ли будут сооружать помост для наблюдения за окрестностями.

Быстро перебежав в полузасыпанную яму, оставшуюся от священного водоема, Александр перевел дух, одним рывком преодолел расстояние до заднего двора и замер, прижавшись к стене возле двери.

Само собой, что все волосинки и травинки оказались безжалостно сорваны, а на песке, который он так тщательно разгладил перед уходом, четко выделялись человеческие следы.

"Они меняются, или одни и те же сидят постоянно?" – подумал Александр, прижимаясь ухом к резному дереву и напрягая слух. Тихо.

"Может, затихариться в развалинах? – он почесал подбородок, покрытый мягким, противным пушком. – Рано или поздно они выйдут. Поглядим сколько их, а там видно будет?"

Но тут Алекс вспомнил удиравшего Карасета, подозрительную темную фигуру на улице. Из города надо уходить немедленно. Но в тайнике остались зелья Энохсета, еще коекакие вещи, без которых ему совсем не хотелось пускаться в дальнюю дорогу. Добрые келлуане и так лишили его всего имущества. Чувствуя, что разозлился как следует, юноша обнажил клинок и толкнул дверь, ожидая услышать резкий скрип. Но она не открылась! Затаившиеся в засаде стражники закрыли дверь! Как же эти идиоты собирались его ловить? Не выдержав, юноша истерически рассмеялся, зажимая рот руками. Поставили капкан и забыли его зарядить! Либо дураки, либо страшные лентяи. Таких и убивать рука не поднимается. О благословенный Келлуан! Как жаль, что Тусет пал жертвой внутри властных разборок. Александр чувствовал, что мог бы здесь неплохо устроиться.

Юноша сделал несколько глубоких вдохов. Прислонил меч к стене и изо всех сил забарабанил в дверь.

– Спите, шакальи мозги! – кричал он грубым басом. – Так вы чужаков ловите?! Опились пивом, бегемоты бездонные! Да лишитесь вы погребения, лентяи и бездельники!

За дверью послышались испуганные голоса.

– Господин! Я сейчас, господин! Мы не спим, господин!

Звякнул засов, дверь отворилась, и показалась смуглая круглая физиономия.

Алекс схватился правой рукой за толстую потную шею, а зажатый в левой метательный нож упер в мясистый подбородок.

– Сколько вас здесь? – быстро спросил он, глядя в безумно вытаращенные глаза.

– Трое! – прохрипел мождей.

Юноша отдернул нож и несколько раз ткнул им в левую сторону могучей груди.

– Гыыы! – заревел стражник, отстраняясь назад.

Но Александр уже тащил его из двери. Мужчина упал лицом в песок, а ноги его еще оставались в храме.

– Бык! – крикнул ктото в коридоре.

Александр схватил меч и прижался к стене.

– Бык! Что с тобой?

Какойто келлуанин в парике удивленно выглянул в дверь. Юноша вытянул вперед руку на всю длину, попав тому в плечо.

– Нинайх! – заорал мужчин, пытаясь закрыть дверь. – Он здесь, Нинайх. Он здесь!

Но толстые ноги мертвого мождея не давали этого сделать. Александр взмахнул клинком и перерубил вопившему мужчине кисть, которой тот толкал дверь вперед. Гвардеец сепаха закричал, рухнув на колени и прижимая покалеченную руку к груди. Следующим ударом юноша разрубил ему горло. Остро запахло кровью и испражнениями.

Третий стражник не показывался. Из царившей внутри храма тьмы доносилось чьето тяжелое дыхание, шелест босых ног по каменному полу.

– Нинайх! – негромко крикнул юноша. – Выходи, и клянусь Сетом, я не трону тебя!

– Что тебе до наших богов, чужак! – откликнулся грубый мужской голос.

– Боги везде одни, – усмехнулся Алекс. – Вот только зовут их поразному.

– Если ты такой храбрый, приди и убей меня!

– А оно мне надо? – проговорил юноша, на цыпочках входя в коридор.

– Зачем же ты убил Быка и Смурафа?

– Потому, что они не хотели со мной разговаривать, – уже тише ответил Александр, ногой выталкивая труп мождея и закрывая дверь.

Он прижался к стене в неглубокой нише, дожидаясь, пока привыкнут глаза.

– Эй! Чужак, – окликнул его Нинайх. – Ты тут?

"У тебя был шанс", – подумал юноша, переступая через тело гвардейца сепаха. Сердце билось ровно и спокойно. Знакомые стены медленно проступали из темноты.