Оскал Фортуны. Трилогия

– Дом должен нравиться прежде всего своим хозяевам, - дипломатично ответила Сайо.

Для соратника сегуна барон выделил большую светлую комнату. Белея чистыми повязками, Сабуро лежал на широкой кровати, а рядом клевал носом пожилой слуга. Увидев женщин, он бодро вскочил и замер в глубоком поклоне.

– Здравствуй, Сабуро-сей, - поприветствовала его Сайо.

Раненый открыл глаза и улыбнулся распухшими губами. Он попытался что-то сказать, но вместо слов получалось какое-то шипение.

– Что с благородным господином?
– спросила Татсо.
– Почему он не говорит?

– У благородного господина распух язык, - ответил слуга, не поднимая глаз.
– Опухоль спадет со дня на день.

Соратник попытался развести руками, но тут же скривился от боли в пробитых запястьях.

– Выздоравливай, Сабуро-сей, - вздохнула Сайо.
– Я еще приду.

Воин улыбнулся и еле заметно кивнул.

– Теперь в сад?
– спросила Татсо, когда они вышли из комнаты.

– С радостью!
– согласилась гостья.

– Какое у тебя красивое ожерелье!
– проговорила баронесса, пропуская ее вперед на очередной лестнице.
– Нороно говорил, что тебе его подарила госпожа Айоро.

– Да, - ответила Сайо и, не удержавшись, похвасталась.
– Я его выиграла на поэтическом конкурсе в Токого - маро.

– Ты сочиняешь стихи!
– удивилась Татсо.

– Немного, - потупилась девушка.

– Тогда тебе будет, о чем поговорить с моим братом, - заявила баронесса.
– Он считает себя непревзойденным знатоком поэзии.

– А ты разве не любишь стихи, Татсо-ли?
– спросила Сайо.

– Я люблю рисовать.

– Тогда может быть, ты покажешь мне свои картины?

– С удовольствием, - согласилась баронесса.
– Но в начале я хочу показать тебе наш сад.

Поглядеть действительно было на что. Возле стен замка росли: розовые кусты, клематисы и рододендроны, высаженные аккуратными рядами, на клумбах пестрели астры и георгины. Девушки шли по дорожке из тесанных камней и словно плыли в густом аромате цветов. То тут, то там возились трудолюбивые садовники, ухаживавшие за капризными растениями. При их приближении они бросали свою работу и низко кланялись.

– А сейчас ты увидишь наших золотых рыбок!
– сказала Татсо, когда они шли по длинному коридору из ярко-зеленого кустарника. Дорожка привела к круглому водоему, окруженному каменным парапетом, на котором сидел молодой барон Даиро Татсо.

– Я так и знал, что вы придете сюда!
– проговорил он мягким бархатным голосом, от которого у Сайо сладко заныло сердце.

– Здравствуй, Татсо-сей, - сказала она, с трудом заставив себя отвести взгляд от темно-карих глаз и посмотреть в прозрачную как хрусталь воду прудика. Там среди камней и водорослей плавали ярко окрашенные рыбки.

– Прекрасные творения богов, - сказал барон.

– Я никогда не видела ничего подобного, - простодушно призналась Сайо.

– Их привозят с далекого юга, - охотно пояснил юноша.
– Эти создания не могут жить в наших водах. Осенью их вылавливают и переносят в помещение до следующей весны.

– Когда на них смотришь, приходит вдохновение, - сказала Татсо.

– Моя сестра еще не показывала тебе свои картины, Сайо-ли?
– спросил барон.

Девушка уже более-менее освоилась в присутствии этого красивого юноши.

– Еще нет, но она сказала, что ты знаток поэзии?

– Считать себя истинным знатоком было бы не скромно, - завораживающе улыбнулся Татсо.
– Мне нравится творчество Осако Дошо. Именно она триста лет назад стала первой писать трехстишия. Говорят, их было около тысячи. Я знаю сорок.

– Я двадцать две, - похвалилась Сайо.
– Вот только среди них встречаются не слишком скромные.

– Что же ты хочешь от гетеры и любовницы сегуна Рокидо.

– Не только любовницы, - поправила брата баронесса.
– Но и подруги. И даже советника.

Тот не стал спорить.

– Лучше всего о поэтессе говорят ее стихи.

Он улыбнулся и тихо прочитал:

Я - словно горы, ты - ручью подобен.

Течет поток, а горы неизменны.

Ручей вдали от гор, тоскуя, плачет.

Сендзо Татсо посмотрела на Сайо. Та улыбнулась, принимая вызов:

Вода меняется, лишь горы неизменны.

И днем и ночью вдаль текут потоки.

Так человек: ушел и не вернется.

Юноша положил руку на широкий пояс и ответил:

Из зимней ночи вырежу лоскут,

Впрок спрячу до весны под одеялом,

Чтобы длиннее сделать ночь с любимым..

Они еще долго читали стихи несравненной Дошо, пока Сайо, смеясь, не признала свое поражение.

– Ты действительно знаток, Татсо - сей!

Молодой человек развел руками и, словно закрепляя свою победу, прочитал:

Скажи, тебя хоть раз я обманула?

Как холодна подушка в третью стражу!

Лишь ветер шелестит листвой опавшей.

– Хватит упражняться в декламации!
– нахмурилась сестра.
– Лучше покатай нас на лодке! Сайо - ли, ты не против такой прогулки?

– Конечно нет, - девушка пребывала в прекрасном расположении духа. Ей нравилось буквально все. И сад, и Сендзо, и особенно Даиро.