Оскал Фортуны. Трилогия

– Неужели не узнала? – глумливо хихикнул евнух. – Старое кладбище Сета.

– Я никогда здесь не была, – пробормотала пленница.

– Теперь нагостишься! – гнусно усмехнулся здоровяк, и приятели захохотали.

Пленница отвернулась от этих противных рож и заметила, что когдато в долине существовал целый поселок, от которого остались только большие, в беспорядке наваленные кучи мусора.

Дорога спускалась в долину мимо развалин. Когда путники поравнялись с ними, изза остатков глиняной стены им навстречу вышел еще один страж, как две капли воды похожий на первого. Такой же сухощавый, с тем же мертвым взглядом огромных зрачков на безжизненном лице, с коротким копьем…

– Стой! Кто такие? Куда идете?

Вновь Анукрис обдало ужасом от этого страшного пустого голоса.

– Тулаум и Осирсат ведут подарок Наставнику! – громко ответил евнух.

Страж молча смотрел на них.

– Вспомнил? – спросил кастрат.

– Вспомнил, – воин отошел в сторону, освобождая дорогу.

Девушка стала различать барельефы на пилонах, изображавшие какогото древнего Келлномарха и бога со змеиной головой. Ворот давно не было. Только массивные бронзовые петли зеленели на фоне желтосерого камня.

Кругом стояла тишина, нарушаемая только шелестом песчинок, перекатываемых легким ветром, да жужжанием неугомонных мух. Анукрис на миг задержалась, чувствуя страх, навсегда поселившийся в этом месте. Осирсат дернул веревку, так что она едва не упала. Песок во дворе покрывали множество следов, но девушка не заметила ни одного человека.

Тулаум прошел мимо ямы, когдато являвшейся священным водоемом, и стал подниматься по пандусу к закрытым дверям храма. Когда до них оставалась пара шагов, тяжелая створка распахнулась, им навстречу вышел невысокий, сухощавый мужчина с неприметным лицом.

Евнух остановился.

– Мы привели подарок Наставнику, – обернувшись, он махнул рукой, и здоровяк потащил пленницу за собой. – Того, кого он просил…

– Наставник не просит! – тихим громом раздался хриплый голос незнакомца. – Он приказывает!

– Прости, Убисту, – торопливо извинился евнух. – Я не хотел непочтительно отзываться о Наставнике…

– Рад, что ты осознал свою ошибку, – кивнул мужчина.

Оказавшись совсем близко, Анукрис внимательно вгляделась в серое, словно смазанное лицо и поняла, что уже гдето видела этого человека.

Он тоже рассматривал девушку, равнодушно скользя взглядом по избитому телу.

– Да это служанка Тусета.

– Я жена Небраа, – возразила молодая женщина.

– Вдова, – поправил её Убисту. – Но не расстраивайся. Наставник уже нашел тебе нового мужа.

Он протянул руку, и здоровяк торопливо передал ему конец веревки.

– А как же награда, господин? – робко пискнул Тулаум, когда мужчина взялся за позеленевшее от времени бронзовое кольцо.

Убисту надменно обернулся, сунул руку за пояс и достал маленький кожаный мешочек. Евнух поймал его на лету и высыпал на ладонь горстку яркожелтых горошин.

– Но здесь только восемь, господин? – с нескрываемой обидой вскричал Тулаум.

– А подарок чуть живой, – отозвался собеседник. – Её еще нужно вылечить.

– Нет, господин! – возразил Тулаум, – Девка совершенно здорова и даже на своих ногах!

– Я не слепой, – голос Убисту оставался таким же ровным. – И все вижу.

– Это все мождей…, – робко промямлил Осирсат. – Он…

– Вы привели её к Наставнику, – отрезал собеседник. – Какой подарок, такая и награда.

Не глядя на смутившегося евнуха, Убисту потянул на себя толстую дверь. Чуть слышно скрипнули бронзовые петли.

Анукрис вслед за ним вошла в полутемный зал, сразу почувствовав резкий щекочущий ноздри запах. Посередине просторного помещения дымился крошечный костерок. Вокруг сидели на корточках шесть стражников с закрытыми глазами. Один из них медленно тянул какуюто ноту. Остальные чуть покачивались в такт мелодии. Их каменные лица обмякли и походили на человеческие.

– Не стой, девчонка, – Убисту дернул за веревку. – Тебя ждут.

Мужчина провел её внутрь храма, где на стенах горели странные светильники в виде бронзовых чаш, наполненных какойто жидкостью. Длинные черные хлопья копоти парили в воздухе, оседая на каменные стены и клочья паутины. Часть иероглифов и рисунков уже покрывал толстый слой сажи.

В комнате, где, как подумала Анукрис, раньше хранили главную святыню, на стене было красочное изображение Сета с круглой дыркой на месте сердца. Девушка сглотнула слюну. Ей еще не приходилось встречаться с таким богохульством. Заметив её состояние, Убисту криво усмехнулся, обнажив мелкие, кривые зубы. Взяв стоявшее у стены копье, мужчина воткнул его в дырку на месте сердца бога. Пленница вскрикнула и задрожала.

– Страшно? – спросил у неё мужчина.

– Да, – не выдержав, робко кивнула Анукрис.

Убисту рассмеялся.

– Глупая! Ты только начинаешь узнавать, что такое страх.

Копье чуть дернулось.

Её спутник схватил за него и потянул вниз. Часть стены опустилась, и из черного прохода выступило чудовище.

Глава III. Каждый получает то, чего достоин

Лесса проснулась от холода, но не того – привычного, исходившего от вечно сырых каменных стен.

Это был холод предчувствия опасности, Беды худшей, чем та, что десять Оборотов тому назад загнала ее, всхлипывающую от ужаса, в зловонное логово стража порога.

Энн Маккефри

Полет дракона

Цикл "Всадники Перна"

Сетиер очень хотел, чтобы праздничные мероприятия, посвященные ведению его в сан Верховного жреца, затмили в памяти горожан торжества по поводу возвращения Бронзовой книги и заставили людей навсегда забыть Тусета, и все что с ним связано.

Присутствие на церемонии сепаха и наместника живого бога в Нидосе ясно демонстрировало полную поддержку его со стороны местных властей. А золотая пластина с указом Келлномарха убедила последних сомневающихся в благорасположении к будущему верховному жрецу Сета и самого владыки.

Правда, коекто из пожилых горожан робко обращал внимание на малочисленность столичной делегации, состоящей всего лишь из нескольких старших писцов Великого дома. Но и тут имелось свое объяснение, широко известное в узких кругах. По глухим слухам, долетавшим в провинцию из столичного Амошкела, самочувствие государя Гебхотепа III, жизнь, здоровье, сила, пошатнулось. Со дня на день вся властная элита ожидала официального объявления имени наследника. Вот почему все болееменее значительные фигуры не рискнули покинуть двор накануне такого судьбоносного решения.