Оскал Фортуны. Трилогия

– Он никогда не позволит мне взять тебя в жены. Отец упрям и жесток.

– Ценные качества в глазах мужчин, - девушка надела голубой хитон.
– Только вы зовете их верностью принципам и твердостью характера.

Усмехаясь, она набросила на плечи ярко-оранжевый платок, высвободив из-под него светло-русые волосы.

– Смеешься, а мне не весело, - обиженно проворчал Мерк.
– Отец запретил встречаться с тобой.

– Еще одна радланская добродетель, - собеседница присела и подала ему тунику.
– Послушание старшим.

– Что же в этом плохого, Ирдия?

– нахмурился молодой человек, поправляя короткие широкие рукава.
– Разве в ольвийских семьях по-другому?

– Не забудь, мой отец на половину халиб, - напомнила девушка.
– И он не запрещает мне выбирать с кем видеться.

– Он знает?
– встрепенулся Корнелл.

– Я сказала, - подтвердила собеседница.
– Он не прочь породниться с вашей семьей. Даже даст хорошее приданое.

– Мой отец, - потупился молодой человек, не желая встречаться взглядом с веселыми темно-серыми глазами.

– А еще он сказал, что прирежет меня, если я опозорю его перед зятем в первую брачную ночь, - девушка провела ладонью по щеке Мерка.
– И ты знаешь, что Сакс Густобород сдержит клятву.

Корнелл отвернулся.

– Я тебя люблю, - Ирдия чмокнула его в нос.
– Но бросаться со скалы как Перантия я не стану. И вены себе не перережу как Ула Вернская, от которой отказался жених. Я буду жить и помнить тебя, если боги не дадут нам быть вместе. И мой будущий муж получит меня непорочной.

Не удержавшись, молодой человек хмыкнул и усмехнулся.

– Ну, по крайней мере у него не будет основания думать иначе!
– шутливо нахмурившись, девушка, обняв возлюбленного, вновь повалила его на траву.

Парень зашипел.

– Ой, прости, - Ирдия испуганно отпрянула.
– Я не хотела. Так сильно.

– Да уж!
– ворчливо покачал головой молодой человек.
– Случайно получилось.

– Извини, перестаралась!
– девушка одернула хитон.
– Ты тоже хорош. Прешь как квинкверема под парусами. Я тебя предупреждала. Не нравится - иди в публичный дом или воспользуйся благосклонностью Помоны!

– При чем тут Помона!
– встрепенулся Корнелл, забыв о боли.

– Это я должна спросить, при чем!?
– отворачиваясь, проговорила Ирдия.
– Вас все время видят вместе. Даже ваши ложа на пиру у Мария стояли рядом. Как ты с ней любезничал, уже все знают!

– Клевета и наглая ложь!
– горячо возразил Мерк.
– Я лишь старался быть вежливым! И разве кто-то может сравниться с тобой, моя златокудрая Менва.

Он встал на колени и, глядя на неё влюбленными глазами, стал читать:

У многих Помона красавицей слывет.

По мне - она бела, пряма, большого роста;

Отдельных этих в ней красот

Не отвергаю я; но выразить так просто

Словцом "красавица" ей общий приговор

Я не могу: напрасно ищет взор

Во всем ее обширном теле

Хоть капли грации, хоть искры огонька.

Вот Ирдия - та в самом деле

Красавица: из одного куска

Как бы изваян весь сей образ несравненный,

И, вся изящества полна,

Она все прелести красавиц всей вселенной

Себе усвоила одна.

– Ты написал это специально!
– Ирдия старалась придать лицу обиженное выражение, но у неё плохо получалось.
– Знал, что я буду ревновать, и заранее решил оправдаться!

– Мне не в чем оправдываться, - молодой человек взял её за руку.
– Но я предполагал, что сплетни могут тебя огорчить.

Девушка потянулась к нему, но вдруг, замерла, тревожно прислушиваясь. Размеренно шумело море, стрекотали цикады, предчувствуя скорый конец дня. Из-за стены доносилась возня и хихиканье. Там любезничали сопровождавшие господ рабы.

– Что случилось?
– насторожился Корнелл, потянувшись к плащу.

– Я что-то слышала, - нерешительно проговорила Ирдия.

– Может, кто купаться пришел?
– предположил молодой человек, доставая кинжал.

– Кто сюда придет?
– фыркнула девушка.
– Здесь канализация в море выходит.

– Тогда тебе послышалось, - уверенно заявил Мерк. Но тут и до него донесся то ли вскрик, то ли стон.

– Эй!
– громко крикнул он, завязывая пояс.
– Мордсин!

Затрещали кусты, и в проеме возник широкоплечий мужчина с короткой толстой дубинкой.

– Ты кого-нибудь видел?

– Нет, господин, - ответил раб, коверкая слова.
– На дорога люди есть. Близко нету.

– Пусть сходит к морю, - подсказала девушка, теребя в руке зеленую ленту.

– Слышал?
– обратился к невольнику Корнелл.
– Спустись, посмотри, не прячется ли кто там?

– Слушаю, господин.

Влюбленные вышли из хижины. Мордсин уже спускался вниз по узкой тропинке и скоро скрылся из вида. Из-за хижины вышла немолодая, полная женщина в коротком хитоне и медном ошейнике. Не глядя, девушка протянула за спину руку с зажатой лентой.