Оскал Фортуны

Наконец, старший из посланцев барона, счел главную часть миссии выполненной, и благородные воины решили подкрепиться.

– У тебя хороший замок, Гатомо-сей, - сделал он комплимент хозяину, когда они вошли в ворота.

– У твоего господина, Имитумо-сей, он куда больше, - вернул похвалу рыцарь.

– Кирохо-маро уже пятьдесят лет, а твой замок совсем молод, - возразил соратник барона.
– Уверен, что через полвека, и он станет не хуже.

За приятным разговором они поднялись на третий этаж главной башни. У дверей большого зала их встретили Сайо и Симара. Не обращая внимания на склонившихся в поклоне женщин, Гатомо указал на обтянутый синей материей короб.

– Здесь то, что моя супруга просила передать брату.

Соратник барона смешался.

– Прости, Гатомо-сей, мы торопились и не взяли повозки. Нельзя ли переложить вещи в сумки, чтобы мы могли приторочить их к седлам.

Рыцарь мысленно обругал себя за недогадливость.

– Конечно, Имитумо-сей! Надеюсь, вы не торопитесь?

– Нет. Мы хотим выехать завтра с рассветом.

В главном зале их ждал накрытый стол. Усадив посланца барона на почетное место, Гатомо стал расспрашивать его о здоровье благородного Кирохо-сея, о новостях. Вошел Мирамо, склонившись к уху господина, он проговорил:

– Вещи уже перекладывают.

– Хорошо, - похвалил его рыцарь.

– Может быть, покажем Алекса, пока...

Соратник красноречиво взглянул на большую бутыль водки, гордо возвышавшуюся в центре стола.

Гатомо раздраженно поводил седыми усами. И в который раз подумал: не сменить ли ему старшего соратника?

– Скажи, пусть приведут, - сквозь зубы буркнул он.

Мирамо поклонившись, вышел.

– У нас тут интересная история приключилась, - проговорил рыцарь, обращаясь к гостю.
– Мои люди нашли в лесу человека, который ничего о себе не помнит...

Симара со служанкой торопливо вытаскивали из короба заботливо уложенные вещи Шанако, когда мимо них прошел озабоченный старший соратник. Семенящий за ним Чжанчол принес новенькие мешки.

– Вот, - проговорил он, вытирая пот, - Самые лучшие выбрал.

– А нитки с иголками?
– спросила Сайо.

– Не забыл, Сайо-ли, - ключник подал Симаре кожаный мешочек с торчащими иголками.

Тут дверь в зал открылась, и вышел Мирамо.

– Чжанчол, - скомандовал он.
– Найди Алекса и приведи сюда. Господа хотят на него взглянуть.

– Слушаюсь, мой господин, - поклонился ключник.

– Поторопись!

"Зачем соратнику барона Кирохо смотреть на какого-то Алекса",- недоумевала Сайо.

Смешно шлепая босыми ногами по гладкому полу, Алекс поклонился госпоже, потом старшему соратнику, при этом бросив странный взгляд на разложенные вещи Шанако:

– Звал меня, Мирамо-сей?

Гатомо разливал уже по второй, когда, постучавшись в комнату, вошел старший соратник

– Вот это Алекс, - проговорил он.

Молодой человек низко поклонился.

– Взгляни, Имитумо-сей, - попросил хозяин.

Соратник барона поднялся и, подойдя в плотную, взглянул парню в глаза.

– Нет, Гатомо-сей, - эту морду я никогда не видел. И не слышал, чтобы у кого-то из соседей сбежал крестьянин с таким именем.

– Иди, - разрешил рыцарь, недовольно взглянув на Мирамо.

Когда старший соратник вышел из зала, Сайо заметила у того на лице красные пятна. Алекс едва успел поклониться, как Мирамо схватил его за шиворот и почти сбросил с лестницы.

Внизу послышался грохот и ругань кого-то из соратников. Бросив взгляд на удивленную Сайо, старший соратник перевел дыхание.

– Что там?
– спросил он.

– Этот болван опрокинул столик, - донесся со второго этажа голос Кирибуцо.

– Разбил чего?

– Нет.

– Двадцать палок, - бросил Мирамо, - Пусть лучше под ноги смотрит.

Успокоившись, старший соратник вернулся в зал, чтобы присоединиться к трапезе и помочь господину развлечь гостя приятной беседой.

После разборки с Вонгыром Александра ждала новых наездов. Однако ее никто не тревожил. Вечером она спокойно достала из шкафа постель, расстелила на полу тощий матрас и улеглась, прикрывшись заплатанным одеялом.

Как вскоре выяснила Алекс, в замке существовала четкая иерархия. Хозяином всего и вся, вещей и людей являлся рыцарь Одо Гатомо, чьи покои располагались на третьем этаже главной башни. Там же жила и Юмико Сайо, чье положение было несколько неопределенным, но гораздо выше остальных обитателей Гатомо-фами. На втором этаже жили соратники и их семьи. Старший соратник Мирамо по существу являлся вторым человеком в замке, не только командуя воинами, но и отвечая за текущие хозяйственные вопросы. Ниже по служебной лестнице располагались соратники, их жены и дети. То есть - все благородное население замка.

У слуг был свой табель о рангах. Здесь элитой считались личные слуги рыцаря и его воспитанницы. После них шли ключник, кухарка, кузнец и прочие "узкие специалисты", каждый из которых имел в замке свою каморку. Александра попала в самый низ этой пирамиды. Она и еще пятеро разновозрастных парней выполняли самые простые работы: от погрузочно - разгрузочных на складе и в амбаре, до уборочно - навозных в хлеву и на конюшне.

Если учитывать тот факт, что с лошадьми Александра близко не общалась никогда, гнев конюха, обрушившего на нее громы и молнии, был вполне объясним.

– Вот, развяжи этот ремень, потом седло снимай, понял?

– Понял, - вздохнула Алекс и почувствовала на себе чей-то неприязненный взгляд. Старший соратник стоял возле крыльца главной башни и что-то говорил Гатомо.

Александра поспешила удалиться с начальственных глаз.

– А кто это приехал?
– спросила она, когда конюх успокоился и вручил ей лопату для уборки навоза.

– Соратники барона Кирохо, - охотно ответил тот.
– Наша умершая госпожа ему сестрой приходится, вот он и прислал воинов помолиться на могилке.

– А почему он сам не приехал на похороны Шанако-ли?

Конюх сердито плюнул.

– Ты совсем тупой? Неужели не помнишь, что первый месяц после смерти нельзя называть покойника?

Он понизил голос почти до шепота.

– А по имени благородных людей могут звать только близкие родственники. Все остальные только по фамилии. Как ты мог даже такие мелочи позабыть?

– Забыл вот, - удрученно ответила Алекс и уточнила.
– Почему сам барон не приехал?

– А за чем?
– удивился конюх.
– Путь до Кирохо-маро не близкий, а он уже не молод. Прислал соратников, навестят могилку, помолятся и довольно.