Осколки клана. Том 2

Так что, учитывая, что Ольга Васильевна говорила о каких-то там трудностях в жизни Дарьи, которые она ей помогала преодолеть ещё до моего появления в Тимирязевке, я, честно говоря, был склонен думать, что у Светловой, имеется какая-то психологическая травма, завязанная на пунктике взаимоотношений между мужчиной и женщиной. И вот это уже было достаточно серьёзно, чтобы просто так игнорировать подобную проблему.

Казалось бы, не стоит лезть своими грязными руками в чужой, столь щекотливый вопрос… и это было бы правильное, если бы нас не поставили в одну команду. И вот тут, проблема определённой нестабильности психики начинающей чародейки, переставала быть её личным делом и касалась всей руки. Об этом, чуть ли не на самых первых лекциях говорили, ведь специфика нашей профессии такова, что редко кто бывает совершенно здоровым и полностью нормальным.

Взять, например меня! По меркам простецов – я вообще уже инвалид! У меня в груди – по сути, дырка, из которой торчит кусок кристаллизованной души, как бы странно это не звучало! Да ещё, всё это хозяйство прикрыто саркофагом из хрустальной линзы с медной оправой имеющей открывающейся крышечку, из-за чего костные и мягкие ткани вокруг, были принудительно металлизированы для лучшего сращивания.

Или, например, та же Уткина, у которой невозможна нормальная личная жизнь, в связи наследственной клановой девиацией, передающейся по женской линии. На кого укажет Глава её клана, к тому хоть какие-то чувства разблокируются и будут полностью направлены на него, а покуда, нет такого приказа – полная фригидность с невозможностью иметь детей. Ну, или как-то так, потому как я не очень хорошо понимаю, как работает этот защитный механизм продолжения рода у этого водного клана, я понимал слабо.

Ну а уж обычные моральные и психологические травмы. Шизофрении, психозы и прочие «фобии» и «феллии», обычные спутники тех, кому самим Древом положено защищать Полис и живущих в нём людей, как от монстров и духов, так и от себе-подобных. Нарушения психики, как регулярны, так и опасны для окружающих, и именно поэтому, когда мы закончили завтрак, я аккуратно подловил Сердцезарову на выходе из дамской комнаты и быстренько ввёл в курс проблемы.

Надо сказать, что Машка, очень серьёзно отнеслась к моему рассказу. Она – чаровница. Пусть и очень и очень молодая, но любое «нездоровье» в команде – вызов именно ей, а не кому-то ещё. Так что, в первую очередь, она предупредила меня, чтобы не вздумал вмешиваться или, например, вызывать девушку на откровенный разговор. Как оказалось, подруга уже успела заметить кое-что в поведении Дарьи и если её догадки подтвердиться, то конкретно я, вместо помощи, поведу себя словно «Ужастодонт» в маленькой лавке полной драгоценного хрусталя.

Оставалось только поверить специалисту и представить себе картину огромной волосатой твари, чучело которой мы видели на Выставке, поместив её в единственный знакомый мне магазин подобной посуды, хоть «маленьким» его не назовёшь. В общем, если всё так серьёзно, то мне самому действительно лучше забыть и вообще никак не лезть в это дело… сделаю только хуже.

Незадолго до одиннадцати мы уже были на вокзале. Что я могу сказать… впечатление, подавляющее. Пусть внешне это здание так и так производит впечатление, но вот оказавшись внутри, за общедоступным залом, вдруг накатывает понимание, что ты уже собственно и не в полисе, а за его пределами. И это только эмоциональная составляющая, а внешне давит немыслимый гигантизм всего окружающего.

Так отдав наши билеты высокому, но горбящемуся, существу, даже так на полтора метра выше меня с непропорционально длинными тонкими руками и худыми ногами, замотанному в тёмный плащ, с маской на лице и старомодным цилиндром на голове, мы были пропущены через терминал нужной нам платформы. Перевозчик, а это был один из них, только смерил нас взглядом, словно бы мошек, через свои приплюснутые похожие на цилиндры очки и махнул рукой, показывая, что мы можем пройти, и не стоит мешать другим пассажирам.

Забавно, но все наши девчонки, практически спрятались за моей за спиной от взгляда этого человека. Ну, или уже не совсем человека а нелюдя, фактически проигнорировав Борислава, который подобного даже не заметил. Серб сам, лютоволком смотрел на стоявшее перед нами существо, одним взмахом своей конечности развеявшее всех его дымных кукол.

– Живицу не использовать, – приказал Перевозчик, голосом похожим на скрип метала и стон труб, готовых лопнуть под огромным давлением. – Проходите…

– Вы чего испугались, – с удивлением посмотрел я на девушек, когда мы вошли в двери, за которыми начиналась зона отдыха и ожидания, через которую можно было верхними путями пройти прямиком к платформам.

– Не знаю! – резко выдавила из себя Дашка. – Меня словно бы на изнанку начало выворачивать от одного его взгляда…

– Это был «Архонт», – пытаясь отдышаться, высказалась Нина.

– Кто? – переспросил я.

– Перевозчики, не совсем люди. Хоть и приравнены к нам в силу обстоятельств, – Маша тоже тяжело дышала и шла, ухватившись за мой рукав, буквально повиснув на нём. – Никто не знает, что они с собой сделали, но они сильно отличаются от нас. А среди них, есть особи с особенностями «негатора», их называют «Архонтами». Некий орган, то ли искусственный и имплантированный в их тело, то ли целенаправленно мутировавший, слабо понятно как, разрушает своими колебаниями, упорядоченную чарами живицу. Так же он определённым образом влияет на одарённых…

– Я ничего не почувствовал, – нахмурился я.

– Уроды, – прошипел вышагивавший рядом Борислав.

– Тут всё просто, – продолжила Маша, когда мы с девушками дошли до выставленных лавок, и я помог ей сесть, потому как, у неё единственной дрожали колени, и мне приходилось её поддерживать. – Женщины, как будущие матери, более чувствительны, нежели мужчины. Живица, вырабатываемая нашим ядром в девичестве, более структурирована, чем у мальчиков. Именно внесением дестабилизации выплесками живицы во время секса, особенно первого, достигается сингулярность необходимая для формирования правильного работающего ядра будущего ребёнка. Это если грубо…

– По-моему, разговор непотребствах… – зло прервала её Дарья.

– Именно об этом. Десятый класс школы, учебник «Антропологии одарённых». Для бедующих чаровников естественно, – заткнула беловолосую Сердцезарова. – «Манагенез в организме женщины до и после полового акта с одарённым, уязвимости и защитные функции энергосистемы».

– Я вообще не понимаю о чём ты! – буркнула Белоснежка.

– «...Даже при неудачном зачатье, живица партнёра, накапливающаяся и сохраняющаяся в энергетической системе женщины, защищает её от резонансных волн любого негатора, пассивно и хаотично дестабилизируя упорядоченную от рождения систему…» – явно процитировала заученный текст молодая чаровница. – Другими словами, мальчики от рождения защищены от влияния на организм некоторых монстров и тех же «Архонтов» из Перевозчиков. А мы, девочки, сами по себе более хрупкие и реагируем на такие атаки безотчётной паникой, порой граничащей с болезненными ощущениями. Мы с вами – в другом сильны!

– И в чём же? – буркнула явно загрузившаяся Дарья.

– Неужели ты не заметила, что как «эго» так и чары, тебе учить и применять было проще, нежели парням-одноклановцам твоего возраста?

– Да просто они все тупые! – фыркнула девушка и отвернулась. – Но почему мы дружно…

Они ещё о чём-то говорили, но я особо не прислушивался, отойдя в сторонку, как и Борислав. Смысл произошедшего я понял, а вот влезать в девичьи секреты не хотелось. Порой, кое-что связанное с прекрасным полом, хочется оставить тайной и загадкой, а не открывать для себя некоторые физиологические и энергетические секреты женского организма. Даже учитывая, что давным-давно смирился с тем фактом, что прекрасные барышни тоже пользуются туалетом, для удовлетворения естественных надобностей, а не просто пудрят там носик.

Борислав придерживался, судя по всему, похожего мнения. Так что вместо того, чтобы греть уши на том, что нам не предназначалось, отошли в сторонку, и с интересом осматривал зал. Большой, светлый и шумный, он был полон народу, причём помимо явных посадских мужиков и московских горожан, присутствовало здесь и большое количество иногородних, явно выделяющихся как лицом, так и одеждой. По одиночке и группами, они стояли возле ларьков с полезной в длительных поездках мелочёвкой, сидели на лавочках и топились возле стендов и информационных панелей, на которые нескладные и долговязые Перевозчики в глухих серых плащах периодически вывешивали какие-то объявления.