Осколки клана. Том 2

Приютили нас уже во втором посещённом дворе. В первом, хоть в доме по словам Маши и были жильцы, дверь на стук так и не открыли. Договориться с отцом семейства из двух взрослых женщин примерно одинакового возраста, трёх парней, примерно моих ровесников, шести девушек помоложе и кучи любопытной ребятни, вызвался как ни странно Борислав. И у него это надо сказать хорошо получилось, так что он сразу же заплатил оговоренную сумму за постой и пропитание, после чего нас приняли как дорогих гостей.

Спать отправились примерно в полночь. Наших девушек почти сразу же увели в женскую часть дома взрослые женщины и их дочки, сидеть за столом с мужчинами, когда они заняты «важными разговорами», здесь, оказывается, считалось неправильным. Мы же с сербом, отведав нехитрые, но очень вкусные посадские угощения, довольно долго разговаривали с хозяином и его сыновьями на разные интересующие нас и их темы.

Так выяснилось, что всю скотину оставшуюся после окончания заготовок и торгов в Послисе, как племенную и молочную, так и домашних животных вроде собак и кошек, совсем недавно поразил странный мор. Для людей, по словам местного жреца и вызванного из Москвы чаровника, он оказался не опасен, но вот в животину, что-то всё-таки вселилось. Так что, от греха подальше, всех кого можно, пустили под нож, а остальных, тихонько сожгли в яме за частоколом. Поэтому, сейчас эта посадская община вынуждена была растрясти кубышку, и староста уже сделал заказ Перевозчикам на доставку к весне новой живности.

Ситуация по словам Кузьмича, могучего бородатого мужика всю свою жизнь поведшего в «Калымках», довольно таки стандартная. Нечто похожее случается в этих местах раз в два три года, так что особой паники среди посадовцев нет, потому как Перевозчики регулярно закупают на полустанках, как здоровых телят, так и щенков с котятами, а по весне могут привести столько голов скота, сколько закажешь. Главное – плати деньги.

Аборигенов же в свою очередь интересовало: «Ну как там оно в Москве то-ть?», «Как оно быть чародеем?» и прочие интересные для простецов темы. О том, могут ли они быть одарёнными или нет – даже не спрашивали. Поиск будущих чародеев, чаровников и кудесников по посадам был давно уже поставлен на широкую ногу и только что рождённого ребёнка сразу же проверял местный жрец Древа. Однако, как нам говорили на лекциях, по многим причинам в посадах у простецов редко когда рождались одарённые. В самой Москве, это явление происходило куда как чаще, впрочем, зачастую это были люди со спящими генами, точно так же как и здесь, дар обычно получался от залётного отца, повеселившегося на сеновале с одной из местных девиц. Кстати, это была ещё одна из причин, что нынче на улицах столь пустынно. Довольно большое количество чародеев, временно обосновавшихся в посаде, заставляло родителей беспокоиться о сохранности своих дочерей. Да сами они старались вечером перед глазами у Мальцевых не мельтешить. А то мало ли что – ещё и проклянут ненароком!

Забавно, но перед тем как отправить нас спать… хозяин сам предложил нам прислать на ночь своих старшеньких дочек. Вот такие вот выверты сознания были у местных. Плохо прелюбодействовать с чужаками кем бы они ни были, если тайно и на сеновале, а вот если он сам предложит согреть постель уставшему путнику, то и урона девичьей чести нет никакого! Алёнка мне, кстати, о таком не рассказывала, да и сама девочкой ещё была... Впрочем, где «Калымки», а где её «Подпятницкий Посад»! Он можно сказать на другой стороне от Москвы и традиции в той области Зелёной Зоны могут быть совершенно другие.

Пришлось вежливо отказаться, пусть это и могло обидеть хозяина. Как же – его кровиночкой побрезговали! Однако, удалось отбрехаться. Серб, заявил, что у него есть невеста и изменять ей он не может. Хотя лично я думаю, что ему опять было просто-напросто лениво. Я же в свою очередь честно сказал, что дочки мол у него милейшие создания, и будь я один – так я бы и с радостью. Однако в данный момент – не имею такой возможности. Наши спутницы меня просто-напросто не поймут, такие вот в Полисе нравы, а ссориться с ними мне очень и очень не хочется.

Покивав, Кузьмич принял моё оправдание. Посетовал ещё себе под нос, что мол: «Совсем городские бабы распустились! Пусть и чародейки! Не дело это когда в мужские дела нос суют!» Я же в свою очередь облегчённо выдохнул. Нет – я всё понимаю, жизнь в посадах тяжёлая и не такая уж долгая, так что дети взрослеют рано… Однако! Я с Хельгой то пока такого себе не представляю, хоть младшая Громова мне в последнее время очень даже нравится! А она – всего на год младше меня самого. А эти пигалицы – ещё более мелкие, вот куда с ними.

Впрочем, из разговоров с хозяином, я был в курсе, что у них в посаде в четырнадцать-пятнадцать лет девушки обычно уже замужем и чаще всего с первенцем на руках. Как, например, сестра-близнец одного из трёх братьев, Якова, кажется, которая сейчас живёт пока с родителями мужа, а когда тому через год исполнится восемнадцать – им поставят отдельный дом.

Утро встретили, пробираясь в след за Мистерионом через буреломы и овраги, которыми буквально был иссечён местный лес. Под ногами скрипел снежок и похрустывал сковавший за ночь лужи тонкий лёд. Жухлая трава, покрытая толстым слоем облетевшей листвы, приятно пружинила, да и вообще настроение было довольно хорошим.

Даже не смотря на то, что гад мастер-распорядитель, таки мне отомстил, выделив нашей группу самую дальнюю точку, обнаруженную поисковиками клана в самой глухомани. Вот мы и тащились через эту чащу, которой позавидовал бы, пожалуй, даже Запретный Лес при нашей Академии. Пусть кустарников здесь и было поменьше, зато в наличии имелась многочисленная буйная поросль молодняка, порой встающая буквально стеной между стволами больших взрослых деревьев. Рябинки, осинки, берёзки и бездна знает какие ещё гибкие деревца прутья непонятного происхождения, так и норовящие ветвями порой шипастыми схватить за одежду.

Порой, приходилось просто доставать меч и прорубать себе дорогу вперёд, потому как пройти по-другому у нас пятерых просто-напросто не получалось. Вот у Мистериона, подобных проблем не наблюдалось. Хоть он и не скакал по деревьям, как чародеи сопровождения изредка мелькающие то тут то там, но развеявшись дымком в одном месте, он тут же материализовывался в другом. Уже за преградой. И ведь видит Древо! Я был на все сто процентов уверен, что будь его на то воля, мы бы вместе с ним шли по этому лесу как по прямой дороге. Однако… надо ли говорить, что помогать нам на наших же учениях он просто на просто не хотел.

Именно в этот день, я в первый раз познакомился с такой «замечательной» во всех отношениях вещью, как лесное болото. Следуя по составленным чародеями Мальцевых крокам, мы двигались в более менее правильном направлении, когда Борислав шедший в метрах пяти от меня охнув, провалился по пояс в смачно чавкнувшую мерзкую вонючую жижу, ещё мгновение назад казавшуюся обычной землёй.

Самому выбраться даже с помощью кукол у запаниковавшего серба не получилось, он казалось бы наоборот, провалился ещё глубже. Однако тут же рядом появился наставник, спокойно стоявший прямо на поверхности коварной трясины и буквально за шиворот выдернул ленивца из коварной западни. И пусть запашок от Николича стоял тот ещё, но с мокрыми штанами ходить ему не пришлось, благо Ефимова знала какие-то огненные чары из рязряда бытовых и быстро высушила страдальца.

Дальше, двигались куда как более осторожно, вспомнив в который раз, что пусть учения и не боевая операция, но и не прогулка по ухоженному городскому парку. Солнце стояло уже довольно высоко над кронами теряющих последнюю листву деревьев, когда наша рука наконец-таки добралась до нужной нам точки и получив приказ от Мистериона, более менее замаскировалась.

Более-менее, потому, что в отличие от наставника, просто ставшего невидимым, нам пришлось использовать специальные индивидуальные одеяла, гладкие с одной стороны, а с другой камуфлированные, с множеством нашитых на ткань мелких острых металлических крючочков. Стоило только повалять его по усыпанной опавшими листьями земле, как получалось нечто вроде маскировочной накидки, этакий осенний вариант, припорошив который снежком и забравшись под него, приходилось лежать прямиком на холодной земле, дожидаясь непонятно чего.