Осколки любви

Потому что это был… он. Дрейкмор.

Глава 47

Контакт глаз в глазах. Даже сквозь низко сидящий на нем капюшон я ощущала его взгляд.

Темнота ночи не скрывала меня от дракона. Лишь в первое мгновение он слегка приподнял голову, а затем застыл, так же, как и я.

Что ему нужно? Зачем он здесь?

Сердце гулко билось о рёбра. Одной рукой я вцепилась в подоконник, другой инстинктивно потянулась к животу, словно, чтобы защитить или успокоить. Но почти сразу остановила себя, вернув руку обратно.

Я сжала пальцы сильнее, едва не вонзив ногти в дерево. Дрейкмор не должен знать. Не должен догадаться.

В горле пересохло, а напряжённые пальцы отзывались ноющей болью, напоминая о том, что произошло. Об аварии.

А еще о том, что предшествовало аварии.

О том, как Дрейкмор поступил со мной.

А теперь уже и с… нами.

И вот он тут. Стоит под окнами.

А я не могу дышать.

Хочу вдохнуть его запах — горьковатый дымный ветивер, но в то же время ненавижу себя за эту мысль.

Он мой враг. Истинный враг. И он… может разрушить всё, ради чего я готова идти до конца. Может отобрать у меня малыша, что я ношу под сердцем, стоит только ему понять об этом.

Злость смешалась с решимостью, помогая вернуть контроль. Я оттолкнулась от подоконника, выпрямилась и сделала глубокий вдох.

Губы сами собой скривились в презрительной усмешке. Мгновение слабости прошло.

Пальцы, сжатые в кулаки, снова прострелило болью, но я игнорировала это.

Я всё помню. Ничего не забыла. И не забуду.

Отдёрнув занавеску, я сделала шаг назад, затем ещё и ещё.

Всё.

Прислонившись спиной к стене, я медленно опустилась вниз. Обняла колени и уткнулась лбом в них.

В голове была пугающая пустота, только отголоски эмоций: страх, злость, обида. Всё это улеглось, оставив после себя горечь.

Я не знаю, сколько времени просидела так, но, когда встала, его уже не было.

Ушёл.

Но зачем тогда приходил?

Я поднесла стакан к губам, сделала глоток воды, и только тогда почувствовала, как горло немного смягчилось. Поставила стакан обратно на подоконник.

Всё. Хватит. Пора спать.

Устало побрела в спальню, легла в кровать и провалилась в сон, где не было ничего — ни образов, ни звуков. Только пустота.

Проснулась от резкого звонка артефакта связи. Сначала я просто лежала, глядя на потолок, пока звук не пробился сквозь остатки сна. Потянулась рукой и наконец ответила.

— Да? — мой голос звучал сонно и хрипловато.

— Доброе утро. Следователь Маркель, — сказал ровный мужской голос. — Вам нужно прийти сегодня в участок, чтобы дать показания по поводу аварии.

Я с трудом села, упираясь рукой в кровать.

— Сегодня? Сейчас?

— Чем раньше, тем лучше, но можете выбрать удобное время.

Сколько бы я ни ненавидела эти формальности, избежать их не получится.

— Буду через час.

Прохладная вода в душе помогла окончательно проснуться. Потом я позавтракала и вернулась к шкафу, чтобы переодеться. Я выбрала бежевый брючный костюм: узкие брюки с завышенной талией, каблуки, которые, скорее всего, надену в последний раз, белоснежную рубашку и укороченный пиджак с серебряными пуговицами.

Волосы убрала в высокий хвост и нанесла макияж. Взяла небольшую сумочку в тон костюму.

Я улыбнулась себе в отражении. Ладонь невольно потянулась к животу.

— Мы справимся, малыш, — сказала я и почувствовала себя увереннее.

Следователь Маркель встретил меня в своём кабинете. Он выглядел, как воплощение аккуратности: строгий тёмно-синий костюм, идеально выглаженная рубашка. Каштановые волосы были коротко подстрижены.

— Садитесь, — предложил он, жестом указывая на стул напротив.

— Спасибо, — ответила я.

После краткого знакомства он достал пару листов.

— Нам нужно уточнить детали аварии. Расскажите, что произошло до и после столкновения.

Я сцепила пальцы на коленях, сделала глубокий вдох.

— Мы ехали по загородной дороге. Скорость была умеренной. Алекс водит аккуратно мобиль. А потом мы вдруг выехали с трассы и я почувствовала резкий удар спереди. А потом… всё, что было дальше, смутно помню. Я потеряла сознание. Очнулась уже после в больнице.

Маркель кивнул, записывая мои слова.

— Последний вопрос: видели ли вы водителя второй машины?

— Нет, — ответила я, качнув головой. — Я сидела позади водителя и не следила за дорогой.

Он сложил листы, убрал их в папку.

— Всё. Вы свободны. Если понадобится что-то уточнить, мы свяжемся.

Я встала и, поблагодарив его, направилась к выходу.

Не спеша прогулялась до ближайшего бульвара, чтобы купить газету.

Возле прилавка я замерла. Взгляд упал на один из заголовков желтой газеты. А всё потому, что на первой странице было фото Дрейкмора. Заголовок гласил: «Знаете ли вы как именно «Империя» ведет свои дела? Сколько еще честных людей должно пострадать во славу ее величия?»

Я купила её и отошла лишь на шаг. Прочитала статью. А когда осознала суть написанного, не поверила своим глазам.

Набрала по артефакту связи отца.

— Пап, ты читал газеты? — спросила я, пропустив приветствие.

— Да, — последовал лаконичный ответ.

— Ты разработчик артефакта связи?

— Да, — снова тот же спокойный тон.

— Ты не говорил!

— Это прошлое.

— И что, всё, что написано, правда?

— Да.

— Но как же так вышло? Почему ты не заявлял на изобретение права?

— Потому что Олден Дрейкмор может быть весьма убедительным. Он не терпит отказа. Идёт по головам. Не церемонится. Он всегда добивается желаемого.

— Как отец Райдана заставил тебя отказаться от изобретения?

Папа молчал.

Люди вокруг спешили на работу, кто-то прогуливался, кто-то громко смеялся. Они покупали газеты, читали их и обсуждали новости. А я просто стояла и ждала ответа.

Это изобретение было не просто вещью. Артефакт связи в своё время был чем-то невероятным, почти чудом. Сейчас им уже никого не удивить, но тогда…