Осколки нефрита

— В Филадельфию? — Папа выглядел удивленным. Он склонил голову набок, словно прислушиваясь к ветру или к голосам в толпе.

— Тебе ведь нужно ехать за ним? — повторила Джейн. — Скорее, пароход вон там.

Он высвободил руку, покопался в карманах и вытащил обрывок бумаги и карандаш. Быстро написал что-то, свернул бумажку и передал ее Джейн.

— Отнеси записку в «Геральд» и передай мистеру Беннетту, — сказал он. — Это очень важно.

— А ты поедешь? — спросила Джейн и добавила тихо и застенчиво: — Я все правильно сделала?

— Да. Да, я поеду за ним, и ты все сделала правильно. Передай это Беннетту, Джейм, он должен получить записку сегодня.

Он помчался сквозь толпу к указанному Джейн причалу, но она этого не заметила. В ушах все еще звенел папин голос, произносящий ее имя, и по щекам потекли горячие слезы. Он назвал ее по имени. Он сказал «Джейн».

— Ой, папочка, — прошептала она, и ветер унес слова с ее губ. — Папочка, ты знаешь. Ты ведь знаешь, правда?

Джейн спохватилась, что вот-вот разрыдается посреди улицы на глазах у всех. Если потерять бдительность, попадешься полицейскому. Где Уолтер? Он должен быть на стреме. Надо отдать ему записку и следовать за отцом. Как и положено дочери.

Ройс стоял на защищенном от ветра крыльце склада и наблюдал, как у причала «Баннион» разводит пары, готовясь к плаванию в Филадельфию. Прескотт был на борту, черт его знает зачем, но какая разница? Главное — завершить начатое дело. Не важно, поймает ли он Арчи в Филадельфии или в занюханном Сан-Франциско, — важно, что все равно поймает.

— Чарли, Стин уехал в Луисвилл, верно? — спросил Ройс.

— Я ж тебе сказал.

Луисвилл. Если Прескотт тоже туда направляется, то тем лучше. Стин велел как можно скорее разобраться с Прескоттом, а потом ехать на хазу в Луисвилле, чтобы найти сбежавшее в декабре страшилище. Прескотта убивать нельзя, пока они не поймают какую-то девчонку, которая должна следовать за ним по пятам — во всяком случае, Стин так думает.

Ну и ладно. Если девчонка окажется поблизости от Прескотта, они отведут ее к Стину. А нет, так нет — гораздо важнее закончить начатое. Страшилище может колдовать и без девчонки, а Ройсу надо получить должок с Арчи Прескотта.

Джейн присела на корточки между штабелями ящиков, пряча записку от дождя. Ей хотелось кричать от беспомощности: она так и не научилась толком читать. Джейн могла узнать слово, если уже видела его на карте, и помнила буквы, если спеть про себя азбуку, однако записка была для нее китайской грамотой.

Джейн знала только, что папа едет в Филадельфию. Но если он не найдет негра там, то может поехать за ним куда угодно. Он может никогда больше не вернуться в Нью-Йорк. От этой мысли у Джейн разболелся живот, и снова захотелось плакать. Она изо всех сил сосредоточилась, вспоминая висящую на стене берлоги карту. Вот здесь Нью-Йорк, а там Филадельфия. Пароход будет плыть сначала через Килл-Ван-Кулл и Артур-Килл по каналу через Нью-Джерси, а потом вниз по реке Делавэр до Филадельфии.

Представляя, как папа медленно передвигается по карте, Джейн успокоилась. Нельзя знать наверняка, что он вернется в Нью-Йорк, зато можно поехать за ним куда угодно. Она должна за ним поехать. Папа назвал ее по имени. В глубине души он наверняка знает, что она его дочь. Однако если она за ним не поедет, то может никогда не услышать, как папа скажет это вслух.

Нужно, чтобы кто-то прочитал для нее записку. Кто из знакомых умеет читать? Элмер — но он аж на Бродвее, возле церкви Святой Троицы, и нет времени идти в такую даль. Прохожим доверять нельзя — они могут запросто отобрать у нее записку и позвать полицейского.

Джейн отошла от пассажирских пароходов и двинулась через Бэттери-парк на север, к грузовым причалам. Папин пароход отправляется через десять минут, а вокруг нет никого знакомого, кому можно доверять.

— Твою мать! — выругалась она, привлекая неодобрительные взгляды прохожих. Где-то рядом должен быть Генри. Он всегда работает на паромах и грузовых пароходах — продает сигары и выкрикивает зловещие предупреждения о качестве табака на пароходах. Хотя его могли и прогнать — если кто-то из офицеров услышал.

Да нет, вон он сидит, укрывшись за бочонками с виски и покуривая свой товар. Джейн вдруг осознала, где находится, и ей пришлось глубоко вдохнуть, прежде чем она смогла двинуться с места. Всего в сотне ярдов к северу расположен причал, куда вытащили Малыша Бри и всех остальных — бледных и закоченевших в воде.

«Ради папы», — подумала она.

— Генри! — закричала Джейн, торопливо приближаясь к нему. — Ты читать умеешь?

— Ага, монахини заставляли, — ответил он. — Сигару?

Джейн взяла одну из протянутой коробки и спрятала во внутренний карман.

— Генри, окажи мне услугу. Я тебе доллар дам.

— Чтобы прочитать? Да за доллар я на любом языке могу.

— Не смейся, это важно. Это для моего отца.

В его глазах промелькнула тень недоверия, но он сказал только:

— Давай сюда.

Генри взял из ее рук записку и прищурился, попыхивая сигарой.

— Ну и что тут написано?

— Сейчас прочитаю, — сказал он, не выпуская сигару изо рта. — «Мистер Беннетт, я уехал в Филадельфию по следу ацтекской мумии. Не уверен, куда это заведет, но мне кажется, в Луисвилл. Напишу как можно скорее. Арчи». — Генри озадаченно посмотрел на Джейн: — Какая еще ацтекская мумия?

— Не знаю, — ответила Джейн, отчаянно шевеля мозгами. Луисвилл. Это же вниз по реке Огайо, почти возле Сент-Луиса. Однажды ей пришлось там побывать: она ехала в фургоне Стина, прикованная цепью за ногу. Джейн испугалась при мысли, что придется одной путешествовать так далеко, но ведь это же ради папы, и она сделает все на свете, лишь бы он назвал ее по имени.

Джейн протянула Генри смятую долларовую бумажку и отдернула руку, когда он хотел взять деньги.

— Тебе придется еще кое-что сделать, — сказала она.

— Что? Я же прочитал. Ты ведь этого хотела.

Джейн не обратила внимания на его протесты.

— Отнеси записку мистеру Беннетту в «Геральд». Ты же знаешь, где это?

— Знаю, на Фултон-стрит, — насупился Генри. Сигара потухла.

— Отнесешь? — Она снова протянула доллар, и он выхватил бумажку из ее пальцев.

— Отнесу. Все равно сегодня ничего не продал.

— Генри, дай мне честное слово. Это очень важно.

— Я ж сказал, что отнесу!

— Дай слово!

Он встал и бросил промокший окурок.

— Ладно, обещаю. А теперь вали, ясно? Я занят.

— Спасибо, Генри! — крикнула Джейн уже на бегу, возвращаясь в парк.

Джейн вернулась к причалу и смотрела, как последние пассажиры поднимаются по скользким сходням и ныряют в кабину или проталкиваются поближе к паровому котлу на подветренной стороне парохода. Папы видно не было: наверное, он заплатил за место в кабине, чтобы укрыться от дождя.